шага назад. В районе лопаток стали формироваться две большие ифритные пушки. Направив их стволы вниз, я подал оставшуюся энергию в оружие.
Молния, что била вокруг, тут же прекратилась. Красной волной она пошла по доспехам и впиталась в пушки. Потом я выстрелил.
Грохнуло так, что видимая взрывная волна разбежалась воздушным кольцом. Там, где я только что стоял, образовалась воронка. Вот только никаких опор против отдачи я не использовал, а потому, выброс энергии швырнул меня в воздух на несколько десятков метров. Да. Это был импровизированный ракетный ранец.
Я взмыл и тут же растянул между конечностями ифритные перепонки. В доспехах я был тяжелее среднего человеческого веса, но последний ранг ифрита компенсировал это магической аурой, чтобы двигаться было проще и комфортней.
Подбросило меня не слабо, но вес доспехов, и мой собственный, достаточно разогнали тело, чтобы я мог быстро спланировать к одержимости-автобусу.
Тварь же невысоко, но все же летела над взлетно-посадочной зоной. Ее огромные перепончатые крылья дрожали в потоках ветра. Еще минуту, и одержимость уйдет с территории аэропорта и рухнет в городское водохранилище, которое развернулось в низине, под терминалом. Дух исчезнет, а мне этого не нужно.
Оказавшись метрах в двенадцати, я сманеврировал ближе к одержимости, но стало ясно, что силы толчка не хватит. Я стал быстро опускаться. Автобус же, хлопая крыльями, кое-как поддерживал высоту.
— Хорошо, — проговорил я внутри шлема, — тогда так!
В следующее мгновение я резко извернулся. Приказал броне сформировать щупальце на руке. Я изогнул тело, крутанулся вокруг своей оси, придал отростку инерции.
Черной, узловатой веревкой щупальце полетело к автобусу. Со скрежетом впилось в корпус так, что руку сильно рвануло.
Я почти не обратил на это внимание. Материализовал в другой руке катану, которая почти сразу превратилась в косу, выбивающую ифрит из корпуса. Почему косу? Потому что ей было удобно подцепить дух и вытянуть его наружу, как огромную рыбину.
Оставалась последняя проблема: нужна была энергия, на рывок в воздухе. Сначала я велел ифриту скорости добавить ускорения. Но быстро понял, что этого недостаточно. Тогда я просто отрастил на плече очередную ифритную пушку. Когда она открыла ороговевший клюв, я направил внутрь остатки энергии из брони. Почерпнул то что,было в очаге. А потом выстрелил в сторону.
Хлопнуло. Сгусток красной магии со свистом пронесся над крышей терминала, прошел между большой антенной и диспетчерской башней. Унесся куда-то вдаль.
Меня же дернуло отдачей в другую сторону, к автобусу. Я, словно снаряд помчался к машине, сгруппировавшись, избежал взмаха огромного крыла, а потом, на вытянутой руке, выбросил вниз косу.
Кликон высек искры, разрезал крышу поперек. Я в мгновение ока пронесся над автобусом. Ифритным зрением видел, как Ифрит Желания Улететь полупрозрачным красноватым мешком развивался на острие косы.
А потом пришло время приземляться. Благо падал я на пустое место: небольшую стоянку, где обычно парковали спецмашины для обслуживания.
— Мля! — обернувшись к земле, только и успел сказать я, а потом стиснул зубы.
С глухим ударом, я спиной врезался в асфальт. Проделал собой небольшую воронку, отскочив, пропахал лопатками метров пять площадки. Замер в траншее.
— Проклятье… — я с трудом поднялся, — вот к чему приводят детские мечты о полетах, — смахнув с брони мелкие камешки и пыль, я тут же всмотрелся в ифрит, что прилип к косе. Начал ифритное усмирение.
— Рад, что вы смогли добраться своими силами, Роман, — проговорил Литвинин. Одетый в деловой костюм, черное пальто и белый шарф, обернутый вокруг шеи, он встретил меня у дверей отеля на следующее утро после переполоха в аэропорту Нового Краса.
Там произошло то, чего я ждал — третий признак того, что Пожиратель проникал в параллель прямо сейчас. Мало-помалу его тело перетекает в этот мир и скоро прорвет ткань параллели. А потом начинается кормежка.
Сопровождаться же все это будет повсеместным пробуждением одержимых вещей по всей планете.
— Одержимости проснулись по всему Красу, — проговорил я, пожимая руку Литвинину, — в интернете я читал, что последнюю из них чистильщики отлавливают до сих пор.
— В Москве тоже были случаи, — быстро проговорил Литвинин, — но с тварями разобрались быстро. В других городах империи тоже, — он хмуро посмотрел на меня, — некоторые люди в компании говорят, что такая активность — следствие уничтожения Кубанского поля.
