уверен? Он что, уволок отсюда псину?
— Нет, он ее всего лишь закопал. Должен сказать, этот тип мне очень не понравился. Готовый персонаж для гангстерского фильма.
Вооружившись корявым суком, Трюкач принялся разгребать свсжевзрытую землю. Показалась белая голова пса. Влада слегка мутило, но он продолжал раскопки. Обкопав животное со всех сторон, он потянул его за задние лапы. Не тут-то было. Пес весил не меньше ста килограммов.
— Эй, Стас, иди помоги мне, — позвал Трюкач.
Вдвоем они выволокли собаку из ямы. Влад подошел к кустам. Наломав веник, смел с собаки землю. Она легко осыпалась, обнажая шелковистую белую шерсть, и лишь местами, словно приклеенная, прилипала к шкуре. Еще несколько движений, и Влад удивленно опустил метелку.
— Вот это да! Стас, я, кажется, начинаю понимать… — он пригнулся к собаке, встал на корточки. — Посмотри сюда. Собака умело пострижена. Представь себе, что у нее длинная вьющаяся шерсть, как у болонки. Такая густая, что не видно ни глаз, ни морды — одни завитушки. Представил?
— Да это же южнорусская овчарка! — воскликнул изумленный блондин. — Не понимаю, на кой черт им понадобилось ее постригать?
— Обрати внимание, Стас, это не простая стрижка. Это высокохудожественная работа. Почти творческая.
— Они что, водили ее в модный салон?
— Скорее привозили к собаке модного парикмахера. После стрижки собака перестала быть похожей на своих собратьев по породе. Накануне убийства Жанны эту несчастную псину покрыли краской, разрисовали ее под лендзира. Видишь, вот они, следы этой раскраски.
— И как я этого сразу не заметил, — Стас нагнулся к собаке. — Они выпустили несчастную скотину в Политехническом парке. Свидетели, как один, заорали, что видели лендзира. А Боб тут ни при чем. У него есть южнорусская овчарка. И все шито-крыто. Ни о каких лендзирах он никогда даже не слышал.
— После того как я побывал в питомнике, Боб решил на всякий случай избавиться от собаки.
— И тут появились мы! Ну, до чего же не везет местному бизнесмену, — с притворным сочувствием вздохнул Стас. — Как ты думаешь, это улика?
— Да еще какая! Теперь я убежден, что Боб причастен к убийству Жанны. Сфотографируй здесь все. И надо будет направить сюда капитана.
«Ну вот, и снять обвинение с невинных лендзиров. Как приятно было бы Вике узнать об этом. Может быть, стоит рассказать ей о сегодняшней находке в лесу?» Влад заколебался.
Если бы Вика стала играть против Боба, задача каскадеров очень облегчилась бы. С ее помощью можно было завлечь толстосума в ловушку. А если не __— 123---- захочет и расскажет ему о найденной собаке? В худшем случае Боб придет в лес и выроет ее. «Придется доставить ему это удовольствие».
— Вот что, Стас, сейчас ты займешься фотографией, а я навещу одну очаровательную молодую особу.
— Фотографии делаются для нее?
— Она обожает собачек, пусть посмотрит на работу своего возлюбленного Боба.
— Что будем делать с собакой, Влад? Зароем?
— Сегодня здесь будет капитан. Облегчим его печальную участь. Возможно, он приедет без лопаты. Оставим все, как есть.
Трансформер дошел до шоссе. Сел за руль. Запустил мотор, но не тронулся с места. Что-то ему не нравилось. Он никак не мог понять что. Лениво посмотрел на ободранный придорожный куст. Точно такой же, с обломанными ветками, он только что видел на поляне! «На кой черт Бобу ломать кусты?»
Морской пехотинец нажал кнопку радиотелефона:
— Алло, шеф?
— Слушаю, — Боб взял трубку в возвращающемся домой «мерседесе».
— Шеф, вы ломали ветки возле собаки?
— Нет, а что?
— Так, ничего, но я на всякий случай проверю.
Трансформер вылез из машины и не спеша побрел к собачьей могиле, прихватив с собой радиотелефон.
Обнаружив выкопанного пса, он снова связался с бизнесменом:
— Шеф, здесь кто-то рылся.
— Может быть, лисы? — всполошился Боб.
— Не думаю. Ладно, не беспокойтесь, шеф.
Трансформер взвалил на спину собаку и двинулся с ней в глубь леса. Дойдя до гнилого озерца, он бросил туда южнорусскую овчарку. Стряхнул с одежды шерсть и направился к дороге.
«Кому понадобилось выкапывать пса? Грибникам, случайно подсмотревшим, как я зарывал яму, или за нами следили от самого города? Менты или Трюкач?»
Смириться с милицейской слежкой он мог, но допустить, что его обставил Трюкач, означало для Трансфермера потерпеть фиаско. «Менты, — сказал он сам себе. — Надо доложить шефу». Громко хлопнув дверцей, морской пехотинец развернул свою серую машину и пулей понесся вслед за далеко ушедшим «мерседесом».
Позвонив в дверь Викиной квартиры, каскадер принял бравый вид бывалого ухажера.
— Это для Тобо, — он протянул обрадованной его визитом девушке кулек с сосисками, — а это для тебя, — из-за спины появился букет роз.
— Какая прелесть! Ты хорошо сделал, что зашел. Мне так грустно, — меланхоличная и печальная, она пропустила Влада в комнату.
— Ты сегодня сама невинность, — Трюкач привлек девушку к себе.
— Не надо, Влад, — Вика отстранилась, удивив своей скромностью бывалого каскадера. Он, считавший себя знатоком женской души, на этот раз не догадывался о причине внезапной холодности любовницы. Перемена ее настроения объяснялась весьма прозаично: после посещения Боба на теле красавицы осталось множество банальных синяков.
— Присядь ко мне на колени. — Забыв о цели своего визита, Влад притянул ее к себе.
Оказавшись в объятиях каскадера, она позволила поцеловать себя. Ей было уже все равно, что Влад увидит на ее теле и что подумает. Срывая с себя одежду, она бросилась в объятия Трюкача. Они жадно отдавались друг другу на глазах у невозмутимого лендзира. А потом снова истерически хохотали, когда привыкший к аккуратности пес преподнес им урок чистоты, старательно вылизав обоих.
— Почему мы каждый раз хохочем как сумасшедшие, Вика? — с трудом переводя дыхание, спросил каскадер.
— Не знаю. Наверное, потому, что мы такие дураки.
— Я не могу удержаться, когда вижу тебя смеющейся. — Влад взглянул на синяки девушки. «Надо же, как я потоптал сегодня курочку»…
Самомнение, делающее мужчин близорукими, надежно скрыло следы сексуального садизма Боба.
— Каждый раз, расставаясь с тобой, Влад, я даю себе слово, что это в последний раз. Но ты приходишь, и все начинается сначала. Ты имеешь надо мной ка кую-то магическую власть.
— Ты не поверишь, милая, я говорю себе то же самое: «Выброси из головы эту сладкую девочку, ведь ты не сможешь оплатить даже одну пару туфелек из ее гардероба», но, увы, увидев тебя, теряю голову.
Они лгали друг другу. Их слова были маской, скрывающей две страдающие, потрепанные жизнью души. В действительности Влад все еще принадлежал Жанне, а тело Вики принадлежало купившему ее Бобу.
— Зачем ты пришел? — неожиданно холодно спросила девушка. — Ведь ты никогда не приходишь без
