Я посмотрела на него.
— У вас с Милли фундамент очень прочный.
Брейден с любопытством склонил голову набок.
— Милли сказала, что вы двое разговаривали.
— Да, — кивнула я. — Мы поговорили. Она потрясающая, Брейден. Мне не нужно говорить тебе об этом.
— Нет, — согласился он, — в этом нет необходимости. Но всё равно, слышать приятно. И могу я тебе кое-что сказать, Сэй? Ты могла найти гораздо хуже, чем Корд. Он пытается сгладить недостатки; я вижу его с тобой и знаю, что он старается.
— Да, — вздохнула я, взглянув на кухонные часы. — Слушай, спасибо, что подождал меня. Мне нужно быть на работе через час, так что приму-ка я душ.
Брейден наморщил нос.
— Да, — брезгливо подтвердил он, — поторопись. После прошлой ночи тебе это точно нужно.
— Свинья, — подколола его.
— Эй, — сказал он после того, как я закрыла дверь ванной, — это ты хвасталась креативными движениями пениса своего мужчины.
Я рассмеялась, шагнув в душ. Мне казалось, что я пробежала десять миль за один присест, после того как месяц, не вставала с постели. Но чувство было хорошее.
К тому времени, как оделась и добралась на своей машине до «Безумной курицы», я уже начала ощущать томительное ожидание долгих часов до новой встречи с Кордом. Как и всегда, посетители заходили в ресторан непрерывным потоком. И я поймала себя на том, что каждый раз, как открывалась дверь, я смотрела на неё в надежде увидеть Корда.
Другая официантка, девушка по имени Трули, ткнула меня в бок, когда я рассеянно бродила между столиками.
— Поактивнее, новенькая, — сказала она, покачивая головой и дразня меня. Её волосы были чёрными как смоль и частично выбриты с одной стороны. — Прошлой ночью ты трахалась или что-то в этом роде? Поэтому расхаживаешь такая мечтательная?
Я нахмурилась.
— Я прозрачнее, чем думала.
— Не-а, — пожала она плечами. — Просто я более проницательна, чем все остальные. — Её тёмные глаза весело оглядели меня. — Значит, он был хорош, да? Вот почему ты так смешно ходишь.
Должно быть, я выглядела немного шокированной, потому что она разразилась смехом.
— Не волнуйся, никто больше не заметит, золотце. Только я здесь такой внимательный наблюдатель.
Я рассмеялась в ответ и с новыми силами попыталась вернуться к работе. Проверка времени каждые девяносто секунд, конечно, не помогала. Около пяти часов я поняла, что проголодалась, поэтому сделала перерыв. Прежде чем сесть за стол для персонала в задней части ресторана, я попросила Мартина (шеф-повара), сделать мне сэндвич с курицей. В заднем кармане зазвонил телефон, и я улыбнулась, надеясь, что это Корд. Не повезло.
— Привет, мам.
Голос матери был хриплым и раздражённым, именно таким, каким я его помнила.
— Сэйлор. Как получилось, что я узнала от твоего придурковатого отца о твоём возвращении в Аризону?
Мне не хотелось извиняться.
— Да, — холодно ответила я, — так и есть. Я оставила тебе голосовое сообщение две недели назад. Ты так и не перезвонила.
— Ну, — фыркнула она. — Ты не сказала, что это важно. — Что случилось? Джон сказал, что ты рассталась со своим парнем или что-то в этом роде.
— Или что-то в этом роде, — отрезала я решительно. Говорить о Дэвине я не хотела.
В трубке раздался вздох. Я попыталась мысленно представить маму: худая, нечёсаная, с вечно выставленной на всеобщее обозрение бретелькой от лифчика. Отец был её парнем со школы. Она выиграла стипендию в Аризонском университете, но всё испортила, забеременев и решив остаться в Эмблеме. Эми МакКенн была из тех матерей, которые всегда казались растерянными и ошеломлёнными этой ролью. Когда я была младше, мне причиняло боль, что даже привлечение её внимания часто превращалось в проблему.