— Некоторые эксперты заблуждаются, — ответил я, — я поясню все подробнее на секретной части собрания совета директоров РосАрмы.
Петр Васильевич Литвинин, представитель РосАрмы в Новом Красе и председатель оценочной комиссии отдела разработок, строго посмотрел на меня. Потом свел темные брови и пригладил баки рукой в черной кожаной перчатке.
— Что ж. Хорошо, — кивнул он, — собрание скоро начнется. Едемте, — он указал на большой представительский автомобиль, ждущий нас у тротуара.
Москва, конечно же, отличалась от Нового Краса. Отличалась своей серостью и большей хаотичностью и в то же время… упорядоченностью. Было холодно. Снег маленькими хлопьями падал на тело города. На дорогах, улочках и тротуарах почти тут же он превратился в серое месиво.
Здесь, почти в самом центре города, сложно было увидеть простолюдина, прогуливающегося без дела. Они всегда были заняты: продавали, обслуживали, поддерживали, оказывали услуги.
Дворянское сословие, представленное в основном боярами, по-настоящему царило в этом месте. В этом выражалась упорядоченность. В Москве каждое сословие общества, каждая ступень дворянства, знала свое место. Знала и придерживалась его.
Водитель быстро выскочил со своего сидения, открыл нам с Литвининым заднюю пассажирскую дверь.
— Прошу вас, — проговорил боярин, приглашая меня сесть.
Однако, я повременил. Посмотрел на шумящий поток, который бежал по широкой дороге куда-то к центру.
Две большие черные машины, тонированные наглухо, аккуратно отделились от патока. Одна из них заблокировала автомобилю Литвинина отъезд, другая стала сзади. Двери открылись. Из обеих машин наружу вышла группа людей, одетых в черные короткие бушлаты. По дворянским орденам, вставленным в петлицы каждого из их бушлатов, я понял, что все были из детей боярских.
— Господин Селихов? — первым ко мне подошел светловолосый мужчина средних лет с вытянутым тонкокостным лицом. Его глубоко посаженные серые глаза смотрели внимательно. Тонкий вытянутый нос придавал лицу хищное выражение, — я прошу вас пойти с нами.
Литвинин, который, по всей видимости, понял в чем дело, опустил взгляд.
— А кто спрашивает? — нахмурился я.
Мужчина ухмыльнулся. Медленно приблизился и вполголоса проговорил:
— Император. Император спрашивает.
Глава 21. Конспиративная квартира
— Убери машину, — холодно проговорил водитель, — не видишь знака, что ли?
— Прошу прощения, господин! — обеспокоенно начал вышедший из авто простолюдин, — тут везде занято, а я стал только что. Жену забрать! Места больше нету! А платные стоянки очень уже дорогие в Москве!
— А мне плевать!
На длинном, но узком парковочном кармане было все занято. Позади нас, по широкополосной дороге шумел автомобильный поток.
Проезд во двор нескольких, сомкнувшихся друг с другом пятиэтажек старинной постройки, был закрыт воротами. Большой знак «машины не ставить» красовался на их черных прутьях.
Старенькая машина не могла выехать, потому что ее подперли мы.
— Прошу, господин, — поклонился мужик, — разрешите мне уехать. Я же не могу так!
— Девай свою колымагу куда хочешь! Ты задерживаешь знатных людей!
— Знал бы он, — проговорил сидящий на заднем сидении, справа от меня, — мужчина с хищными чертами лица, — что он задерживает самого императора, запел бы иначе.
— Он не может выехать, — я нахмурился, потом тронул плечо водителя, — отъеду. Куда он денется?
— Мля, — нервно выдохнул водила, — а куда денусь я?
Он сдал, было назад и тут же уперся в поток. Проезжающий мимо черный внедорожник засигналил, чуть было не задев бампер нашей машины.
— Вот сука, — злобно прошипел водитель, — убирай куда хочешь! — Высунувшись, крикнул он.
— Но господин, как я это сделаю⁈ Я не могу выехать!
— Или ты уберешь, или я сделаю это сам!
Посмотрев над плечом водителя, я увидел, как вокруг его кулаков, сжатых на руле, заплясал воздух, будто в жару.
— Не кипятись, — строго сказал я, — он не может выехать. Видишь же? Просто пропусти.
Водитель проигнорировал мои слова, и хлопнув дверью, вышел. Встал в позу вытягивания магии.
— Че он творит? — посмотрел я на остальных.
Дворянин, сидящий на переднем сидении, а также тот, что был с хищным лицом и сидел рядом,
