Всё. Это конец. Тот, которого я полюбила за этот неполный месяц, оказался совсем не принцем на вороном жеребце.
Слезы против воли покатились по лицу. В груди сжалось бедное разбитое сердце. На меня начали обращать внимание пассажиры автобуса, и я вылетела на следующей остановке, расталкивая случайных прохожих и утирая мокрые щеки.
— Осторожно!
— Куда прешь?!
— Эй, корова, блин!
Не обращая внимания на злые окрики равнодушных людей, я быстро шла в парковую зону подальше от всех, иногда переходя на бег. Жгло грудь, глаза и переносицу от того, что я сдерживала рыдания и просто тихо плакала. Не так я мечтала начать эту неделю, ой, не так.
В сумке заиграла мелодия звонка. Не глядя сбросила вызов и совсем отключила телефон. Не хотелось разговаривать ни с кем. Мне нужно было побыть одной, может быть поплакать, подумать. И на работу я не пойду. Плевать что будет! На всё плевать!
В парке я углубилась в самый затемненный участок, где никого не было в такой ранний час и медленно пошла по вымощенной плиткой тропинке, вытирая лицо дрожащими холодными пальцами.
Как я могла снова так ошибиться? Как не разглядела? Почему кинулась в омут с головой? Зачем отдала всю себя? Кому поверила? Эти и многие другие вопросы задавала сама себе и не находила ответов. Бесцельно смотрела в одну точку, сидя на сломанной, как моя жизнь, скамье, и мучала себя, заново проживая моменты близости со Львом. Вот он обнимает… Целует… Вот в который раз доводит до сумасшедшего оргазма… Вот смотрит восхищенными глазами, будто не может насмотреться… Берет меня сзади… Я у его ног… Он между моими… Нежно берет за руку… Кормит с рук в кафе… И мы веселимся, как дети…
Со вздохом откинулась на спинку, подняла глаза на хмурое небо. За душевными метаниями я и не заметила как начался дождь. Редкие крупные капли падали на лицо, заставляя вздрагивать и ежиться от холода. Запахло озоном, мокрой травой и горячим асфальтом.
Так я и сидела бы, пока не вымокла до нижнего белья и не начала стучать зубами от холода. Но здравый смысл взял верх и пинками погнал меня под защиту ближайшего кафе на Арбате.
Это оказалось не кафе, а кальянная с исконно русским названием "Матрёшки". Внутри было темно, дымно и, что для меня сейчас было самое главное, тепло. Кое-как вытерев потекшее лицо, я села за столик вдоль окна и заказала целый чайник ароматного горячего чая с мятой. Несмотря на то, что с утра у меня маковой росинки во рту не было, есть не хотелось совсем. Почувствовав как по шее за шиворот потекла ледяная капля с волос, я оглянулась в поисках дамской комнаты, где могла бы хоть в зеркало посмотреть.
Ох, лучше бы и дальше сидела, честное слово! Под печальными опухшими глазами чёрные разводы от туши, волосы мокрыми сосульками обвисли по обеим сторонам лица, скорбно опущенные уголки губ. Красотка одним словом. Рита бы сейчас осуждающе приподняла бровь и спросила с какого хрена я так убиваюсь, если мужчин на земле ещё много.
Смыв краску под глазами и собрав подсушенные волосы в высокий, пышный пучок на затылке, оставив пару прядей у висков, я осталась более-менее довольна видом и попробовала улыбнуться себе в отражении. Правда улыбка вышла совсем не радостная. Перестав насиловать мимику, вернулась в зал.
На столике уже стояли чайник и две чашки. И было кое-что ещё. Точнее кое-кто.
— Я так и знал, что не ошибся. Это всё таки ты.
Напротив моего места сидел, сложив руки в замок, Алик. Мой бывший.
Разве день может стать ещё хуже?
Лев
— Найди её!
Я грохнул многострадальным мобильником о стол, наверное в пятый раз за этот день. Тупые болваны! Не могут найти одну девчонку в маленьком городе. Но факт остаётся фактом — Александры нигде нет. Ни на работе, ни дома, ни у подруги своей. Я, конечно, ждал проблем из-за нашей ссоры, но не таких.
