Выуженная из серванта бутылочка шампанского сотворила чудо: стол накрылся мгновенно, будто бы сам собой, откуда-то появились бутерброды с красной рыбкой – никак Элеонора Юрьевна покупала для себя любимой, а тут решила не жадничать, – и конфеты, с которыми, как оказалось, пришел гость, тоже пришлись к столу.
– Чем богаты… – радушно улыбнулась Мария Адамовна и… подарила гостю долгий, стыдливый взгляд.
Роман стал часто-часто моргать глазами, рот его немножко разъехался в улыбке, и из груди вырвалось молодецкое «Хех!».
Вечер перестал был скучным уже через пятнадцать минут. Мария Адамовна оказалась на высоте. Она стреляла глазами, кидалась заезженными шутками, кокетничала и, словно невзначай, касалась рукой ладони Романа. Тот как-то быстро захмелел и не спускал с Марии Адамовны восхищенного взора.
Лидия во все глаза смотрела на Марию, на Романа, но по доверчивости считала, что это практическое занятие, то есть что Мария самоотверженно принялась охмурять мужчину только для того, чтобы показать родственнице, как именно надо себя вести.
– Ага… Ага, Маш… я поняла… поняла… – радостно приговаривала она, когда Роман поднимал очередной тост за хозяйку дома, когда целовал Марии ручку и оказывал прочие знаки внимания. – Хорошо, Маш… я поняла…
На нее уже давненько никто не обращал внимания, но женщина упрямо впитывала каждое движение своего педагога.
Элеонора Юрьевна была настроена не так положительно. Ее теория относительно духовного родства трещала по всем швам. Да и вообще, было оскорбительно осознавать, что Романа интересуют не только высокие мотивы, потому что в данный момент о духовности Марии говорить не приходилось. Невестка вела себя как мелкая профурсетка! А Роман отчего-то еще и лобызал ей длани!
– Маша! – строго одергивала невестку свекровь. – Мне кажется, ты должна позвонить своему мужу! Не дело, что он таскается невесть с кем.
– Ничего, Элеонора Юрьевна, – беспечно отмахивалась та. – Ему ваш муж позвонит.
Потом решили достать еще бутылочку, но… Марии Адамовне в один момент вдруг стало неинтересно. Она уже видела, что Роман был полностью в ее руках, и от этого пропал азарт, стало бросаться в глаза, что мужчина не так уж и пригож, как представилось в первые минуты знакомства, и костюмчик на нем хоть и из приличных, но, видимо, единственный в гардеробе, оттого и лоснится местами, и носочки с дырками, и… и вообще, гость по всем признакам оказался не героем ее романа.
– А сейчас… – шагнула на середину комнаты Мария Адамовна. – Наш вечер подошел к концу. Лидия, я думаю, Роман тебя проводит, а мне… пора отдыхать.
– Ну непередаваемо! – бросилась новым выученным словечком Лидия. – Машенька, я в восторге!
– А я нет! – тряхнула буклями баба Нюра. – С чего это Роман пойдет провожать Лидию, когда это мой гость?!
Баба Нюра начала говорить лишнее. По легенде, это был вовсе даже не гость свекрови, а человек, специально приглашенный для Лидии, она уже и деньги внесла, а тут…
– Маменька, вы можете проводить Лидочку вместе, – мило позволила Мария Адамовна и принялась изо всех сил моргать Лидии правым глазом.
Из всех этих морганий женщина поняла одно: так нужно по программе. Она только довольно кивала, тоже зачем-то моргала обоими глазами и вела себя удивительно похвально.
Когда гости удалились вместе с Элеонорой Юрьевной, Мария пошла в ванную, смыла макияж и уставилась в зеркало. Еще ведь не старая, интересная женщина… Мужчины на нее внимание обращают, так чего этому Коровину надо? Чем Виктория лучше? Молодостью? Так ведь ей тоже не семнадцать лет, разве годков на пять помоложе Марии Адамовны. И стоит ли из-за этого рушить всю жизнь? И ведь что самое обидное – Мария Адамовна думала, как только возле нее начнет крутиться какой-нибудь молодчик, она тут же легко забудет про своего любимого Ивана Михайловича. А ведь что оказалось-то? И неплохой этот Роман, интересный, в какой-то мере умный, настолько, чтобы не говорить глупостей, – самый шик для мужика-то, а не нужен ей этот умница. Прямо с души воротит. А говорят: новая любовь, новая любовь… Если разобраться, то Мария Адамовна и не любила никого после того. Как замуж-то вышла. Ну разве только… да нет, точно – никого. Вот до Ивана нравились ей парни, а после… Не получалось как-то полюбить. То Андрюшенька маленький был, то еще дела какие-то, все не до посторонней любви, а жаль! Вот он, паразит, сумел же как-то…
Мария Адамовна прошла к себе в спальню. На кровати, там, где раньше спал Иван, теперь лежала, свернувшись клубочком, Елизавета.
– А ты чего грустишь? – с обидой повернулась к ней Мария Адамовна. – Тебе-то чем я не угодила? Тебя вообще… вообще бывшие хозяева нам на шею повесили, а я… а мы тебя пригрели. И я тоже пригревала, к твоему сведению! А ты вот принципиально только по Ивану скучаешь!
Кошка открыла круглые янтарные глаза, печально выслушала весь монолог, и Марии Адамовне даже почудилось, будто бы Елизавета тяжко вздохнула. Или так оно и было…
– Бедная ты моя, – погладила кошку женщина. – Ничего не понимаешь в любви, а он… он, мерзавец, взял тебя и предал, да? Не бойся, я тебе по весне котика найду. Или лучше, знаешь что, мы тебя кастрируем… или, как правильно говорится, – стерилизуем. Вот! Чтобы ты не мучилась от мужского предательства. Понимаешь, ты все же кошка и любить должна котов, ну зачем тебе этот Иван? Вот полюбишь какого-нибудь котика, а он… он тебе потом сразу изменит. Знаешь, как больно будет! Поэтому лучше стерилизация! А Ивана… вот его бы я тоже с удовольствием кастрировала! Кошара! Но… Ты не переживай. Я тебе завтра мяска дам. Много. И… разве нам с тобой плохо вдвоем? Пусть они все уходят. А мы с тобой останемся вместе, будем…
– А меня куда денете? – раздался вдруг за спиной Марии Адамовны недовольный голос.
– О господи… Маменька, вы прям как привидение, честное слово! – пробурчала Мария Адамовна. – Специально, что ли, подкрадываетесь?
– Здесь вопросы буду задавать я! – вдруг рявкнула Элеонора Юрьевна и даже притопнула ножкой для острастки.
– Хорошо, – вздохнула Мария Адамовна. – Задавайте свои вопросы. Вы, кстати, одна?
– Да! Меня Роман проводил до дверей, хотел снова на чай напроситься, но я ему резко сказала: «Довольно! Я вам не верблюдица чаи ведрами хлестать!» И вот… одна.
– А Лидию проводили?
– Да! – гордо дернула головой баба Нюра. – Лидию я не доверила ему провожать в одиночестве! Мы проводили ее вдвоем! И она, как я успела заметить, была этим крайне недовольна!
– Ну и славно. Маменька, вы б закрыли дверь. А то я спать уже наладилась.
– Хорошо, – послушно кивнула пожилая леди и вышла, прикрыв за собой дверь, но тут же вернулась. – Мария! Я хотела тебе выразить свое возмущение!
