– Не выкидывал я с тобой никаких фокусов, – запротестовал Нед. – Если Берни пришлось сбыть твои стекляшки, чтобы расплатиться со мной, при чем тут я?
Снова заиграл оркестр.
– Мужчины никогда ни в чем не виноваты. – Ли вытерла глаза. – Пойдемте танцевать.
– Ну что ж, – согласился Нед без особой охоты.
Когда они вернулись обратно, на столике уже стояли шампанское и коктейль.
– Что поделывает Берни? – спросил Нед, прихлебывая из бокала.
– Понятия не имею. Я его еще не видела после того, как он вышел, и видеть не хочу. Еще один герой! Ох, и везло же мне на мужчин весь этот год. Он, да Тейлор, да еще этот ублюдок.
– Тейлор Генри? – переспросил Нед.
– Да, но только я почти не бывала с ним, – объяснила она скороговоркой, – ведь я тогда жила с Берни.
Нед задумчиво допил коктейль.
– Так ты одна из тех девиц, которые бегали к нему на Чартер-стрит?
– Да, – она с опаской поглядела на него.
– Надо выпить по этому поводу, – сказал Нед.
Он подозвал официанта, и Ли, успокоившись, принялась пудрить нос.
IV
Неда Бомонта разбудил дверной звонок. Еще не вполне очнувшись, он встал с кровати, прокашлялся, надел халат и шлепанцы и пошел открывать. Будильник показывал начало десятого.
Рассыпаясь в извинениях, вошла Джекет Генри.
– Я знаю, что еще безбожно рано, но я просто не могла больше ждать ни одной минуты. Я вчера вечером никак не могла вам дозвониться, а потом всю ночь из-за этого не спала. Все папины трости дома. Теперь вы видите, что Поль солгал.
– А среди них есть массивная сучковатая трость коричневого цвета?
– Есть. Это та, что майор Собридж привез папе в подарок из Шотландии. Папа никогда с ней не ходит. Она дома. – Дженет торжествующе улыбнулась.
Нед снова поморгал и провел рукой по взъерошенным волосам.
– Выходит, что солгал, – согласился он.
– А кроме того, – весело продолжала Дженет, – он ждал меня, когда я вчера вечером вернулась домой.
– Поль?
– Да. Он сделал мне предложение.
Сонливость Неда как рукой сняло.
– Он рассказал вам о нашей стычке?
– Ни слова.
– Что же вы ему ответили?
– Я сказала, что прошло еще слишком мало времени после смерти Тейлора и что мне пока неприлично даже думать о помолвке, но я не стала ему прямо отказывать. По-моему, он решил, что в принципе я не против.
Нед с любопытством посмотрел на нее.
Под его взглядом Дженет сникла. Ее лицо утратило веселую оживленность. Она робко дотронулась до его руки и сказала изменившимся голосом:
– Пожалуйста, не думайте, что я такая уж бессердечная, но я... Я так хочу довести то, что мы задумали, до конца, что все остальное уже не имеет для меня значения.
Нед облизнул губы и мягко заметил:
– Вот повезло бы Полю, если бы вы его любили так же сильно, как сейчас ненавидите. – В его голосе звучала печаль.
Дженет сердито топнула ногой.
– Не смейте! Никогда больше не смейте так говорить!
Нед нахмурился и раздраженно сжал губы.
– Пожалуйста, – с раскаянием добавила она, – я не могу этого слышать.
– Простите, – сказал Нед. – Вы уже завтракали?
– Нет, я спешила поделиться с вами моими новостями.
– Чудесно. Тоща– мы позавтракаем вместе. Что бы вы хотели? – спросил он, направляясь к телефону.
Заказав завтрак, Нед прошел в ванную комнату, почистил зубы, умылся и расчесал волосы. Когда он вернулся в гостиную, Дженет уже сняла шляпку и пальто и стояла у камина, куря сигарету. Она хотела что-то сказать ему, но тут раздался телефонный звонок. Нед снял трубку.
– Хэлло... Да, Гарри, я забегал к тебе вчера вечером, тебя не было. Я хотел спросить тебя о... ну, ты знаешь, о том человеке, который разговаривал с Полем под деревьями. На нем была шляпа?.. Была? Это точно?
А трость?.. Ладно... Нет, Гарри, я не смог ничего добиться у Поля. Тебе лучше самому попросить его. Да. Пока...
Когда он положил трубку, Дженет вопросительно подняла брови.
– Парень, который сейчас звонил, утверждает, что они с дружком видели, как Поль в тот самый вечер разговаривал с вашим братом. Он говорит, что ваш брат был в шляпе, но без трости. Впрочем, было совсем темно, а они ехали на машине. Не думаю, чтобы они могли толком что-нибудь разглядеть.
– Почему вас так интересует его шляпа? С ней связано что-нибудь важное?
– Не знаю, – пожал плечами Нед, – я ведь не профессиональный сыщик, но мне кажется, что это может так или иначе оказаться существенным.
– Вам удалось что-нибудь узнать со вчерашнего дня?
