Постаравшись тут же отделаться от мрачных мыслей, она снова взялась за мыло и губку, пока вода не остыла окончательно. Да и какой смысл без конца возвращаться к принятому решению? Правильно это или нет, но она шла туда, куда ее вело сердце.
Когда она наконец вышла из ванны и стала вытираться, до ее слуха донёсся какой-то шум. Кажется, кто-то вернулся в дом. Не уверенная, что это Хантер, она схватилась за одежду. На ней были лишь панталоны и нижняя рубашка, когда дверь распахнулась и на пороге появился Люк. Схватив мужскую рубашку, которая служила ей блузкой, она выставила ее вперед, словно щит, и с гневом заорала на наглеца.
– Как ты посмел? – выкрикнула она, пытаясь скрыть приступ ужаса.
– Чудно, просто чудненько. Значит, босс ушел и оставил свою маленькую шлюшку в одиночестве?
– Убирайся вон!
– Ну-ну, не стоит так торопиться. – Он медленно закрыл за собой дверь и шагнул к ней.
Страх охватил ее. В намерениях Люка трудно было ошибиться. У него все отражалось на физиономии. Это был именно тот взгляд, от которого кровь стыла в жилах и подкатывала тошнота. Тот самый взгляд, каким он частенько пугал ее во время поездки.
– Я велела тебе убираться вон! – прохрипела она, продвигаясь к окну.
– Не слишком-то задирай передо мной нос, маленькая сучка. Все твои защитники ушли.
– Они вернутся.
– Не раньше чем мы закончим с тобой наше дельце.
– Я женщина Хантера. Мне кажется, он ясно дал понять это всем.
– Да ну? А вот я считаю, что теперь это уже не так.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она и тут же готова была откусить себе язык.
– В данную минуту он прекрасно проводит время со своей мексиканской любовницей. А ты...
– Ты лжешь! Он ушел по делам. – В ту же минуту ее окатило холодом сомнения.
Люк расхохотался:
– Угу. А чем не дело: с Лючией. Он рысью помчался туда. И так бывает всякий раз, когда мы приезжаем в Мексику. А если он тут же отправился к сеньорите, значит, ты, милашка, уже успела надоесть ему.
Лина знала, что Люк говорит это специально, чтобы сломить ее сопротивление. И сейчас явно не время выяснять, что в его словах правда, а что продуманная ложь. Не поддаваться! Нельзя показать этому подонку, что его вранье поразило ее в самое сердце.
– Ты – лгун и подонок! Хантер убьет тебя за это.
– А нам с ним как раз пора свести счеты. Понимая, что никакие слова не помогут, Лина рванулась к окну. Она успела уже перенести одну ногу через подоконник, когда Люк вцепился в нее и рванул вниз. Втащив Лину в комнату, он швырнул ее на кровать. Через мгновение он грузно навалился на свою жертву.
В тот миг, когда он схватил ее, Лина поняла, что пропала. У нее не было сил бороться с ним. Значит, ей не избежать мерзкого насилия. Но отчаяние придало ей сил. Пусть он и добьется своего с помощью пудовых кулаков, но дорого заплатит за это.
– Еще раз укусишь меня, проклятая шлюха, и я вобью тебе зубы в глотку!
– Слезь с меня, вонючий ублюдок!
Она лягалась, кусалась, изрыгала проклятия. Он дважды ударил ее по лицу, и она на время лишилась чувств.
Рванув подол ее нижней рубашки, он связал длинной полосой ткани ее ладони и закрепил их над головой. Грубой лапищей он стиснул ей грудь. Ее затошнило, но она боролась с приступом рвоты, понимая, что от этого будет хуже только ей.
– Слезай с нее, Люк. Немедленно!
Голос Тома донесся до Лины как сквозь сон. Люк повернул голову к двери, не прекращая терзать ее грудь. Лина смотрела на Тома с мольбой и надеждой. Отважится ли он выстрелить в Люка? Сердце ее замирало от ужаса, но надежда на избавление не умирала.
– Том, убирайся отсюда! Это тебя не касается, – рявкнул Люк.
– Слезай! Слышишь? Немедленно.
И вдруг ее руки оказались свободными. Люк потянулся к своему пистолету. Но Том выстрелил раньше, чем пальцы Люка успели нашарить кобуру. Все происходило словно в кошмарном сне. Лина оцепенела. Тело Люка словно пушинка слетело с нее. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как на груди Люка расплывается кровавое пятно, а затем почувствовала, как струйка теплой крови стекает ей на грудь. Даже когда безвольное тело Люка соскользнуло с кровати на пол, она не пошевелилась. Словно застыв, ее мозг перестал отдавать приказы телу. Он лишь улавливал топот бегущих по коридору ног.
– О, пресвятая матерь Божья, – выдохнул Чарли, вбежав в комнату, да так и застыл на пороге.
Следом влетел Джед.
– Ты стрелял в Люка? – заикаясь, спросил Джед. – Он что, мертв?..
– Мертв. Насильник получил по заслугам. – Том засунул пистолет в кобуру и взглянул на Лину: – Ты в порядке?
– Да. Нет. Я, кажется, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Помогите-ка ей, – приказал Том Джеду и Чарли. – А я вынесу этого ублюдка.
Джеда и Чарли даже не смутил вид полуголой девушки. Они сами были в шоке. Лина с ужасом смотрела, как Том взвалил Люка на плечи и с невозмутимым видом вышел из спальни. Лина подняла глаза на Чарли, который безуспешно пытался как-то соединить клочья ее нижней рубашки, чтобы прикрыть наготу.
– Ой, меня, кажется, сейчас вырвет, Чарли.
Чарли помог ей свеситься с кровати, а Джед успел подставить горшок. Когда приступ рвоты утих, Лина так ослабела, что не в силах была пошевелить и пальцем. Но зато она не испытала никакого смущения, когда мужчины обмыли ее и надели новую рубашку. После этого бережно уложили в перестеленную кровать, как куклу, и подоткнули одеяло со всех сторон. Хотя у нее по-прежнему не было сил ни на какие эмоции, она все же была благодарна им за помощь и попыталась выразить это словами.
– Да ладно, за что уж тут благодарить, – пробормотал Чарли, покраснев. – Ты-то вон сколько за нами ухаживала.
В комнате снова появился Том. Он подошел к кровати со стаканом виски в руке.
– Выпей-ка вот это.
Чарли, как сиделка, помог ей сесть на кровати, а она, сморщив нос от запаха алкоголя, пропищала:
– Терпеть не могу эту вонючую гадость.
– А никто и не просит тебя любить ее. Просто проглоти, и дело с концом.
Не обращая внимания на ее протесты и кашель, Том буквально влил в нее обжигающую горло жидкость.
– Боже, ну и пакость! – выдохнула она, когда наконец почувствовала, что жидкость уже внутри.
– Может, надо позвать Хантера, – пробормотал Джед.
– Ты же знаешь, где он сейчас.
– Да, Том, но... – Чарли почесал затылок.
То, как троица дружков уставилась на нее – Том с деланным спокойствием, а двое как-бы угнетенно или виновато, – сказало ей больше, чем она хотела знать. Люк не солгал. У Хантера была женщина, и он сейчас был с ней. Ей захотелось, чтобы они немедленно ушли и оставили ее в покое. Совсем одну. Оцепенение отпустило ее, и она совсем не хотела, чтобы присутствующие стали свидетелями взрыва негодования.
