Значит, он получил бумаги от мистера Райдера. Линда, дрожа, отступила назад.
— С тех пор как я поселилась с дедом, все окружающие знали, что рано или поздно я унаследую его фирму и состояние. Такого я не пожелала бы и злейшему врагу. Мужчины, и Фред Харрисон в том числе — это парень, которого дед прочил мне в мужья, — сотни раз делали мне предложение. Но я никогда не верила, что они любят именно меня, а не мои деньги. Теперь я знаю, что наше с тобой положение равное. Ты ведь один из самых богатых людей в штате — братья мне рассказали. Как и ты, — прошептала Линда, умоляюще глядя на мужа, — я хотела быть любимой.
Роджер положил панно на кровать и, вскинув голову, в упор взглянул на жену удивительными зелеными глазами в обрамлении густых черных ресниц.
— Когда ты появился у моего киоска, я поняла, что это тот самый ковбой, которого я ждала всю жизнь, и даже подумать не могла, что ты лжешь.
Линда тяжело вздохнула.
— Ты казался мне человеком самостоятельным, независимым, который ни за что не согласится принять помощь, особенно от женщины. Я восхищалась тобой, потому что ты работаешь до седьмого пота, не ожидая помощи даже от братьев. — Ее голос заметно дрожал.
Роджер продолжал молчать.
— Мужчины из высшего общества, окружавшие моего деда, — выпускники лучших колледжей. Им с рождения гарантирован путь в лучшие дома со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сомневаюсь, чтобы Фред или кто-нибудь из них работал в поте лица хоть один день. Ты стал для меня глотком свежего воздуха, — призналась Линда и прикусила губу. — Я была очарована тобой, твоими старомодными привычками. Особенно трогательным мне показалось путешествие с далекого ранчо, по совету твоих братьев, для того только, чтобы познакомиться со мной. Когда мы договорились встретиться у пастора Ральфа, я убедилась, что ты человек богобоязненный. Ты очень гордый, и я боялась отпугнуть тебя упоминанием о деньгах, которых у меня больше, чем некоторые могут себе представить. Я знаю, что должна была сказать правду в первую же встречу, здесь, в этой хижине, но в то время ты бы мне не поверил.
Линда отчетливо слышала тяжелое дыхание мужа.
— Ты права. Даже после свадьбы, когда ты сказала о наследстве, я не поверил ни единому слову.
Линда, и без того дрожавшая от страха, съежилась.
— Но теперь ты мне веришь?
— Я недавно вернулся из Бостона. После беседы с поверенным я провел вечер в доме твоего деда вместе с Алисией. Пока она готовила обед, я зашел в кабинет и увидел карту, в которой торчал дротик. Почти в том месте, где мы сейчас находимся.
Линда в изумлении хлопала ресницами.
— Уезжая, я забрал этот дротик как драгоценный сувенир.
— Правда? — Вопрос получился скорее похожим на крик. Сердце ее, казалось, готово было выскочить из груди.
— Твоя история о поисках мужа была так нелепа, что ты вполне могла ее выдумать. Я решил проверить свои подозрения.
— Понятно. — Линда в волнении опять прикусила губу.
— Каким же монстром был твой дед, если сделал тебя настолько ранимой, что ты отдала себя и свое состояние совершенно незнакомому человеку!
Линда глотала внезапно хлынувшие слезы.
— Он вовсе не был монстром, Роджер. Просто он так и не смог смириться со смертью бабушки. Редкий мужчина способен на такую любовь к женщине. А я-то наивно думала, что обязательно встречу человека, способного любить меня так же беззаветно, как любил он.
— И ты решила, что это я?
Линда вздохнула, набираясь решимости.
— Да. Но теперь я поняла — такая любовь встречается редко. Глупо ждать ее. — Хрустальный ручеек ее голоса словно иссяк. — Вряд ли это случится со мной. Если не хочешь брать мое наследство, отдай его в фонд помощи бездомным. Мне оно ни к чему. Особняк теперь принадлежит Алисии. Конечно, ей назначено приличное содержание. А что до меня, то я собираюсь начать новую жизнь.
Быстро поправив блестящие светлые локоны, Линда продолжала:
— Я подпишу бумаги для развода. Однако, если ты хочешь, чтобы формально наш брак существовал, например для отпугивания охотниц за твоим богатством, оставим все как есть. В любом случае завтра утром я уезжаю.
На секунду она замолчала.
— Если понадобится моя подпись — мистер Райдер всегда знает, где я. Вот, собственно, и все... — Линда говорила бесстрастно, собственными руками разрывая на части свое измученное сердце. — Теперь я хочу остаться одна. Надо собрать вещи. Ты не возражаешь?
— Конечно, возражаю, — решительно и твердо ответил мужчина. — Я обещал показать тебе койота. Сегодня как раз подходящий вечер.
— С тех пор как ты уехал, я видела десятки этих хищников. Если это все...
— Нет, не все!
Линда удивленно вскинула голову, и их глаза встретились. Его пристальный взгляд стремился, казалось, проникнуть в самые тайные уголки ее души.
— Что же случилось с той женщиной, которая, признаваясь в любви, говорила, что, лучше мне явиться на венчание с ней, иначе она все равно отыщет, меня на ранчо и будет со мной до конца дней?
Линда печально вздохнула.
— Та женщина сходила с ума, и ее фантазии не имели ничего общего с реальностью.
— Что случилось с женщиной, которая день и ночь ела мясо буйвола и уверяла, что оно ей нравится? — продолжал Роджер.
— Та женщина ела бы что угодно с любимым человеком. Но ее больше не существует.
— Не существует? Тогда что ты делаешь здесь, когда я ищу тебя в Бостоне?!
Неужели братья ничего ему не рассказали?
— Мне необходимо было побыть одной, чтобы подумать, что делать дальше.
— Есть масса мест, в которых можно уединиться. Но ты вернулась сюда. Почему? — требовал он ответа. От напряжения на его скулах ходили желваки.
— Здесь меня никто не знает. И я никого не хочу видеть, — прошептала Линда, припертая к стенке настойчивыми расспросами.
Роджер огляделся вокруг и произнес:
— Мне нравятся твои нововведения. Это становится настоящим домом.
— Перестань, Роджер! Ты не тот обаятельный бедный ковбой, каким я тебя представляла. Только он мог называть меня «мэм», и это звучало очень ласково. Я устала от лжи.
— Я тоже, — заявил Роджер, — вот почему я хочу услышать от тебя правду. И именно сейчас!
— Правду?
— Ты ждала меня здесь все это время, потому что любишь меня. Ты призналась мне в любви в день нашей свадьбы, помнишь?
Это настоящая пытка.
— Тогда мы были другими людьми.
На его лице проступила смертельная бледность.
— Значит, это все-таки была ложь?
— Нет! Все мои слова шли от чистого сердца, — яростно возразила Линда. — Но ты не принял мою любовь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
