выбрал нужное.
Он ответил пацану как равному, уважительно и конструктивно.
Бак с удивлением обнаружил, что зубная боль испарилась, не успев появиться.
— Могу спросить, почему? Обычно если чиновник может взять деньги в дополнение к остальному, он это делает. Почему отказываетесь вы?
— Да вы никак не уймётесь, — процедил куратор. — Алекс, я вам.
И ведь не скажешь вслух, что это всё — один огромный экспромт, более чем рискованный с учётом персоналии Мартинеса.
— Мне казалось, лучше выяснить подводные камни заранее, — вежливо возразил соискатель.
— Далеко пойдёшь! — хохотнул старик. — Подполковник, не усложняйте. — Дед продемонстрировал, что в людях он тоже понимает.
Не хуже иного специалиста по работе с агентурой.
—??? — Бак снова изобразил вежливое непонимание.
— Землячество. — Коротко пояснил прокурор. — Вы белый, раз. Говорите на близком к нашему языке, но на другом, два. И он для вас не родной, это три. А вот если бы вы тоже были из наших мест… — чиновник недоговорил.
— Э-э-э, я тоже белый, — соискатель опять влез туда, куда его никто не звал.
— Ты же с Реки? — уточнил Мартинес. — Мне точно сообщили?
— Парагвай, граница. Да. Семья оттуда.
— Слышу по диалекту… Ну свои и есть.
Бак изрядно удивился выкрутасам прикладного страноведения, от него сейчас ускользавшим, хотя вслух ничего говорить не стал.
— Внимание. Вон две машины, — соискатель каким-то образом определил, кто именно их караулит на парковке прокуратуры. — Господин Мартинес, те две чёрные ждут именно вас и тех, кто рядом.
Он что, каким-то образом слышит отсюда⁈
— Принял, — старик снова хлопнул парня по плечу. — Не нервничаем. Всё будет хорошо.
Попутно даёт понять возможным наблюдателям, кто здесь за кого, сообразил Бак.
Немного встретишь на улице тех, неформальную приязнь к кому на людях демонстрирует, ни много ни мало, заместитель главного военного прокурора.
В следующую секунду куратор подобрался, пытаясь поймать нужную волну: следует попытаться внаглую перекупить тех, кто сейчас полезет наружу. Худой мир лучше доброй ссоры, а вдруг получится.
Финансов будущего проекта хватит на всех, лишь бы согласились.
Понятно, что Мартинес — тоже тяжёлая артиллерия и за свой компромат будет воевать (точнее, за возможность свести старые счёты, ставшие смыслом жизни на закате лет).
Но как было бы хорошо, если б сейчас получилось договориться за деньги — Бак даже пальцы скрестил за спиной незаметно.
Глава 10
(вычитка и ошибки — до утра)
— Подполковник, — прокурор многозначительно ухмыляется на ходу, хищно глядя на вылезающих из чёрных машин.
— Да? — Бак вскидывается, выныривая из каких-то лихорадочных расчётов.
Если я его правильно изучил, он секунду назад что-то задумывал. Такое, что собрался претворять в жизнь, не отходя от кассы.
Интересно, что?
— Я сейчас угадаю, если предположу, что вы собрались попытаться договориться? — сотрудник юстиции пренебрежительно кивает в сторону потенциальных противников, идущих навстречу.
— Был такой план, — осторожно сознаётся куратор. — Стесняюсь спросить, как поняли?
— Опыт, — вздыхает старик. — Люди вашей специализации в подобных ситуациях политические конфликты всегда пытаются решать компромиссом. Сперва. Не начинают с силовых подходов, ибо бытие определяет сознание. Ваша общая профессиональная привычка, если угодно.
— Ну-у, в стране пребывания, которая тебе чужая, начинать диалог с чужим же политиком с размена ударами!.. — вспыхивает было искренним возмущением подполковник, словно оправдывается.
— Отставить. — Дед ведёт ладонью горизонтально над землёй. — Не продолжайте.
— Могу спросить причины? — куратор на чём-то настаивает.
Сейчас он холодный, чопорный и до кончиков шнурков корректный, как всегда.
Появляется ощущение невидимого контекста: они с прокурором знают нечто, недоступное другим. Дискутируют с позиций осведомлённости, а мы даже не понимаем подстрочника.
— Можете считать это моей встречной профессиональной деформацией. В случае подобных разборок в чужой стране, какая ваша цель? — видимо, прикрывающий нас небожитель только что снизошёл до объяснения.
Прикольно видеть Бака в роли студента, точнее, учащегося или курсанта.
— Задача из дома. Во время ЛЮБЫХ, — куратор подчёркивает интонацией, — подобных эскапад ТАМ единственной целью таких как я является задача из дома. — Он требовательно сверлит взглядом собеседника.
— Ну видите, — заместитель главного военного прокурора извлекает из кармана пустую сигаретную пачку. — Чёрт. Закончились.
Он начинает рассеянно хлопать себя по карманам и бесшумно шевелить губами, явно ругаясь.
— Держите, — хорошо, что у меня сигары Жойс всегда с собой. — Если не побрезгуете. — Протягиваю ему сразу пару. — Только это не сигареты, такое за три минуты не скуришь.
— Заначу за ухом, докурю потом. Хренасе, — старик по-уличному откусывает кончик, сплевывает его себе под ноги и прикуривает от пьезозажигалки. — Красота, — его глаза закрываются, рот расплывается в широкой улыбке. — Считайте, взятка принята, а-ха-ха. — Прелесть… Забытый вкус молодости… Подполковник, я о вас не забыл.
— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.
— Когда вы контактируете с чужим политиком, по роду ваших занятий вы априори защищаете государственные интересы своей страны. По определению, если угодно. А я сейчас буду контактировать с нашими политиками, — Мартинес с наслаждением глубоко и быстро затягивается, раз за разом.
Я и не подозревал, что сигары можно употреблять подобным образом.
— Кажется, начинаю вас понимать, — предполагает Бак аккуратно.
— Именно. Я тоже сейчас буду защищать интересы своей страны, — дед подводит невидимую черту. — С террористами и подобными им мразями никаких переговоров везти нельзя, — он буднично сплевывает под ноги подходящей троице.
Это однозначно демонстрация, точнее, манифестация.
От шагающей поодаль группы поддержки отделяется Анна и рысью несётся к нам, чтоб взять меня под руку:
— Муниципалитет… — юристка буквально выплёвывает название. Судя по всему, она узнала кого-то из этих деятелей в лицо, поскольку смотрит на них то ли с ненавистью, то ли с презрением. — Моя фамилия Хаас. Никаких ваших бесед с нашим несовершеннолетним подзащитным через нашу голову не будет, только через законных представителей. Точка. Муниципалитет находится под Меморандумом.
— Ух ты, — похоже на попытку обесценивания.
— Это наша родина и мы будем её защищать. — Анна невозмутимо глядит в глаза мужику, который на голову выше ростом.
— Чёрт меня подери, если я хоть что-то понимаю в происходящем, — бормочу на портуньол.
Следующую пару секунд несовершеннолетняя на вид однокурсница легко выдерживает далеко не дружественные
