Шеннон выгнулась в экстазе, пытаясь оторвать свои бедра ото рта Антона, ей и хотелось прекратить эту сладкую муку, и в тоже время она желала, что бы это продолжалось вечно, его руки пресекли попытку бунта, сжимая ее попку и удерживая на месте. Антон продолжал безжалостно терзать ее клитор.
Шеннон стонала и мурлыкала, нежные вибрирующие звуки рвались из ее горла, в тоже время она вцепилась пальцами в подушку.
Она поняла, что кульминация наступит ошеломляюще быстро, но Антон, казалось, почувствовал это, отстранился от ее лона и приподнял ее задницу немного.
Она задохнулась, когда его язык проник в неё. Он подался вперед, вошел в нее, и снова зарычал, работая им все интенсивнее и вводя его все глубже внутрь ее тела.
— Антон, — прохрипела Шеннон.
Он на мгновение отстранился и снова толкнулся языком вперед, она чувствовала, как длинный и толстый язык исследовал внутренние стеночки, медленно трахая ее.
Нос Антона упирался в пульсирующий клитор каждый раз, когда язык погружался в нее, а лицо плотно прижималось к её складкам.
Шеннон напряглась, ее глаза распахнулись, и невидящим взором уставилась в потолок, мощная кульминация накрыла ее с головой, доводя почти до потери сознания, и она выкрикивала его имя, когда кончала в экстазе.
Антон издал приглушенный стон, продолжая двигать языком внутри нее, слизывая сладкий крем, казалось, он получал еще больше удовольствия от ее кульминации, а затем он потихоньку отстранился.
Он потерся щекой по внутренней стороне ее бедра, слегка царапая легкой щетиной. Она почувствовала его губы в области бедренной артерии, Антон прижался губами к бешено колотящемуся пульсу, а затем, интуитивно нащупав нужное место, резко вонзил клыки в ее бедро, прокусывая нежную кожу до крови, смакуя ее на вкус. Шеннон сначала почувствовала легкую боль, а потом волна небывалого экстаза накрыла ее с головой и новый еще, более сильный оргазм прокатился по ее телу.
Антон немного сдвинулся, зализывая языком место укуса, покрывая поцелуями изгиб нижней части ее живота, и поднимаясь к вершине ее бедра.
Последовал еще один быстрый удар клыков, ее тело вновь начало содрогаться от интенсивного удовольствия, которое он ей подарил, чувствуя, как клыки погрузились в мясистую часть ее бедра, прокусывая почти до кости.
Шеннон задыхалась, ее руки выпустили подушку, чтобы схватить Антона за густые, шелковистые волосы, и она притянула его к себе за голову. Боль и удовольствие от острого укуса захлестнули ее, пронзая тело жаркими электрическими разрядами, взрывая все ее чувства.
Его язык нежно зализывал область укуса, и из горла вырвался еще один глубокий приглушенный стон, отражаясь на ее коже.
Антон осторожно сжимал челюстями нежную кожу, зажатую в зубах.
Шеннон сосредоточила взгляд на потолке. Боль исчезла, но она чувствовала, что волчьи зубы все еще сжимают кусочек ее плоти. Он укусил ее.
Она знала, что он хотел отметить ее, и все равно это произошло неожиданно. Антон разжал зубы и принялся нежно зализывать поврежденный кусочек ее кожи. Боль полностью исчезла.
Антон несколько раз поцеловал укус, прежде чем поднять голову, и взглянуть на девушку. Его глаза приобрели несколько экзотический вид, наполовину волчьи, наполовину человечьи. Они были самые красивые и невероятно темные. Страсть огнем горела в пристальном взгляде, и он облизнул губы, привлекая ее внимание к его сексуальному рту.
Пухлые губы были покрыты ее кровью. Она разжала кулачки и выпустила на волю его волосы. Антон низко зарычал на нее, удаляя все следы крови с губ, с удовольствием слизывая остатки языком, и затем встал на колени.
— Ты отмечена и ты моя в течение следующих нескольких недель, — его голос стал еще более жестким, еще и менее человеческим. — Подай мне презерватив. Пока я еще себя контролирую.
Шеннон попыталась вспомнить, о чем он ее просит. Она повернула голову и нашла квадратики фольги на подушке рядом со своей головой. Ее пальцы оторвали один из рулончика и передали ему.
Он порвал упаковку зубами, вытаскивая резинку одной рукой, другой расстегнул молнию на джинсах. Освободил свою возбужденную плоть и, встретившись с ней взглядом, раскатал презерватив по всей горячей длине.
— Можешь закрыть глаза. Я не хочу, чтобы ты боялась. Просто чувствуй.
Она заколебалась.
— Хочешь, чтобы я встала на колени?
— Нет. Я пока не доверяю себе, чтобы взять тебя таким образом. Мой волк станет неуправляемым и перевозбужденным, и боюсь, что не смогу его контролировать тогда.
— Почему не доверяешь? Боишься быть слишком грубым?
Он встретил ее беспокойный взгляд.
— Презерватив не даст мне связать нас как пару. Если я буду внутри тебя и укушу в тоже время как кончу, наполнив тебя своим семенем, ты окажешься связанной со мной на всегда. Это тоже самое, что и брак у людей.
Ее челюсть отвисла.
Он мягко зарычал.
— Я могу укусить тебя Шеннон, пока трахаю. Презерватив помешал бы мне, если бы я кончил в тебя в тоже время что и укусил. Я просто стараюсь быть осторожным. А от твоего вкуса у меня сносит крышу.
— А это плохо, что ты хочешь меня трахнуть?
Антон сверкнул улыбкой.
— Нет, но я до звона в ушах, хочу трахнуть тебя как животное, и послать все последствия в далекий путь. И пока я себя контролирую. Закрой глаза и доверься мне.
Шеннон закрыла глаза. Она услышала шелест джинсовой ткани спускаемой вниз по его ногам, матрас прогнулся под его весом, когда он сдернул с ног штанины, и ей показалось, что слышит, как его рука скользит по члену затянутому в презерватив.
Шеннон хотела, посмотреть вниз, между их телами, чтобы получить представление о его размерах, но Антон уже опустился на нее, и возможность пропала, а их тела крепко прижались друг к другу.
— Посмотри на меня, — потребовал он.
От его хриплого голоса и прижавшейся к ее лону горячей твердой плоти странная теплота разлилась ураганом по ее внутренностям. Она вдохнула его запах, и ее желудок сжался от желания.
Не колеблясь, девушка обернула ногами его бедра, подняв их достаточно высоко, чтобы обхватить талию Антона. Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд.
— Ты такая красивая, — прохрипел оборотень. — Я давно хотел тебе сказать об этом.
Шеннон только собралась сказать ему, что он самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала, даже с его экзотическими, волчьими глазами, но его губы быстро накрыли ее своим жаром и остатки мыслей вылетели у нее из головы.
В его поцелуе не было нежных прикосновений. А только чистый голод, особенный возбуждающий до предела аромат Антона и даже вкус собственной крови не мог помешать ей, отвечать на поцелуй. Безумное желание, прострелило ее молниеносно от макушки очаровательной головки до кончиков пальцев на ногах.
