– Обещаю разглядеть крапленые карты. – Эйд ласково погладил ее по щеке. – Обещаю выиграть адскую партию… Видит Бог… Клянусь!
– Я… не знаю, что сказать. – Кэтрин грустно улыбнулась. – С юности я привыкла сама кого-то опекать и полагаться только на себя, всегда и во всем, понимаешь?
Не отводя от нее нежного взгляда, Эйд медленно допивал вино.
– Девочка моя… смешная маленькая девочка. Хватит воевать с ветряными мельницами. Останься со мной…
– Да… – прошептала Кэтрин. Ей так хотелось поверить в то, что это не сон, не мираж, который растает в любой момент. Их глаза встретились…
Эйд нежно взял ее за подбородок и наклонил голову. Она знала, что достаточно сказать «нет», достаточно легкого отрицательного жеста, и Эйд ничего себе не позволит. Однако именно плотское ощущение его покорности все более возбуждало Кэтрин. Сомнений уже не оставалось: неукротимый Эйд Стивенсон принадлежит ей. И только ей.
Их губы уже соприкасались… Сладкая истома разлилась по всему телу Кэтрин. Как странно… Ведь внешне он предельно сдержан. Эти ласки почти бесплотны, совсем невинны. Но уста ее все более приоткрываются ему навстречу. Будто наркотик действует, хотя она никогда в жизни не принимала наркотики. И никогда ни один мужчина не волновал ее так. Почему? Она дорога ему. По-настоящему дорога. И она любит его за это, и он ей бесконечно дорог.
Через несколько мгновений Кэтрин сама перешла заветную черту. Ее руки непроизвольно обвились вокруг его шеи, пальцы запутались в густых волосах. Она притянула ближе к себе его голову, и губы Эйда крепче прижались к ее губам. И тогда их обуяло неистовое желание целовать, ласкать друг друга, ибо магия возродилась, еще более притягательно эротическая, чем прежде.
– Кэтти… – почти простонал он. Губы Эйда были еще горячими и влажными после поцелуя, он с трудом переводил дыхание, силясь прийти в себя. – Нам не хватит времени… слишком поздно. Том с его интервью…
У Кэтрин от счастья голова пошла кругом.
– Мне очень жаль…
– Мне тоже, – сердито пробурчал Эйд, с усилием оторвавшись от нее.
Затем он устремил на Кэтрин взгляд, исполненный настойчивой мольбы.
– Любимая, послушай меня, пожалуйста. «Любимая»! Какое чудесное слово!
– Да? – кокетливо откликнулась она и, не удержавшись, вновь приникла к его плечу.
– Мне нужен адрес дома твоей матери. Кэтти не поняла зачем, но адрес дала.
– А теперь вот что: я не полечу с вами назад в Мельбурн. Обстоятельства изменились еще вчера…
– Как? – Она подскочила на диване, словно обиженный ребенок.
– У меня здесь срочное и важное дело. Если тебе интересно, обещаю рассказать в подробностях, но… не сейчас.
– Я думала, ты приехал сюда ради Тома… – В глубине души Кэтти все еще надеялась, что он изменит решение.
– Да. Но вчера ближе к ночи кое-что всплыло, и к тому же… – Эйд улыбнулся, – Томми явно не нуждается в моей защите.
– Значит, тебе придется остаться… – Кэтрин старалась скрыть разочарование, звучавшее в голосе.
– На пару дней, родная, не больше. А потом вернусь в Мельбурн. И буду в твоем полном распоряжении. Только не уезжайте в провинцию без меня. Дождись меня. Слышишь? А там будь что будет, но разлучаться мы больше не станем никогда. Ладно?
Кэтрин, не задумываясь, ответила согласием. В конце концов пару дней можно и потерпеть. Что же касается турне – придется обзвонить из Мельбурна полстраны, никуда не денешься.
Звонок в дверь объявил о прибытии Хорда.
– Я оставлю тебя с Томом на время вашей телефонной возни, но потом вернусь, чтобы проводить вас в аэропорт и убедиться, что вы нормально улетели. Договорились?
– Да. Спасибо, Эйди… – Ее глаза лучились обожанием; неминуемые хлопоты, связанные с вынужденным изменением графика поездок по стране, представлялись сейчас сущим пустяком, – Это я… я должен благодарить тебя до конца своих дней, ведь ты вернула меня к жизни… – Он с каким-то неизъяснимым благоговением обнял Кэт.
Еще один короткий поцелуй скрепил их безмолвную клятву.
Кэтрин следила за Эйдом, шедшим к двери, чтобы открыть Тому. Нет, теперь все будет хорошо. По крайней мере, насколько это зависит от них… Слава Богу…
И все же она не могла окончательно прогнать зловещий призрак Ричарда… «Целитель» человеческих душ… Да он и врачом-то стал по наущению дьявола! Дик не умеет прощать.
Кэтрин мучилась от мысли, что Эйд недооценил феноменальную способность Дика портить жизнь всем ее близким. А недооценивать Ричарда Льюиса крайне опасно.
***
Эйд по-барски развалился в просторном лимузине, с ухмылкой воображая сцену, которая разыгрывается сейчас в клинике Ричарда Льюиса. Что и говорить, родня у Кэтрин просто замечательная. Все, что им требуется, – это немного руководства и организации, а уж задора, желания избавить Кэтти от преследований этой гнусной твари у них хоть отбавляй.
Сейчас Эйд почти жалел, что не курит. Дорогая сигара, если пожевывать ее с небрежным видом, придала бы дополнительный колорит образу, который он хотел запечатлеть в сознании Дика Льюиса. Впрочем, излишества тоже были ни к чему. Он и так обзавелся классическим гангстерским костюмом в мелкую полоску и кучей мелких, претензиозно вульгарных вещиц, к которым больше в жизни не притронется. Однако сейчас все эти тщательно продуманные атрибуты были необходимы, чтобы сыграть роль крупного уголовного авторитета международного уровня. Особенно Эйду нравились невероятных размеров золотые запонки с опалами – недвусмысленный намек на то, что лихой мафиози, которого он изображал, контролирует банду налетчиков, ограбивших на прошлой неделе фешенебельный ювелирный магазин. Описанием похищенных драгоценностей несколько дней подряд пестрели все сиднейские газеты.
От матери и братишек Кэтрин он наслушался о Льюисе такого, что готов был зарыть его в асфальт. Кэтти действительно не преувеличивала… Этот тип – законченный садист, причем в рамках закона его прижать невозможно, заморочит голову любому судье. Скотина! Кэтрин развелась с ним чудом – изобретательный муженек намеревался оформить над ней опеку. Но у него – колоссальные связи в Сиднее. Страшно даже представить, какие фортели он в состоянии выбросить сейчас, когда Кэтти вновь появилась в городе, вновь отшила его…
Эйд сладко потянулся на роскошном сиденье и мельком посмотрел на часы. Пора проучить господина психиатра раз и навсегда. Надо раздавить эту скользкую гадину, пока не поздно.
Дверь льюисовской клиники широко распахнулась, и они вышли: позеленевший от бешенства Ричард в сопровождении двух парней в полицейской форме и одного в штатском. Вслед за ними выбежала насмерть перепуганная красотка в белом халате и что-то пролепетала им вслед. Щеголеватый верзила, замыкавший процессию, обернулся к ней и галантно приподнял шляпу. Полицейские, поддерживая Дика под руки, направились к лимузину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
