— Я думаю, Труди и Колин взяли ее прокатиться вчера, — прошептал Деклан, когда Алисон раздраженно передернулась всем телом и снова начала щелкать пальцами.
Я никогда даже и не пыталась понять, что происходит в голове моей сестры, хотя кто-то из врачей однажды попытался объяснить это матери. Кажется, речь шла об умственной слепоте, неспособности воспринимать и понимать эмоции другого человека, отчего она иногда смеялась, когда мать плакала. Бедная же мама тоже никак не могла понять, что Алисон смеется не над ней . Моя сестра просто не воспринимала слезы.
— Может быть, ты попробуешь сложить головоломку? — предложил Деклан. — Какая-то женщина принесла ее, — сказал он. — Она думала, что это поможет ей успокоиться.
Но Алисон смотрела в окно, где виднелась тонкая струйка дыма, поднимавшаяся от костра. Она обладала сверхъестественной, поистине необъяснимой способностью в мгновение ока складывать самые сложные головоломки.
Мы с Декланом обменялись взглядами. Для Алисон мы вполне могли находиться где-нибудь в другом месте.
— Знаешь, — мягко и негромко произнес Деклан, — раньше я считал, что это отец виноват в том, что Алисон такая. Я думал, что он внушил ей такой ужас и так сильно ударил ее, что у нее что-то повредилось в мозгу. Я ей просто жутко завидовал. Я всегда надеялся, что он сделает со мной то же самое и меня пошлют сюда.
— Не только тебя он тряс и бил, Дек. Он регулярно порол ремнем всех нас.
— Тебе доставалось больше всех, Мил. Ты была самой старшей, и, кажется, он вымещал на тебе свою злобу чаще, чем на нас.
Мое лицо исказила гримаса. Похоже, я переняла эту привычку у Бел.
— Наверное, во мне было что-то такое, что приводило его в бешенство, — беспечно предположила я.
— И все-таки наши мозги при этом не пострадали. Мы остались нормальными. — Деклан ухмыльнулся. — Относительно нормальными, во всяком случае. Но имей в виду, — улыбка его исчезла, — один из нас все еще может сломаться. Я окажусь за решеткой, если и дальше останусь в этом доме. Клянусь, что когда-нибудь убью этого гада за то, как он обращается с матерью. Он уже несколько недель не дает ей денег. Раньше это были лошадки, теперь — эта чертова лотерея. Но ты бы слышала, как он стонет и жалуется, если еда кажется ему невкусной. Он закатил такой скандал, когда мы получили напоминание о просроченном счете за электричество, как будто она может заплатить за все из тех пятидесяти шиллингов в неделю, которые она зарабатывает, и того, что я даю ей на хозяйство. Он назвал ее ленивой сукой и заявил, что ей пора пойти на полный рабочий день. Если она согласится, то в доме будет ад, потому что его жратва не будет готова вовремя.
Мягкий и даже женственный голос Деклана становился все выше и выше, и я заметила, как он своими пальцами, длинными и белыми, как у Алисон, так сильно стиснул спинку стула, что костяшки побелели. Его нежное лицо выглядело усталым и осунувшимся. Я откинулась на спинку и вздохнула. Мне было больно смотреть на страдания своего брата, и это было одной из причин, по которой я старалась держаться от своего семейства как можно дальше. Мне почти хотелось, чтобы я не приезжала сюда или чтобы Деклана не было здесь.
— Почему бы тебе не уйти от них, Дек? — взмолилась я. Тогда мне останется беспокоиться только о матери.
— Как будто я могу оставить мать одну с этим гадом!
— Но ты же не можешь жить с ними вечно, хороший мой.
— Я останусь там столько, сколько потребуется.
Я встала и пошла вдоль длинной комнаты к кофейному автомату, поставленному специально для посетителей. В автомате горела лампочка, значит, он работал.
— Хочешь кофе, Дек? — окликнула я брата. Алисон по-прежнему зачарованно смотрела на дым.
— Если тебе нетрудно.
— Что же ты все-таки здесь делаешь? — спросила я, вернувшись с двумя стаканчиками кофе. — Ты ведь должен быть на работе.
К Деклану быстро возвращалось чувство юмора. Меня восхищало его умение видеть смешное в том, что приводило в ужас других. Как-то во время порки папочкин ремень порвался. «Не расстраивайся, папа, — прощебетал он. — Я подарю тебе другой на Рождество».
— Я потерял работу. — Он улыбнулся. — Три недели назад.
— Но мать ничего не сказала!
Он пожал своими узкими плечами.
— Потому что она не знает. Она жутко расстраивается каждый раз, когда меня выгоняют откуда-нибудь. Никто не знает, кроме Труди. Я ищу работу, честно, Милли, но ничего не получается. У меня нет рекомендаций, потому что я нигде не задерживаюсь достаточно долго, чтобы их получить. Дело в том, что я гожусь только для черной работы, но это не для меня.
— Ох, Дек! Чем же ты занимаешься целыми днями? — Я почувствовала обиду оттого, что он доверился Труди, а не мне. В конце концов, я тоже была его сестрой, мне хотелось помочь.
— Брожу по улицам, заглядываю на биржу труда, навещаю Труди, а потом, к шести часам, возвращаюсь домой, так что мать думает, будто я вернулся с работы. Вот уже третий раз я навещаю Алисон, но мне приходится голосовать на дороге, чтобы меня подвезли, а последний раз мне пришлось возвращаться пешком.
— Мог бы и мне сказать. — Я бы дала ему ключ от своей квартиры, где он мог бы посмотреть телевизор и перекусить что-нибудь.
— Я подумал, что тебе это будет неинтересно, — ответил Деклан, и его слова ранили меня еще сильнее.
— Мне скоро пора уходить, — сказала я. — Меня ждут в конторе. Похоже, от нас здесь мало толку. — Я быстро приняла решение. — Послушай, я отвезу тебя в город, и ты можешь пойти в кино — в «Одеоне» идет фильм «Покидая Лас-Вегас». Когда я закончу работу, мы поедем ко мне и поужинаем. У меня в морозилке есть пицца.
Большие зеленые глаза Деклана сверкнули.
— Отличная идея, сестренка. Я позвоню матери и скажу, что задерживаюсь на работе, иначе она захочет узнать, как мы с тобой встретились. Кино отпадает, потому что в карманах у меня пусто. Я отдаю матери все свое пособие, но я с удовольствием пройдусь по магазинам. Я уже сто лет не был в городе.
Все оказалось даже хуже, чем я думала.
— Чем же ты зарабатываешь на жизнь все это время? — спросила я. Он убил меня вконец.
— Труди подбрасывает мне пару шиллингов время от времени, но она не хочет, чтобы Колин узнал, что произошло. Она считает, что ему и так надоели Камероны.
Я заставила Деклана взять все деньги, что у меня были с собой, двадцать фунтов, хотя он и протестовал, что не хочет попрошайничать.
К нам подошла женщина в белом халате и спросила, как чувствует себя Алисон.
— Сегодня она не хочет с нами знаться, а, сестренка? — Он щелкнул свою красавицу-сестру снизу по подбородку, но она не обратила никакого внимания на этот жест, так же как раньше не заметила моего поцелуя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
