– Нет, – тихо возразила Энея. – Это вторая ошибка дядюшки Мартина. Кибриды Китса не были созданы, чтобы стать прибежищем для Сопереживания в этот период. Они были созданы, чтобы стать орудием слияния Техно-Центра и человечества. Короче, чтобы появился ребенок.
Я посмотрел на ее маленькие детские руки.
– Значит, ты – «сознание почти божественное, какое только могли предложить тридцать человеческих поколений»? – Энея пожала плечами. – И у тебя есть «воображение, свободно странствующее сквозь пространство и время»?
– Оно у всех людей есть, – сказала Энея. – Разница в том, что я – в мечтах или в воображении – вижу то, что действительно случится. Помнишь, я сказала тебе, что помню будущее?
– Угу.
– Вот сейчас я вспомнила, что через несколько месяцев тебе приснится наш разговор. Ты будешь лежать в постели – с ужасной болью – на планете с очень сложным названием, и вокруг тебя будут люди в голубом…
– Чего-чего?
– Не бери в голову. Это обретет смысл, лишь когда наступит. Все не-вероятности исполняются, когда волны вероятности коллапсируют в событие.
– Энея, – услышал я собственный голос, поднимаясь над пустыней все выше и выше, и увидел далеко внизу маленькие фигурки – себя и девочку, – скажи мне, в чем твой секрет?.. Что делает тебя мессией, этой «связью между мирами»?..
– Хорошо, Рауль, хорошо, любимый… – Она вдруг превратилась во взрослую женщину – за мгновение до того, как я поднялся слишком высоко на крыльях сна, чтобы различать детали или слышать. – Я скажу тебе. Слушай.
9
К моменту перехода в пятую систему Бродяг эскадра «Гидеон» уже уверенно била на поражение.
Еще из курса военной истории отец капитан де Сойя знал, что почти все бои в космосе, которые велись не ближе одной второй АЕ от планеты, луны, астероида или стратегической точки пространства, начинались только в обусловленном месте. И, насколько он помнил, примерно так же все обстояло уже до Хиджры на Старой Земле – как правило, великие морские сражения проходили в виду суши в тех же акваториях; если что и менялось с течением времени, так это сами корабли – от греческой триремы до стальных линкоров. Но с появлением авианосцев все изменилось: штурмовики дали возможность наносить удары далеко в море – это уже были совсем не те легендарные морские сражения, когда крейсеры вели обстрел с дистанции прямой видимости. И когда это произошло – а тогда даже еще не пришло время управляемых снарядов, тактических боеголовок и энергопушек, – морские волки Старой Земли начали тосковать по залпам и абордажам.
И в космической войне вернулись к принципу ведения боя в обусловленном месте. Великие сражения эпохи Гегемонии – давние междоусобные войны с генералом Горацием Гленнон-Хайтом, столетия войны между мирами Гегемонии и Роями Бродяг, – как правило, велись вблизи планет или космических порталов. А дистанции между противниками были до смешного малы – сотни тысяч километров, а зачастую и десятки тысяч, впрочем, бывало и того меньше, – и это при том, что до места битвы – световые годы и парсеки. Но это было необходимо, поскольку на то, чтобы преодолеть одну астрономическую единицу, у света уходило восемь минут, у ракет, даже с максимальным ускорением, намного больше, а погоня и сама стычка длились иногда не один день. Спин-звездолеты легко уворачивались от ракет, а наложенные Церковью ограничения на применение ИскИнов существенно затрудняли задачу. Поэтому уже многие столетия космические битвы велись по издавна заведенному правилу – эскадры прыгали в нужный сектор пространства, где обнаруживали готового к обороне противника, перемещались на расстояние поражения, обменивались разящими ударами и отступали на подготовленные позиции, освобождая дорогу подкреплениям, – или гибли, если отступать было некуда, а победитель торжествовал и подбирал трофеи.
