Мак. Поди, был уже совсем пьяный, защитничек.
Росс. Это не из-за коньяка, Анна. Это из-за спирта в госпитале.
Шмидт. Какой госпиталь?
Росс. Больница Святой Ядвиги. Мне там сделали рентген и перевязку. Врач дал мне бутылку. Самогона. ( Смеется.) За русскую икону. Одну из этих серебряных штучек.
Шмидт. Когда вы были в госпитале?
Росс. Вчера вечером. Сегодня должен опять зайти. Не заявляйте на беднягу доктора, обершарфюрер, из-за этой капельки спирта. Ведь все равно, кому он достанется – русским или нам. Может, они уже захватили госпиталь? Вы что-нибудь об этом знаете?
Одиннадцатая сцена
Те жеи Грета.
Грета( открывает дверь, заглядывает в комнату). О, простите…
Маурер грубо затаскивает ее в комнату.
Анна( быстро). Что, русские уже тут?
Мак( бежит к окну). Что?
Шмидт. Русские? Чушь! Они еще не могли продвинуться так далеко…
Анна. Они в двух километрах отсюда! Были час назад ( Маку, с иронией.) Это – последнее радиосообщение, официальное – не государственная измена! Два километра за час может пройти даже очень медленный танк…
Шмидт. Чушь! ( Маку.) Что там?
Мак. Я ничего не вижу.
Шмидт( Анне). Так что вы сказали?
Анна( невинно). Я только спросила. С тех пор как вы здесь, я вообще ничего не боюсь. Уж вы-то нас защитите.
Шмидт. Ясное дело. ( Грете.) Вы откуда?
Грета. От соседки. Я у фрау Роде.
Шмидт. Кто такая фрау Роде?
Анна( улыбается). По соседству одна женщина ждет ребенка.
Шмидт( Грете). Значит, это не вы!
Грета( возмущена). Я выгляжу, как беременная? Моего мужа пятнадцать месяцев не было дома.
Маурер. Это еще не причина.
Анна. Да вы шутник, мимоза!
Грета( Анне). У вашего кузена проблемы?
Шмидт. У какого кузена?
Грета. Да вот у этого. ( Анне.) Это ведь ваш кузен, не так ли?
Шмидт( Анне). Кузен? Об этом вы ничего не сказали.
Анна. Вы меня об этом не спрашивали.
Шмидт. Это ваш кузен?
Анна( вызывающе). У меня много кузенов. Вы тоже могли бы стать одним из них.
Грета( взрывается). Я так сразу и подумала!
Шмидт. Что?
Грета. Что он ей не кузен!
Шмидт. Она так сказала?
Грета. Конечно. ( Смеется.) Хорошенькая родня! У дам всегда кузены. Приличнее звучит, когда кто-то остается на ночь.
Шмидт. А он был ночью тут?
Грета( с торжеством). Еще бы! Они даже во время бомбежки не спустились в подвал! Можно догадаться, почему.
Маурер. И она еще собиралась жаловаться, когда я все назвал своими именами.
Шмидт. Значит, он ночью был уже тут? ( Грете.) Вы не видели сегодня в доме ничего подозрительного? Мы ищем двух бежавших арестантов.
Грета( с важным видом). Подождите-ка… ( Думает.)
Шмидт. Подумайте как следует. После полудня, после налета.
Грета. Снаружи несколько раз стреляли…
Шмидт. Стреляют все время. Вы видели кого-нибудь? Никто не бежал, не спрашивал, не проходил мимо… подозрительный…
Грета. Тут недавно через улицу пробежал один верзила… Он выглядел подозрительно… Даже очень…
Шмидт. Куда он бежал? Как он выглядел?
Грета. Ну, просто подозрительно.
Шмидт. Почему подозрительно? Опишите его!
Грета. Это был долговязый тощий парень. Он подозрительно бежал.
Шмидт( пристально смотрит на нее). Сбежали двое! Двое убийц!
Грета. Убийцы? Это может быть, он выглядел как убийца!
Шмидт. Один у нас. Нашли внизу в доме. Поэтому я вас и спрашиваю. Маурер, приведите парня, которого мы поймали.
Анна. Что?
Шмидт. Да – одного мы схватили.