– Нет, я провел большую часть вечера, спаивая одну девицу, которая крутила с Тейлором, но это ничего не дало.
– Я ее знаю?
Он покачал головой, потом пристально взглянул на нее и сказал:
– Это не Опаль, не думайте.
– А вам не кажется, что мы могли бы что-нибудь узнать от нее?
– Нет. Опаль считает, что ее отец убил Тейлора из-за нее. Она пришла к такому выводу не потому, что ей были известны какие-либо факты. На нее повлияли ваши письма, статейки в «Обсервере» и тому подобная ерунда.
Дженет кивнула, но Неду было ясно, что его слова не убедили ее.
Им принесли завтрак. Они сидели за столом, когда снова зазвонил телефон. Нед встал и снял трубку.
– Хэлло... Да, ма... Что?! – несколько секунд он слушал, нахмурившись, потом сказал: – Ничего не поделаешь, придется их впустить. Я думаю, от этого вреда не будет. Нет, я не знаю, где он... Думаю, что не увижу. Не расстраивайтесь, ма, все обойдется. Конечно... До свидания.
Улыбаясь, Нед вернулся к столу.
– Фарру пришла в голову та же мысль, что и вам, – сказал он, усаживаясь. – Звонила мать Поля. К ним пришел следователь из прокуратуры, чтобы допросить Опаль. – Глаза его заблестели. – Ничего интересного они от нее не узнают, но это значит, что кольцо вокруг Поля сжимается.
– Почему она позвонила вам? – спросила Дженет.
– Поля нет дома, и она не может найти его.
– А разве она не знает о вашем разрыве?
– Как видно, нет. – Нед положил вилку. – Послушайте, вы твердо уверены, что хотите довести это дело до конца?
– Больше всего на свете хочу, – ответила она.
– А знаете, Поль ответил мне теми же словами, когда я спросил его, так ли уж он хочет жениться на вас, – с горькой усмешкой сказал Нед.
Дженет вздрогнула, лицо ее стало суровым, чужим.
– Я ведь совершенно не знаю вас, – продолжал Нед. – Почему я должен вам верить? Я видел сон, который мне не понравился.
Она насмешливо улыбнулась.
– Неужели вы верите в сны?
– Ни во что я не верю, – без улыбки ответил Нед. – Но я игрок, и такие вещи всегда на меня действуют.
– Так что же это был за сон, после которого вы перестали мне доверять? – с нарочито серьезным видом спросила она... – Я ведь тоже видела сон про вас. Расскажите мне ваш сон, а я расскажу вам свой.
– Мне снялось, что я ужу рыбу, – сказал Нед, – и вдруг на крючок попалась огромная радужная форель, совершенно невероятных размеров, и вы сказали, что хотите посмотреть, какая она, а сами взяли и бросили ее обратно в воду, прежде чем я успел вас остановить.
– И что же вы тогда сделали? – звонко рассмеялась она.
– Проснулся. Вот и все.
– Неправда, – сказала она.' – Не стала бы я выкидывать вашу рыбу. А теперь я расскажу вам свой сон. Мне снилось... – Вдруг она широко открыла глаза. – А когда вы видели этот сон? В ту ночь, когда обедали у нас?
– Нет, сегодня ночью.
– Какая жалость! Было бы куда многозначительней, если бы наши сны приснились нам в одну и ту же ночь и даже в один и тот же час и минуту. Мой сон приснился мне в ту ночь, когда вы были у нас. Мы с вами – это уже было во сне – заблудились в глухом лесу. Мы бродили по этому лесу, усталые и голодные, пока, наконец, не набрели на .маленькую хижину. Мы постучали в дверь, но никто не отозвался. Мы попробовали ее отворить. Она была заперта. Тогда мы заглянули в окошко. Там стоял большой стол, а на нем была масса всяких вкусных вещей, но мы не могли туда залезть, потому что на окне была железная решетка. Мы вернулись к двери и долго-долго стучали. В домике по-прежнему царило молчание. И тут мы подумали, что люди часто прячут ключи под коврик у двери. Смотрим, и правда под ковриком лежит ключ. Но когда мы открыли дверь, то увидели, что весь домик кишит змеями – мы их в окно не заметили, – и они все зашипели, поднялись и поползли на нас. Мы испугались, захлопнули дверь и стали слушать, как они шипят и бьются головами о порог. И тогда вы сказали: «Давайте откроем дверь и спрячемся, змеи уползут, а мы зайдем в дом». Так мы и сделали. Вы помогли мне забраться на крышу – она почему-то оказалась очень низкой, – а потом залезли сами и, перегнувшись вниз, отворили дверь. Мы лежали на крыше затаив дыхание и смотрели, как тысячи и тысячи змей, извиваясь, ползут в лес. Наконец уползли последние, и мы соскочили с крыши, вбежали внутрь, заперли за собой дверь и ели, ели, ели, и тут я вдруг проснулась, и оказалось, что я сижу в постели, смеюсь и хлопаю в ладоши.