Когда утром мы выясняли отношения, точнее я у нее выяснял, а она молчала, я ожидал, что этот её молчаливый укор продлится, ну, максимум до конца дня. Поэтому дал Саше спокойно уйти и остыть. Если бы я знал, что она не явится на работу и отключит телефон, то привязал бы её к кровати и учил уму-разуму, пока не одумается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, я сразу пожалел о брошенных в психе словах, что это не её дело, когда увидел в зеркале эти обиженные глазки. Черт, я забываю, что ей всего 22 и она абсолютно неискушенна в сердечных делах. У неё сейчас всё делится на чёрное и белое, никаких полутонов. Обидел, понимаю и обязательно извинюсь, когда найду. Сначала отшлепаю, потом извинюсь. Нет, сначала отшлепаю, оттрахаю и потом извинюсь, чтобы в следующий раз сперва подумала, прежде чем пропадать.
На столе завибрировал телефон.
— Да!
— Нашли.
— Где?
— Она только что подъехала к своему дому и…
— Что? Говори.
— Она не одна.
Я молчал, чувствуя как волна облегчения от того что Саша нашлась, сменяется колючим холодом.
— Мужчина, лет тридцати. Шатен, рост метр восемьдесят — метр восемьдесят пять. Марка авто Хендай Соната, номер Н656ЕК. Продолжить наблюдение?
— Наблюдай. Скоро буду.
— Есть, шеф.
Я сам должен увидеть.
Александра
Когда я увидела Алика, то буквально на миг оторопела. Мне сейчас только моего бывшего не хватало. Потом взяла себя в руки и, приняв невозмутимый вид, села напротив, сняв мокрый жакет и оставшись в слегка влажной голубой блузке без рукавов и бежевой юбке-футляр. Отметив его масляный взгляд на прозрачную сейчас блузку, опустила глаза вниз и увидела, что от холода соски ощутимо выпирают через две тонкие тканевые преграды. Было время, когда бы я засмущалась, но сегодня явно не этот день.
— Что тебе надо? — Эгоистично наливая чай только в свою чашку, спросила я. Алик удивлённо поперхнулся и наклонился ближе, всматриваясь в моё спокойное лицо.
— Не помню, чтобы ты была такой неприветливой…
— Не помню, чтобы приглашала тебя в свою компанию.
Мужчина усмехнулся.
— Я сам себя пригласил. Не мог же я не поздороваться.
Я тихонько отпила ароматного мятного напитка и с удовольствием ощутила тепло в желудке.
— Мог. Что раньше и делал, кстати.
— Ты что-то путаешь. Не мог я пройти мимо тебя просто так, ведь нас так много связывало…
Я со звоном опустила чашку на блюдце.
— Нас ничего не связывало и не будет связывать. Испарись, будь любезен.
Алик прищурился, внимательно разглядывая меня сквозь ресницы. Я так вообще отвернулась от него к окну и прихлебывала чай, постепенно отогреваясь.
— Ух ты, какая… Грубишь, хорошо выглядишь… Не то, что раньше, мямля мямлей. Такая ты мне больше нравишься.
Я обалдело перевела на него взгляд.
— А ты, я смотрю, каким был, таким и остался.
— Спасибо и…
— Это был не комплимент.
Алик вновь озадаченно замолчал, окидывая меня взглядом. Я уверена ничто не укрылось от его внимания: ни мои заплаканные глаза, ни потекшая косметика. Но какие он сделал выводы, мне неведомо, он не сказал об этом ни слова. Зато пытался произвести на меня впечатление. Так я узнала, что это кафе принадлежит ему и его другу, Гене, что он уже полгода как супер крутой бизнесмен и всё ещё не женат, ведь найти вторую такую, цитирую, "невообразимо красивую, милую и, вообще, подходящую ему на все сто процентов женщину" он не смог. И очень жалеет о том, что поддался на чары очередной "потаскушки" и ушёл от такой замечательной меня.
Я слушала молча. С одной стороны было мерзко и противно смотреть, как некогда любимый мною мужчина строил из себя крутого дельца, уверенного, что я вновь паду к его ногам. А с другой… Мне льстило, что он удивлён и восхищён изменениями, которые произошли со мной за это время, и хочет меня вернуть. Да только я уже этого не хочу. Да, в первые месяцы после разлуки, я ночами мечтала как он поймёт, что девушки лучше меня не найдёт и вернётся, падая на колени и умоляя простить его. Но время проходило, а он даже ни разу не позвонил, и я стухла. Забросила всё, кроме работы. И, если бы не Лев, так бы и сидела в своём закутке в широких чёрных штанах и безразмерных скучных рубашках.