Росс и Анна смотрят друг на друга.
Грета. Так от вас сбежали двое?
Шмидт( со злостью). Не от меня. Мы их только ищем.
Грета. Жаль. А то вы сказали бы, как они выглядят, тогда можно было бы поостеречься.
Шмидт( грубо). Да как! Их столько. И все они выглядят одинаково.
Маурер уходит.
Двенадцатая сцена
Те же, без Маурера.
Росс и Анна обмениваются взглядами.
Грета( Россу). У вас лицо в губной помаде.
Росс. Правда? ( Идет к зеркалу, стирает помаду. Возвращается.)
Мак( Анне). Губная помада – это не по-немецки.
Анна. Так не пользуйтесь ею, малыш. ( Россу.) Что там по радио?
Мак. Вы снова хотите узнать, где русские?
Анна. Да. А вы нет? Вас это тоже должно интересовать. ( Она теперь очень напряжена. Боится, что арестованный может предать Росса.)
Грета( энергично). Конечно! СС в опасности.
Мак. Вот как?
Грета( убежденно). Если русские поймают эсэсовца, то сразу убьют. В этом случае они пленных не берут. Разве не так, господин обершарфюрер?
Шмидт( недовольно смотрит на Грету). Откуда вам это так точно известно?
Грета. Да это каждый знает. Вы ведь настоящие герои! Особенно теперь, когда русские так близко!
Мак( нервно). Эти слова – государственная измена! ( Шмидту.) Забрать ее?
Грета( не понимает). Меня? Куда?
Анна( смеется. Маку). Возможно, у вас не так уж много времени, чтобы забирать. Вы точно уверены, что успеете добраться до места? Час назад кто-то позвонил, а когда через полчаса я перезвонила, мне ответили уже по-русски.
Мак( в беспомощной ярости). Обершарфюрер, и я должен это разрешать? Этим скотам?
Анна садится на постель. Включает радио. Металлический голос диктора:
…оказывают ожесточенное сопротивление. Русские прорвались в центр города. Сдан магазин Титца. Вильмерсдорф атаковали русские танки. Гитлерюгенд и фольксштурм защищают Фербеллинер-плац…
Грета. О Господи! Они уже там? Что с нами будет?
Анна( старается заставить эсэсовцев уйти, прежде чем появится арестованный). Что с нами будет, понятно. А вот что будет с СС? С цветом нации?
Мак( жестко). Что вы хотите сказать?
Диалог становится быстрым.
Анна. То, что сказала. Это – слова фюрера. Или теперь уже и они преступны?
Мак( официально). Вы словно не знаете, что у нас есть приказ расстреливать всякого, кого подозревают в подрыве воли к победе. Приказ фюрера.
Грета. Бедный фюрер! Сидит там один в своем бункере!
Мак. Чушь! Уж фюрер-то нас отобьет.
Анна. Откуда? Русские уже в паре километров от рейхсканцелярии.
Мак. Вы что, хотите сказать, что война проиграна?
Анна. Для кого?
Мак. Для нас.
Анна. Как вы можете такое говорить?! Это же государственная измена!
Мак. Государственная измена?
Анна. Разумеется. Уже сам вопрос преступен. Расстреляйте себя самого!
Мак( в замешательстве). Я ничего подобного не говорил!
Анна. Нет? Разве не вы спросили: а что, война уже проиграна?
Мак. Ну, это уж слишком! Вот ведь, как вывернула мои слова, шлюха! Заявить такое!
Анна. А разве вы этого не спрашивали?
Мак. Обершарфюрер, все до последнего слова – ложь!
Грета. Да точно, именно это он и сказал.
Анна. Вот видите. Мы тут знаем, что мы выиграли войну, – даже если русские в Берлине и противник займет всю Германию. Мы только волнуемся за нашу храбрую СС! Что случится с ней, если она – разумеется, временно – будет захвачена в плен? ( Теперь она пытается навести Шмидта на мысль отпустить арестованного – в его собственных интересах. Шмидту.) Круг все сужается, а вы, вместо того чтобы подумать о собственной безопасности, до последнего выполняете свой долг и еще пытаетесь поймать парочку жалких беглецов, до которых теперь вообще никому нет дела.
