Крепко вцепившись в руль, Маделин посмотрела на Люка горящими глазами. Она выглядела так, словно хотела сбежать. Словно ей меньше всего хотелось сейчас находиться здесь с ним. Призраки прошлого преследовали ее. «С возвращением тебя, Беннетт», — мрачно усмехнулся про себя Люк.
— Я никогда не торговала собой, — заявила она. — На улицах Джакарты я искала своего брата. На одной из них я его нашла. Он там жил, и мне тоже пришлось познать страхи и лишения уличной жизни. Я не могла оставить его одного, больного и опустившегося. Мой рассказ помог тебе лучше меня понять, Люк, или это одна из тех вещей, которые не вписываются в твой аккуратный мирок, где все живут по законам чести и справедливости?
— Возможно, если бы ты не говорила за меня, ты бы это узнала, — мрачно сказал он, открывая дверцу. — Возможно, если бы ты верила в меня, ты не стала бы торопиться разрывать наши отношения. Или, может, ты просто решила, что с тебя хватит и нам пора расстаться? Что тебе лучше прятаться за твоим богатством и дурной репутацией, чем рискнуть полюбить кого-то вроде меня?
— Убирайся, — пробормотала она, нажав на кнопку, чтобы открыть багажник. — Уйди сейчас же!
Выбравшись из машины, Люк достал из багажника свою сумку, затем вернулся к открытой пассажирской дверце и сказал:
— Я думал, что у женщины, которая в одиночку отправилась в чужую страну на поиски брата, которая управляет огромным бизнесом и, следуя примеру покойного мужа, помогает нуждающимся детям вроде По, больше смелости.
Он захлопнул дверцу.
Мэдди уехала, забрав с собой сердце Люка и его надежды.
Ему осталось только грубо выругаться. Что он и сделал.
Глава 12
Возможно, она погорячилась, признала Маделин по дороге в офис. Возможно, Люк принял слова тех женщин не так близко к сердцу, как она подумала. Но какого черта он заявил, что ей не хватает смелости, чтобы его любить? Обвинил ее в том, что она разрывает их отношения, так как боится того, к чему они могут привести?
— Ну и черт с тобой, — пробормотала она, ставя машину в подземный гараж офисного здания. — Как ты смеешь предъявлять мне претензии, когда у самого рыльце в пушку?
Когда Мэдди поднялась в свой кабинет, внутри у нее по-прежнему все кипело от ярости. Она никак не могла сосредоточиться на работе. Возможно, дело было в том, что она каждые пять минут напоминала себе, что не слабая и далеко не трусливая. Она просто открыла ему глаза на то, что ей не место в его мире. Нельзя допускать, чтобы, связавшись с ней, он запятнал свою репутацию. Для такого цельного человека, как Люк Беннетт, хорошая репутация имеет большое значение. Комментарии тех женщин в аэропорту привели его в ярость. Ее богатство и положение оскорбляют его самолюбие.
Закрыв лицо руками, Маделин принялась вспоминать детали их разговора. Отказ Люка задать ей вопрос. Ярость в его глазах. Это было его первое столкновение с грязными светскими сплетнями. Надо отдать ему должное, он хотел ее защитить. К счастью, он сдержался. В подобных ситуациях нужно игнорировать слова обидчика. Единственное оружие — вежливая улыбка. Нельзя демонстрировать противнику свою слабость. Нельзя показывать ему, что тебя задели его оскорбления.
После инцидента в аэропорту ей следовало сделать вид, будто ничего не произошло, а не пытаться все ему объяснить. Она сама спровоцировала их ссору. Возможно, он действительно не хотел спрашивать ее о том, что она делала в Джакарте. Что, если он наконец принял ее такую, какая она есть, и готов впустить в свой мир? Что, если на этот раз она сама все усложнила?
Маделин выругалась.
Она не может отложить поездку в Шанхай? Если она это сделает, ей не избежать проблем с новым проектом.
Может ли она помириться с Люком до отлета?
Есть только один способ узнать наверняка.
Взяв телефон, Маделин быстро набрала его номер, пока ей хватило смелости. Его мобильный был отключен. Номера его второго телефона, на который ему звонили с работы, она не знала.
Ей ничего не оставалось, кроме как разыскать его и поговорить с ним с глазу на глаз.
Спустившись вниз, она села в машину и помчалась к Люку домой. К ее большому огорчению, в квартире его не оказалось.
Приняв душ и переодевшись, Люк отправился к Джейку. После нелепой ссоры с Маделин он не захотел быть один в своей квартире. Если он останется, то начнет прокручивать в голове их разговор, и у него закипит мозг. Его вывело из себя не столько происшествие в аэропорту, сколько предположение Мэдди, что он поверил тем злобным стервам.
Упоминание о двухстах пятидесяти миллионах напугало его, но только на миг. Он почти уже смирился с тем, что Маделин была замужем за человеком, который был намного ее старше и оставил ей в наследство огромное состояние.
Его задело то, что она решила, будто он поверил, что она торговала собой на улицах Джакарты.
Как будто никто, кроме ее дорогого Уильяма, не может видеть, какая она, и любить ее!
Зал для карате оказался пуст. Он нашел Джейка и По на кухне. Они ели лапшу. При виде его мальчик широко улыбнулся. Джейк окинул Люка внимательным взглядом, прежде чем поздороваться с ним и спросить:
— Маделин встретила тебя в аэропорту?
— Да.
— Тогда почему ты здесь?
— Потому что я люблю тебя, брат. Еще вопросы есть?
— Нет, — пробормотал Джейк.
— Я человек благоразумный, — сказал Люк, выдвигая стул. — Моим суждениям можно доверять, даже когда речь идет о Маделин. Я знаю, что она собой представляет и как она стала такой. Определенно я могу сказать, кем она не является.
Джейк продолжал есть. По, отложив вилку, осторожно наблюдал за Люком.
— Ладно, обвинить ее в трусости было не самым умным моим поступком. Но подумать, что я им поверил, когда они назвали ее шлюхой, с ее стороны тоже было не очень умно.
— Кто-то назвал Маделин шлюхой? — Глаза Джейка сузились. — Кто?
— Вот видишь? — произнес Люк. — Ты хочешь ее защитить. Я тоже хотел. Что здесь плохого? Это абсолютно нормальная реакция.
— Конечно нормальная, — согласился Джейк. — Что ты сделал?
Намного меньше, чем хотел.
— Это были всего лишь две злобные сплетницы. Я смерил их взглядом, и мы ушли.
— Разумно, — сказал Джейк. — Цивилизованно.
Но это не принесло ему желаемого удовлетворения.
— Что еще я мог сделать?
— Осмелюсь предположить, что Маделин могла бы усложнить им жизнь, если бы захотела, но вместо этого проигнорировала их. Многих в ней восхищает то, что она не чувствует необходимости ни перед кем оправдываться.
