Меня затопила волна отчаяния и жалости к маленькому хищнику. Я должна ему помочь! Когда черная тень снова упала с неба, я поняла, что не успею. Всего один миг, один удар сердца и острые когти сомкнулись на крохотном тельце, окрашивая белую шерсть красным. Рывок, и птица снова стала подниматься со своей ношей.
– Нет! – в отчаянии крикнула я.
– Отойди! – едва осознала приказ мальчишки и шарахнулась в сторону.
Тихий свист рассек воздух на поляне, и стрела вонзилась в птицу. «Хорошо, что она не успела подняться высоко», – промелькнуло у меня в голове, и я в прыжке смогла поймать истерзанного волчонка. Он безвольно повис у меня в руках, пачкая мои руки кровью. Мальчик, так метко сбивший птицу, приблизился и с сожалением посмотрел на детеныша.
– Мне очень жаль, он умер, – тихо сказал он, – не плачь!
Я не плачу! Я сдерживаю истерику.
– Мы не успели! – всхлипнула я и только сейчас осознала, что по лицу катятся слезы, да так обильно, что падают на платье, на белый комочек в моих руках.
Не думая больше ни о чем, кроме спасения малыша, бережно опустила его на землю и достала красный пузырек из сумочки, что всегда носила с собой. Моя бабушка говорила, что однажды этот флакончик может спасти мне жизнь. Так пусть поможет не мне!
Мальчишка с интересом наблюдал за мной.
– Помоги! – попросила я.
Тот важно кивнул и взял бутылочку из моих рук.
– Что нужно сделать? – только и спросил он.
– Нужно капнуть это на раны. Только тогда, когда я скажу!
Он снова кивнул. В синих глазах сквозила серьезность и уверенность.
Воззвав к богине, положила руки на истерзанное тельце и направила поток силы на кончики пальцев.
– Давай! – выдохнула, усиливая напор магии.
Сила хлынула их моих рук, вторглась в тело волчонка, озарила его ярким светом. Еще немного! Совсем чуть-чуть! И… у меня из носа потекла кровь, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Сознание стало медленно уплывать. В тот миг кто-то обхватил мои запястья руками, и я снова смогла мыслить ясно. Казалось, резерв почти полностью пополнился. Я усилила напор и тонкий писк, вдохнувшего лесной воздух животного стал мне наградой. Волчонок действительно задышал, а страшные раны стали затягиваться. Он делал тяжелые вдохи, но уже открыл глазки и посмотрел на меня так, как будто увидел мою душу. Не помня себя от радости, подняла его с земли и прижала к груди. Волчонок шумно выдохнул и благодарно лизнул меня в нос. Я снова разревелась совсем не так как подобает принцессе. На этот раз от счастья…
Этот сон был таким реальным, таким ярким, что когда я сама открыла глаза, не сразу поняла, что проснулась. Я была в каюте и лежала на кровати, а рядом со мной в кресле сидел мой муж и внимательно рассматривал невозможно синими глазами. Очень знакомыми глазами, между прочим.
– Это был ты! – хриплым голосом произнесла я.
Точеная бровь мужа вопросительно взлетела вверх.
– Что ты имеешь в виду? – невозмутимо поинтересовался он.
Пришлось пояснить:
– Тот мальчик на поляне в лесу! Это ты тогда помог мне спасти того волчонка!
Несколько мгновений муж смотрел на меня, а затем его красивые губы тронула хитрая улыбка.
– Ну наконец-то ты вспомнила! – только и сказал он.
Эльф смотрел на меня настороженно, будто боялся спугнуть, а я… Я решительно не знала, как на это реагировать.
– Что случилось с волчонком? – спросила первое, что пришло на ум.
Воспоминания о малыше вернули тревогу за жизнь беззащитного создания, а я правда ничего не знала о его судьбе. Ведь тогда, после спасения, мы немного поговорили, а потом меня нашли люди отца. Папенька чуть все королевство не перевернул в поисках пропавшей единственной дочери. Меня увели так быстро, что я даже не спросила имени своего помощника по спасению зверя. Мальчик как раз в этот момент держал кроху на руках, когда меня нашли. Поэтому я не знала больше ничего о судьбе найденыша, да и о мальчике этом больше ничего не слышала. Меня посадили под замок до самого отъезда. Оказывается, в том лесу прятались беглые каторжники, и находиться там было довольно опасно. Отец так переволновался, что решил больше не рисковать и больше меня никуда не выпускали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Норд вымахал в здоровенного волка и живет в моем доме. В нашем доме… – исправился супруг после небольшой паузы.