Единственный откровенный разговор у нас состоялся, когда мне было тринадцать. Она весь день пила на кухне, а когда я переступила порог, вернувшись домой из школы, мать уставилась на меня и спросила, хочу ли я быть похожей на неё. Я стала рассматривать её в свою очередь, впитывая каждую деталь: слишком высветленные волосы, покрытые лаком накладные ногти, и остатки униформы тюремного охранника, которую она наполовину сняла. И я ответила «нет». Быть похожей на неё я не хотела. Мать кивнула, словно одобрила мой выбор и сказала, что мне нужно много работать, если я хочу, чтобы всё обернулось по-другому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я надеялась, что когда несчастный брак с моим отцом подошёл к концу, и я уехала из дома, мы найдём с ней общий язык, взаимную привязанность. Но этого так и не произошло.
— У меня нет денег, чтобы дать тебе, — раздражённо сказала она, и я услышала щелчок зажигалки.
— А, не беспокойся об этом. Я зарабатываю кучу денег проституцией.
— Что?
— Ничего. Ну, как ты, ма?
Её настроение сразу же улучшилось.
— О, детка. Всё идёт как по маслу. Мне жаль, что у нас ещё не было возможности поговорить об этом. Я выхожу замуж, Сэй!
— А?
— Суббота, в ресторане Rooster's Roast.
— Подожди что?
— Церемония назначена на 4 часа дня. Как думаешь, ты сможешь купить мне букет невесты? Может, с герберами?
— МАМ!
Она прервалась.
— Что-то не так?
Я потёрла виски и опустила взгляд на сэндвич с курицей.
— Давай начнём с самого начала. За кого, чёрт возьми, ты выходишь замуж?
— Гари Чавес. Ты должна помнить Гари.
Я недоверчиво моргнула.
— Гари Гном?
В годы моей юности Гари был мэром Эмблема. Он получил это прозвище по очевидным причинам. Я попыталась представить, как Гном обнимает мать. Затем попробовала представить его в роли отчима. И потерпела неудачу по обоим пунктам.
— Как мило, — с трудом выдавила я. — Впрочем, ты выходишь замуж уже в субботу в Rooster's Roast за Гари Чавеса, а говоришь мне об этом только сейчас?
Услышала, как мама с шипением выпустила изо рта дым.
— Но я только что сказала тебе, верно?
Спорить было бессмысленно.
— Да, правильно. Тебе нужны герберы? Думаю, я справлюсь с этим. Ничего, если я надену чёрное?
Мама вроде как смутилась.
— Хорошо. Но тебе будет жарко. Церемония состоится на заднем дворике.
— Окей, это значит, я появлюсь голой. С моим парнем.
— Бойфрендом? Что за парень? Джон сказал, что у тебя его больше нет.
— Папа ещё не знает. Я встречаюсь с ним совсем недолго. Его зовут Корд.
— Корд, — повторила она, хотя я могла с уверенностью сказать, что мама теряет интерес к разговору. — Потрясающе. Слушай, я по уши занята планированием свадьбы, так что должна повесить трубку. Но я жду не дождусь встречи с тобой в субботу.
— Я тоже. Эй, поздравляю тебя и Гари.
— Сэйлор? Ты сказала, что твоего парня зовут Корд?
— Да, — спокойно ответила я. — Корд Джентри.
— Корд ДЖЕНТРИ? — взвыла она, будто я только что призналась, что трахаюсь с графом Дракулой.
— Пока, ма.
Я закончила звонок, задыхаясь от смеха. Потом вспомнила, что всё ещё голодна, и пройдут часы, прежде чем смогу снова чем-нибудь перекусить, поэтому быстро доела свой сэндвич. Если бы накануне мне вдруг сказали, что мама выходит замуж за гнома Гари, это было бы, мягко говоря, обескураживающим. Но сегодня новость казалась лишь слегка забавной. Удивительно, думала я, как по-другому выглядит мир, когда можно видеть, как много любви пронизывает его повсюду. В течение нескольких минут, пока не закончился перерыв, ко мне вернулись упоительные ощущения от воспоминания сильных рук и ещё более мощного члена. Ничто в моей жизни не было так восхитительно, как прошедшая ночь с Кордом. К щекам прилила кровь, а между ног я почувствовала спазм жгучего желания.
Трули подошла ближе и погрозила пальцем.
— Ты снова это делаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я покраснела от смущения и отнесла свою тарелку на кухню, возвращаясь к работе. По мере того как приближалось время ужина, число посетителей увеличивалось. Я бегала туда-сюда за барной стойкой и не заметила Корда, пока не увидела его в метре от себя. Он стоял и наблюдал за мной.
