Она опустила ресницы, избегая его взгляда, и он подумал, что это единственное движение и было ее ответом. Он приготовился спросить снова. Но она подняла глаза и усмехнулась.
— Нет, когда вы рядом.
Не было ничего кокетливого или соблазнительного в ее тоне, скорее, это было похоже на неохотное признание, словно она не хотела, чтобы он разрушил ее одиночество. И Себастьян склонился ближе, не в состоянии сохранять дистанцию, и потянулся, чтобы погладить ее растрепавшиеся волосы.
Господи, какие же они мягкие, невероятно прекрасные и шелковистые, словно вода протекает сквозь его пальцы. Он отвел их от ее лица и наблюдал, как они падают, словно водопад, по ее щеке и шее.
Она что-то промурлыкала, тихо и нежно, как если бы она умоляла его. Но остановиться или продолжать? Себастьян смотрел в ее тревожные и беспокойные глаза. Но затем ее ресницы опустились. Это было разрешение, которого он ждал.
Он дотронулся рукой до ее щеки, наслаждаясь четким овалом ее скулы под своей ладонью. Себастьян наслаждался теплотой ее щеки, ее бархатистой кожей.
Затем большим пальцем он дотронулся до уголка ее рта, и стоило ему провести по ее верхней губе, как Себастьян почувствовал, что кровь заиграла от желания. Не в состоянии остановиться, он прикасался и прикасался к ее рту. Проводя по нему подушечкой большого пальца, заставил ее приоткрыть рот. И, оттянув нижнюю губу, коснулся пальцем кончика ее языка.
И Лия вздрогнула и дотронулась языком до его пальца — не одним, а двумя короткими касаниями, — ее глаза все еще были закрыты, а пальцы крепко сжали колени. Себастьяну не оставалось ничего другого, как убрать палец и ждать, пока она откроет глаза, ждать, когда она признается, что хочет большего.
Прошла секунда-другая, ее ресницы, наконец, вспорхнули. Себастьян не сводил с нее глаз. Мягко взяв ее подбородок, поднял его и поцеловал ее в губы.
Лия замерла, как только губы Себастьяна прикоснулись к ее губам. Поцелуй — это было больше, чем простая ласка, больше, чем эксперимент, игра языка с его пальцем.
Она знала, что он хочет поцеловать ее. Когда она открыла глаза и встретила его горящий и яркий взгляд, его зеленые глаза выдавали его желание. Да, он хотел поцеловать ее. И Лия позволила ему наклониться к ней, потому что в эту секунду ей показалось, что она тоже хочет этого.
Себастьян медленно и осторожно целовал Лию, мягко касаясь губами. Затем он приоткрыл ее рот и проник внутрь языком.
Это было слишком. Лия не могла ответить на поцелуй, как ни старалась. Она покорно сидела, ее глаза были открыты, и ждала, когда это закончится. Точно так же, как было с Йеном, ночь за ночью, снова и снова…
Но Себастьян продолжала целовать ее, и его пальцы начали ласкать ее шею. И Господи, это было так хорошо, но она задыхалась в его объятиях, не в состоянии освободиться.
В конце концов, Лия мягко оттолкнула его и поднялась на ноги, споткнувшись в панике о лампу. Свет погас, оставляя их во мраке ночи, в плену теней от луны и звезд.
Она повернулась к нему, с трудом сдерживая дрожь.
— Не прикасайтесь больше ко мне.
Она видела, что Себастьян потянулся вперед, обхватив руками колени.
— Лия…
Проглотив комок в горле, она наклонилась, чтобы взять лампу, ее пальцы уперлись в землю, прежде чем она нащупала металлическую ручку. Прошло несколько пугающих секунд, пока она шарила по земле и камням, но вскоре ей удалось ухватить лампу, и она выпрямилась.
Лия хотела встать и идти, но не могла. Она смотрела на него сквозь завесу тьмы и не могла разглядеть его лица.
— Почему вы поцеловали меня? — спросила она. Ее тихий голос был чуть громче, чем шепот. — Только не говорите мне, что хотите меня. Пожалуйста, не лгите.
Она долго ждала. Он не отвечал.
— Хотели взять реванш? — снова спросила она.
— Я не очень понимаю, о чем вы.
Его голос казался сейчас холодным и далеким, как будто они были едва знакомы.
— Вы оскорблены тем, что произошло между Йеном и Анджелой, — тихо продолжала она. — И решили отомстить, используя меня? Ответить предательством на предательство?
— Все, хватит, миссис Джордж.
— Расскажите мне, — настаивала она, понимая, что глупо оставаться на месте, когда Себастьян хочет, чтобы он ушла. — Вы спрашивали, почему я пригласила гостей, почему я была одинока. И я рассказала вам. Разве я не заслуживаю того, чтобы теперь вы рассказали мне, почему поцеловали меня? — Она колебалась, затем повторила: — Почему вы поцеловали меня, милорд?
Он отклонился назад, закинул ногу на ногу — тени сливались, разъединялись, формировались в причудливые картины.
— Да, — наконец сказал он, его голос был низкий и жесткий. — Я сделал это, потому что не могу избавиться от злости. И поцеловал вас, чтобы взять реванш.
Лия удовлетворенно кивнула и, подойдя к телескопу, взяла его обеими руками.
— Не прикасайтесь больше ко мне.
— Вы уже сказали это.
— Но вы не поняли…
— Нет, я прекрасно понял вас. Не бойтесь, миссис Джордж, я не совершу эту ошибку снова.
— Благодарю. — Лия повернулась и пошла по садовой дорожке. — Спокойной ночи, лорд Райтсли, — сказала она и, ускорив шаг, направилась к дому, телескоп бил ее по ноге и трепал юбки при каждом шаге.
Глава 11
Не проси меня больше. Я не могу оставить его. Я его мать.
Очевидно, с ее стороны было слишком самонадеянно думать, что она войдет утром в гостиную и узнает, что Себастьян уехал, услышит, что он покинул Линли-Парк на рассвете. Нет, он как ни в чем не бывало стоял у окна и разговаривал о чем-то с мистером Майером и другими джентльменами. Так как он стоял спиной к дверям, Лия могла рассмотреть его и удивилась, какие широкие у него плечи и какие сильные длинные ноги. Почему она не замечала этого раньше? Она провела ночь, пытаясь выбросить из головы мысли о нем, но безуспешно. Ее ошеломляло не только его физическое присутствие. Воспоминание о поцелуе было таким живым, а удовольствие, которое она получила, смешивалось со страхом потерять себя с ним так, как это было с Йеном.
Вымучив на лице улыбку, Лия подошла к дамам, которые беседовали, сидя посреди гостиной.
— Доброе утро, — сказала Лия.
— Доброе утро, — отозвалась мисс Петтигру. — Как вы себя чувствуете? Мы не видели вас за завтраком.
Да, она не завтракала с гостями последние несколько дней. С тех пор как приехал Себастьян, она потеряла аппетит, а засыпала только перед рассветом. Если бы она увидела свою мать и Аделаида завела бы разговор о ее весе, то в этом была бы вина Себастьяна.
