И вся эта армада во главе с Неархом вдруг как сквозь землю провалилась. Прощальный пир у Неарха оказался предпоследним в жизни великого завоевателя земли. Александр умер 10 июля 323 года до н. э. Чуть ли не на следующий день армада его кораблей, получившая приказ идти в Персидский залив для предстоящего завоевания арабов, исчезла — бесследно, навсегда.
Флот не принимал участия в коалиционных войнах наследников Александра — диадохов. Неарх не стал одним из претендентов на наследство, оставаясь сатрапом Ликии и Памфилии. Известно лишь, что в качестве претендента на македонский престол он выставил Геракла — внебрачного сына Барсилы, вдовы Мемнона. Есть, правда, еще одно неясное сообщение древних: имя Неарха будто бы всплыло рядом с именем диадоха Антигона в каком-то скромном звании. Однако его дальнейшая судьба древних историков и позднейших не заинтересовала.
И это тем более странно, что в войнах диадохов между собой флот играл важную роль. Судьба Александрова наследия зависела от морских сражений, а Неарх был командующим флотом. В 322 году до н. э. в морской битве с Афинами в Дарданеллах, при Абидосе, македонцы разбили афинян. Но подробности победы неизвестны. Какой флот участвовал в битве? Может быть, тот, который был создан во время борьбы за Тир в 332 году до н. э. Это были финикийские и кипрские корабли, а возможно, и с Родоса. Этот флот не имеет никакого отношения к армаде. Однако он мог входить в ее состав. В 316 году до н. э. Антигон пытался склонить Родос и Кипр на свою сторону. На островах всегда было много кораблей. Возможно, всю армаду разобрали по гаваням и верфям недавней империи Александра. Но не в один же день. И Неарх больше никого не побеждал в морских битвах. Скоро он исчез точно так же, как и его флот.
Над исчезновением флота голову не ломали до XX века, когда американский ученый Глэдвин выдвинул первую, но, в сущности, не единственную теорию его дальнейшей судьбы. Основанием теории послужили археологические открытия в Америке. На древних перуанских вазах были обнаружены изображения людей в греческих шлемах. В Мексике также нашли скульптуры бородатых людей европеоидного облика. Греческие шлемы были и на рисунках, украшавших индейские пирамиды (племя мочика). Индейцы этого племени носили головные уборы — прочные, плетеные, с изогнутым гребнем, повторявшие шлемы воинов Македонского. Индейцы Панамы, Колумбии, Перу и Соломоновых островов играли на свирелях, любимом инструменте бога Пана. И у всех свирелей была одна тональность. В древнемексиканском ткацком станке было то же количество деталей, как и у станка древних греков-эллинов.
Выдвинутая Глэдвином теория для науки того времени оказалась преждевременной и вызвала дружный отпор. Ссылаться на американских индейцев — занятие бесполезное и бессмысленное. У всех многочисленных индейских племен наблюдается поразительная пестрота в архитектуре, типах жилищ, счета, письма. Так что найти местное объяснение и шлемам, и ткацким станкам, и изображениям на вазах и на стенах пирамид — для науки более серьезно и почетно, нежели выдвигать экстравагантные теории. Второе обстоятельство против утверждений Глэдвина — временное. Перуанские сосуды с изображениями воинов в греческих шлемах датируются 400–800 годами н. э. Мексиканские фигурки бородатых людей на 600 лет старше флота Неарха. Одно из изображений якобы европеоида на самом деле является изображением… ягуара. Нет, все эти изображения древних имеют только, местные корни.
Глэдвин вновь начал собирать доказательства, взяв себе в помощь еще одного увлеченного энтузиаста — антрополога Э. Хутона. Ученые попытались нащупать вехи дальнего пути древних мореходов. Они предположили, что одним из пунктов маршрута кораблей Неарха была Папуа Новая Гвинея, так как среди ее коренного населения антрополог обнаружил примесь арменоидов. Таковые точно должны были присутствовать в армии Александра Македонского. Вопрос остался открытым — ведь с IV века до н. э. до XX века любые арменоидные следы должны были бы раствориться в местном потомстве. К тому же Э. Хутону, видимо, было неизвестно, что за три поколения до его открытия арменоидных папуасов на этих островах несколько лет прожил российский этнограф Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Такое объяснение антропологического чуда Хутону не могло прийти в голову.
Тем не менее Глэдвин упорно собирал доказательства и собрал их сотни.
