От полной поддержки полиции пресса внезапно перешла к ее резкой критике. «Глоуб» увеличила вознаграждение от 500 фунтов стерлингов до 1500. Однако все еще не были обнаружены улики, указывающие на то, что Дикерсон либо кто-то другой покупал мышьяк или препараты, его содержащие.
Каждый труп, обнаруженный в любой части Британских островов и хотя бы отдаленно напоминавший бывшего эксперта конкурсов красоты, измерялся и исследовался тщательнейшим образом, однако ни живой, ни мертвый Дикерсон так и не был обнаружен.
Конуэйз решила повременить с проведением очередного конкурса — ну, якобы для того, чтобы перевести дух, к тому же следовало проучить Ярд.
Из трех оставшихся в живых королев лишь Риджина жила нормальной жизнью. Она почти каждый день встречалась с Тернбулом, с которым держала себя столь же сдержанно, как и с двумя другими ухажерами.
Жившая в одном из предместий Кента Норма Диэрин бросила работу фотомодели, закрылась дома и на улицу без сопровождавших не выходила. «Глоуб» и другие газеты то и дело помещали душещипательные рассказы о ее истериках. Барбара Келуорти из Уэмбли поступила так же. Местная полиция глаз с девушки не спускала. То же самое делали Ярд, общественность и, разумеется, пресса. Девушки стали в некотором роде членами королевского семейства, ибо каждый их поступок делался достоянием общественности.
Новых нападений зарегистрировано не было.
Полиция ни на минуту не прекращала наблюдений за домом Риджины, по пятам за ней следовал человек из Ярда, но девушка, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ее красота оставалась такой же безмятежной, как и прежде. Каким-то образом ей удавалось избегать сенсации, которой пыталась окружить ее каждый шаг пресса. По прошествии нескольких дней журналисты отвернулись от Риджины, сосредоточив свое внимание на двух других королевах.
Однако Уэст, видевшийся с Риджиной достаточно регулярно, отлично понимал, что девушка просто прячет свои страхи от посторонних глаз. В противном случае она…
Вот именно. Если Риджина не боится, значит, она не верит в то, что ей угрожает опасность. А раз она в это не верит, выходит, она точно знает, что ей ничего не угрожает.
Конуэйз, этот могущественный синдикат с целым разветвлением вспомогательных фирм, пользовался огромным влиянием, которое частично употребил вскоре после того, как «Глоуб» опубликовала кое-какие сенсационные материалы. Чэтуорт узнал об этом от одного весьма влиятельного члена кабинета министров, Роджер, в свою очередь, от Чэтуорта.
— У Конуэйз заболел живот, — комментировал эти новости шеф. — Скандал оборачивается для них потерей целого состояния. Все эти пригласительные билеты, рекламные проспекты, оберточный материал, коробки и прочее придется отправить в макулатуру, поскольку на них запечатлены лица погибших девушек. Бизнес есть бизнес. Да, они скорбят о девушках, но в то же время и сожалеют о том, что затеяли конкурсы, которые обошлись им в кругленькую сумму. — Чэтуорт устремил взгляд на кончик своего носа. — Знаешь, я могу их понять. Ведь они теперь продают не так много мыла, как им бы хотелось. Так называемый эффект бумеранга в действии.
Роджер молча слушал шефа.
— Скажу тебе по секрету: это фирмачи назначили вознаграждения, — продолжал Чэтуорт, — Они стараются повлиять на министерство внутренних дел и заставить подсуетиться нас. Поэтому давай мне безупречный рапорт, который я суну им под нос.
— Теперь нами будут понукать каждую минуту, — проворчал Роджер.
Через десять дней после гибели четвертой королевы красоты Риджина решительно поднималась по лестнице в свой офис. По совпадению в этот самый день выписывали из больницы детей Уэста. Итак, девушка поднялась к себе в офис. Его владелец отбыл во Францию, а поэтому у нее скопилось очень много дел. Но мысли девушки были заняты не делами, а Дериком и Марком, которые, лишь только узнав о ее появлении в офисе, тотчас придут.
Было около десяти.
Нужно просмотреть утреннюю почту. Риджина сперва разрезала все конверты, потом принялась вытаскивать из них письма. Большинство оказались делового характера, но среди них и несколько личных. О, эти письма, адресованные лично королеве красоты! Бред, да и только. В них содержатся предложения с ходу выйти замуж, сделать карьеру на сцене, просьбы об автографах и фотографиях, письма от школьников и школьниц, от одиноких сердец и заброшенных на край света моряков, от всех скорбящих, забытых Богом и людьми, от больных и здоровых, эксцентричных, помешанных и даже сумасшедших…, Подобных писем она получала невероятное количество.
Риджина взяла в руки адресованный лично ей конверт. Распечатав, услышала хлопок. Одновременно блеснула вспышка, и появился дым.
Риджина вскрикнула, вскочила со стула. Сердце бешено заколотилось, в горле пересохло.
Письмо осталось на столе — из него теперь валил дым, и даже появились искры. Прибежавшая из соседнего офиса девушка недоуменно уставилась на Риджину, которая не сводила полного ужаса взгляда с этого письма. На нем уже обозначилась маленькая дырочка, точно от горящей сигареты или бенгальского огня.
Это всего лишь шутка, обычная глупая шутка, пыталась убедить себя Риджина.
В офис влетел Марк Осборн.
— Джина?.. Джина, что случилось? — Он подскочил к девушке, побелевшей как мел. — Господи, Джина! — Марк обнял ее, привлек к себе. — Я больше не допущу такого, — хриплым голосом пообещал он. — Не позволю! Эти проклятые лодыри-полицейские, болтливые придурки, на что, интересно, они рассчитывают? Почему никак не схватят этого гада? Почему?..
Его голос был отчетливо слышен в коридоре.
— Марк, прошу тебя…
— Если они не в состоянии ничего сделать, этим займусь я! — поклялся Осборн. — Найду убийцу и сверну ему шею. Джина, я спасу тебя. Отныне, Джина, тебе ничего не будет угрожать.
Он прижимал девушку к себе, явно не собираясь ее отпускать.
— Я не сомневаюсь, что ты это сделаешь, Марк, — едва слышно произнесла Риджина.
И тут в офисе появился Тэлбот.
Он застыл как вкопанный на пороге. Его физиономия вытянулась и побледнела, в глазах заплясали странные огоньки. Девушка, прибежавшая на крик Риджины, рассказала ему, что случилось. Лицо Тэлбота просветлело. Он приблизился к Риджине и Марку и сказал!
— Ребята, отбой. Праздники закончились.
Потом взял со стола письмо.
— «Наступит и твой черед, Королевушка», — каким-то чужим голосом прочитал он. — Ничего себе, дружеское посланьице. Кто-нибудь из вас уже сообщил этому самому Уэсту?..
— И никаких улик на конверте, за исключением почтового штемпеля London W. С, — рассказывал Уэст Тернбулу. — Обычная бумага верже кремового цвета, которая продается повсюду. И отпечатки пальцев почтальона и мальчика, доставившего письмо в офис Риджины. Словом, очередная головоломка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
