Вчера он сказал, что обожает ее, и она на мгновение потеряла дар речи. А может, эти слова были сказаны под влиянием сиюминутного порыва? Она боялась спросить.
Было одно слово, которое ее муж ни разу не произнес за время их брака, и она ждала его. Слово «люблю».
Изменился ли Хавьер? Часть ее очень хотела в это верить.
После занятий Роми сразу поехала домой. Поговорив по телефону с отцом, она приняла душ, надела джинсы и топ и, сходив на кухню за водой и фруктами, села проверять домашнюю работу.
Именно за этим занятием и застал ее Хавьер. Остановившись в дверях, он залюбовался ею. Очки сползли на кончик ее слегка вздернутого носика. Она была так сосредоточена, что не услышала его шагов. Его восхищала ее преданность любимому делу, ее желание заинтересовать подростков родным языком и литературой, помочь им найти свой путь в жизни.
Роми принадлежала ему, и он испытывал к ней то, чего до сих пор не испытывал ни к одной женщине.
Наконец она заметила его присутствие. Он подошел к ней и, наклонившись, слегка повернул ее голову и легонько коснулся губами ее губ, после чего спокойно спросил:
— Как прошел твой день? — Его губы слегка изогнулись в улыбке, когда она пристально посмотрела на него поверх очков.
— Отлично. А твой?
Хавьер снял пиджак и ослабил узел галстука.
— Видеоконференции, встречи с партнерами. Все как обычно. — Он развязал галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. — Разве ты не должна дать отдохнуть больной руке?
Роми выразительно закатила глаза и откинулась на спинку кресла.
— Я хочу сказать тебе две вещи, — начала она, и Хавьер вопросительно поднял бровь. — Во-первых, ты не имел права устраивать мне выходные до конца недели. Я сама могу решать, что мне делать.
Сняв запонки и закатав рукава рубашки, Хавьер встал перед ней, наклонился и оперся руками о подлокотники кресла, так что она оказалась в ловушке.
— А во-вторых?
Он был так близко, что ее тут же захлестнула огненная волна желания.
— Анонимки, которые я получала, оказались абсолютно безобидными, — ответила она, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Одна из учениц просто хотела таким образом выразить мне свою благодарность.
— И ты ей поверила?
— Да, — сказала Роми без промедления.
Подняв руку, Хавьер снял с нее очки и положил их на столик.
— Пойдем примем вместе душ.
— Не терпится поскорее меня раздеть?
Он мягко рассмеялся:
— Это в том числе.
— Ужин остынет.
— Ну и черт с ним.
Роми вызывающе посмотрела на него:
— А если я проголодалась и этот голод не имеет никакого отношения к сексу?
Его губы дернулись.
— Тебе доставляет удовольствие меня дразнить, да?
— Еще какое.
Он поцеловал ее.
— Я с тобой разберусь, querida. Я приму душ, мы поужинаем, а потом…
— Посмотрим какой-нибудь фильм?
Хавьер снова рассмеялся:
— Ты справишься с таким длительным воздержанием?
— Легко.
— Ну смотри.
Раздевшись догола, он направился в ванную. Роми изо всех сил старалась сосредоточиться на заданиях, но перед глазами у нее стоял образ обнаженного Хавьера. Его загорелого мускулистого тела со шрамами, о происхождении которых он не хотел ей рассказывать.
И какого черта она медлит? Почему отказалась пойти с ним в душ?
Потому что три года назад Роми ошиблась. Вдруг она ошибается и сейчас?
А если ему достаточно того, что у них, уже есть, и он никогда не ответит на ее чувства? Сможет ли она довольствоваться тем же? Большинство женщин продали бы душу дьяволу, лишь бы носить его фамилию и получить доступ к его состоянию.
Нет, не сможет. Потому что все это не имело для нее значения. Ей нужен только сам Хавьер. Его сердце, его душа.
Она не слышала, как он вернулся в спальню, не видела, как он, прищурившись, подошел к ней.
— Откладывай работу, — мягко сказал он. — Пошли есть.
Мария приготовила отличный ужин. На десерт было ванильное мороженое и свежие фрукты. Но как Роми ни старалась, она не смогла сосредоточиться на еде. Слишком много вопросов оставалось без ответа, но она не спешила их задавать. Боялась, что ответы разобьют ей сердце.
— Завтра я собираюсь выйти на работу, — сказала она, отодвинув в сторону тарелку.
Отложив вилку, Хавьер пристально посмотрел на жену:
— Этого не случится.
— Прошу прощения?
— Завтра утром мы отправляемся на четыре дня на остров Ящериц.
Остров Ящериц был эксклюзивным курортом, расположенным к северу от города Кэрнс в северной части штата Квинсленд.
— Это невозможно.
— Нет ничего невозможного, querida.
Роми физически ощущала близость Хавьера. Когда это стало невыносимо, она собрала грязные тарелки и понесла на кухню. Поставив их в раковину, она начала счищать с них губкой остатки еды. Хавьер присоединился к ней и стал загружать посудомоечную машину. Закончив, он с очаровательной улыбкой посмотрел на Роми:
— Кажется, ты хотела посмотреть фильм?
У нее чуть не сорвалось с языка, что она передумала. Ее раздирали противоречивые эмоции, и ей хотелось побыть одной и все как следует обдумать. К тому же ей еще нужно было собрать вещи для поездки.
Все же она не хотела возвращаться в спальню, потому что там ей не удастся сосредоточиться. Одно прикосновение Хавьера, один поцелуй — и она забудет обо всем на свете.
— Да. Я читала отзывы о нем. Все они хорошие, — спокойно ответила она. — Мне не удалось посмотреть его в кинотеатре.
— В таком случае давай его посмотрим.
Комната отдыха с огромным экраном с подсветкой, колонками и удобными плюшевыми креслами напоминала небольшой кинозал. Вынув из коробочки диск, Роми вставила его в плеер и села в одно из кресел. Хавьер с помощью пульта дистанционного управления изменил режим подсветки.
Актеры играли свои роли просто превосходно, сюжет был замысловатым и увлекательным. Последнее, что помнила Роми, — это автомобильная погоня по улицам Сан-Франциско, но так и не узнала, чем она закончилась.
И не проснулась, когда Хавьер взял ее на руки и отнес в спальню.
Глава 14
Когда самолет из Кэрнса начал снижаться, готовясь совершить посадку на острове Ящериц, сквозь зеленоватую толщу воды стали видны колонии кораллов.
Мелкий белый песок покрывал изрезанный берег, контрастируя с сочной растительностью.
Настоящий рай для тех, кто мог щедро платить за спокойный отдых на фоне живописных пейзажей, хорошую еду, вино и безукоризненное обслуживание. Сюда приезжали расслабиться, спрятаться от суеты больших городов.