Ученый выстроил собственный маршрут кораблей Неарха. Это был путь флота на восток, вдоль берегов Южной Азии. Две остановки в Индии — у Южной оконечности полуострова, потом на его восточном побережье. Далее флот пошел к Бирме, потом на юг, вдоль Малаккского полуострова, на его юге вновь повернув на восток. И оттуда — вдоль северного берега Суматры, через пролив — к Индонезии, потом к Новой Гвинее и островам Полинезии. В конце концов, доплыли до Нового Света и высадились на тихоокеанском побережье Центральной или Южной Америки.
Если вспомнить трудности, с которыми Александр и Неарх столкнулись всего лишь в плавании по Инду к морю, то догадка Глэдвина действительно кажется нереальной. Даже если с Неархом в Америку плыли десятки тысяч людей (в индийском плавании их было восемь тысяч), вряд ли у многих были шансы добраться до Нового Света. Глэдвин решал эту задачу так. Экипажи кораблей постоянно пополнялись За счет населения тех стран, мимо которых двигался флот. В первую очередь он пополнился в Индии, где, вероятно, еще было много воинов Александра или тех, кто служил им. Но все равно люди старели, корабли разбивались, а новые вряд ли строились. Тем не менее старых и больных моряков сменяли молодые, а кораблей было так много, что какая-то часть их просто не могла не уцелеть[56]. Когда кораблей стало маловато, то флот видоизменился, появились каноэ. Они сейчас известны в Малабаре, в Бирме. Это не местное изобретение. Постаревшие моряки союзной армады народов Средиземноморья высаживались и оставались на новооткрытых землях, а путь продолжала молодежь из Южной и Юго-Восточной Азии и крепкие старики, которых гнали дальше любопытство и жажда увидеть все. Греческие шлемы на жителях Гавайев поразили еще капитана Кука. Поход продолжался, по Глэдвину, 25 лет. Только в 300 году до н. э. он завершился на тихоокеанском побережье Нового Света.
Собственно, в теории Глэдвина нет ничего необычного. Достаточно вспомнить историю «Баунти», когда спасавшиеся английские пираты многие годы жили среди аборигенов Индийского океана, и, несмотря на неутомимые поиски, след их обнаружили почти случайно. Понятно, что среди аборигенов с тех пор стали рождаться дети с рыжими волосами.
Но все-таки в теории Глэдвина уязвимых мест было больше, недели таких, на которых он сам стоял бы твердой ногой. Зачем вообще такое количество людей по смерти царя двинулось в путь? Аргумент, что они не могли жить без моря и кораблей, — малоприемлем. Да и флот был подготовлен и уже имел приказ плыть именно в Аравию. С чего вдруг флот бросился в противоположную сторону? И при чем тут пирамиды? Греки ведь их не строили. Да египтяне, будь они в составе флота, последний раз занимались этим трудоемким делом полторы тысячи лет назад. Возможно, правда, что после смерти Александра уставшие от длительной войны люди, наконец, взбунтовались и, спасаясь от расправы, предпочли плыть неизвестно куда. Но от того времени, которое связано с разделом империи Македонского, нам оставлено много достоверных свидетельств, и ни одно не упоминает подобного заговора.
Фантастическая часть теории Глэдвина явно преобладала над корректно-научной. И от нее отказались, посмеявшись. Но после Глэдвина археологи начали обнаруживать странные находки в самых неожиданных местах. Например, в Австралии. Сегодня доказано, что в Австралию плавали египтяне, начиная свой путь от Красного моря, используя океанические течения, которые относили их барки к Индии, Юго-Восточной Азии и Яве. А в Австралии, если попадали туда, они вынужденно поселялись навсегда. У некоторых племен северо-западного Кимберли были обнаружены общие признаки с египтянами — лингвистические и антропологические. В Центральном Квислинде найдена серия иероглифов архаического средиземноморского мира, еще догреческой эпохи. На древних китайских картах разглядели очертания северных берегов Австралии. В пяти милях от Сиднея нашли корабельный плотницкий топор с древнеегипетского судна. В Центральной Австралии местные племена используют лексику древнеегипетского языка и повторяют легенду: однажды из-за моря пришли к ним люди и захотели жить с ними. Принесли свою религию и обычаи, настолько красивые и умные, что до сих пор в Северной Австралии и на островах Торресова пролива покойников хоронят в лодках с соблюдением элементов древнего ритуала египтян. И в Индонезии, и в Австралии найдены изображения египетской барки. Есть, как ни странно, и обратные связи. После исследования древнеегипетской мумии, хранящейся в Британском музее, выяснилось — покойника бальзамировали с применением эвкалиптового масла. Эвкалипты тогда росли только в Австралии.