В его глазах промелькнула гордость.
– Он стал мне настоящим другом, – серьезно добавил эльф, – не раз спасал мою жизнь.
Я вытаращилась на первородного. Как-то в голове не укладывалось, что тот мальчик из моего воспоминания и этот надменный принц одно и то же лицо. Не клеился у меня образ заносчивого эльфа и мальчишки, который забрал к себе осиротевшего волчонка.
– Я рассчитывал, что вы с Нордом познакомитесь, и ты вспомнишь меня… нас обоих, – тихо проговорил мой супруг, – мне очень жаль, что воспоминания пришли к тебе вот таким способом.
Я тоже помрачнела, вспомнив распростертое тело на палубе в луже крови.
– Как он? – осторожно спросила, испытующе глядя на мужа.
– Уже пришел в себя и готов молиться на тебя, – усмехнулся он. – Не только он, вся команда. Бедолагу любят на этом корабле, он славный малый. К тому же сын капитана. Так что капитан тоже клянется тебе в верности.
Зачем мне эти клятвы?
– Хорошо, что он остался жив! – от облегчения мне хотелось вскочить с кровати и кружиться по комнате.
– Благодаря тебе! – веско заметил принц, – Они тебя воспринимают как посланницу самой Пресветлой!
Щеки опалило жаром от смущения.
– Я просто хотела его спасти! – вспомнила свои ощущения в тот момент и добавила, – Я не могла иначе…
– Я просто восхищаюсь тобой! – вдруг сказал супруг, притягивая меня к себе. Зарылся пальцами в волосы и жадно вдохнул воздух рядом с виском.
От этого неожиданного признания и такой незатейливой ласки я замерла. Хотелось ли мне, чтобы он продолжал? Больше всего на свете…
Подняла лицо и тут же утонула в невозможной синеве его глаз. И я тонула, тонула, тонула, совершенно не желая возвращаться в реальность. Напомнила себе, что вообще-то Адриниэль эльф бессовестный и вообще… наглая ушастая морда, вот! Не помогло. Ведь это самый прекрасный мужчина, что я когда-либо видела. Мой муж! От внезапного осознания бросило в дрожь. Я нервно облизнула губы.
– Лера… – почти простонал супруг, неотрывно глядя на мой рот.
Голос стал хриплым, глаза потемнели.
Хотела прогнать наваждение и прикусила губу. До боли, чтобы протрезвела и перестала пылать, глядя в глаза длинноухого. Ох, зря я это сделала…
– Невозможная девчонка! – почти прорычал мой эльф и накрыл мои губы обжигающим поцелуем.
Ну наконец-то он сделал это! Испугавшись этой мысли, я лишь крепче прижалась к нему и ответила со всем неистовством, на какое только была способна. Он целовал страстно, но в то же время невероятно ласково и нежно, будто наслаждался каждым мгновением, будто пил меня. Я плавилась от прикосновений, боялась сделать вдох и открыть глаза. Все происходящее казалось сном. Невероятным и таким сладким сном.
Движения губ и языка с каждым мгновением становились все более требовательными, более настойчивыми. Но нам все было мало. Еще раскованней были его руки. Они творили с моим телом что-то совершенно безумное. Казалось бы, простые касания вызывали шквал эмоций, пробуждали новые, невероятные ощущения.
Я тоже отважилась дать волю своим рукам. Сначала робко провела ладонями по широким плечам, погладила спину, чувствуя, как напрягаются под моими пальцами тугие мышцы, затем вообще позволила себе прикоснуться к мускулистой груди. Прикрыв глаза, дала волю воображению, вернее собственной памяти. Ведь на этой самой груди я просыпалась с тех пор, как стала его женой. И каждый раз восхищалась ее совершенством. Проклятая рубашка, ее нужно снять! И я рванула ворот несчастной одежды. Эльф мгновенно сориентировался и сбросил с себя ее. Вот теперь я могла вдоволь насладиться великолепным телом супруга. Мне нравилось дотрагиваться к атласной коже, нравилось очерчивать пальчиком бугорки мышц, нравилось, как Адриниэль вздрагивал от моих дразнящих прикосновений, как дрожь прокатывалась по его телу.