Технически те корабли, на которых де Сойя служил раньше, были, конечно, не так совершенны, да и скорости гораздо ниже, но они имели мощное тактическое преимущество над крейсерами класса «архангел». На пробуждение после криогенной фуги требовались в худшем случае часы, а в лучшем – минуты, а это значит, что капитан и экипаж звездолета с двигателем Хоукинга готов к бою сразу после выхода из состояния С-плюс. А на «архангелах», даже с папским разрешением на ускоренный – и опасный – двухдневный цикл воскрешения, – требовалось как минимум пятьдесят стандартных часов, прежде чем экипаж будет в состоянии сражаться. Теоретически это давало огромное преимущество обороняющимся. Теоретически Орден мог бы оптимизировать применение кораблей с двигателями Гидеона – например, отправлять аппараты без команды, пилотируемые ИскИнами, во вражеское пространство. Они учиняли бы там бойню и прыгали обратно, прежде чем противник успеет что-либо понять.
Но такая теория здесь неприменима. ИскИны, способные на решение таких неопределенных логических задач, никогда не будут разрешены Церковью. Но это все не важно, главное, что Имперский Флот разработал-таки стратегию нападения с учетом требований воскрешения таким образом, чтобы не дать противнику никаких преимуществ. Короче говоря, теперь никаких сражений по правилам. «Архангелы» должны были обрушиться на врага, как разящая десница Господня, – и именно это они сейчас и делали.
Первые три вторжения эскадры «Гидеон» в пространство Бродяг осуществлялись по стандартному плану: первым совершал переход «Гавриил», корабль капитана Стоун, и жестко тормозил в системе – лакомая приманка для всех электромагнитных, нейтронных и прочих зондов дальнего радиуса действия. Ограниченных возможностей бортовых ИскИнов хватило для распознавания местоположения и типа всех объектов – и оборонительных позиций, и центров сосредоточения населения – при одновременном слежении за медленным перемещением в системе военных транспортных кораблей Бродяг.
Через тридцать минут «Уриил», «Рафаил», «Ремиил», «Сариил», «Михаил» и «Рагуил» совершали переход в систему. Сбросив скорость до трех четвертых световой, эскадра все равно летела как пуля по сравнению с черепашьими скоростями факельщиков Бродяг. Получив с «Гавриила» информацию и параметры цели по узконаправленному лучу, эскадра открывала огонь из оружия, неподвластного ограничениям световых скоростей. Модифицированные гиперкинетические ракеты Хоукинга возникали словно из небытия среди вражеских кораблей и над населенными центрами – некоторые поражали цели, другие взрывались в строго рассчитанных точках, устраивая плазменные либо термоядерные взрывы. В то же время в намеченные секторы посылались зонды, которые выходили в реальное пространство и атаковали врага лазерами, уничтожая все и вся в радиусе сотен тысяч километров.
Кроме того, и это было самое страшное, крейсера использовали нейродеструкторы, которые словно невидимые серпы косили врагов подобно неумолимой карающей деснице Господа. В мгновение ока плавились и сгорали несчетные триллионы нервных клеток. Десятки тысяч Бродяг погибали, так и не узнав, что на них напали.
А затем эскадра выходила в реальное пространство и приближалась к останкам вражеских укреплений, чтобы нанести последний удар.
Каждая из семи звездных систем зондировалась управляемыми ракетами, и только если присутствие Бродяг подтверждалось, намечались главные цели и давался сигнал к атаке. Каждая из семи звездных систем имела свое название – обычно буквенно-цифровое по Новому общему каталогу, но штаб на «Урииле» назвал их по именам семи главных ветхозаветных демонов.
Отцу капитану де Сойе вообще казалось, что это уж чересчур, вся эта каббалистика – семь архангелов, семь главных целей, семь главных демонов, семь смертных грехов. Но вскоре он привык.
Системы назвали так: Бельфегор (праздность), Левиафан (зависть), Вельзевул (чревоугодие), Сатана (гнев), Асмодей (похоть), Маммона (алчность) и Люцифер (гордыня).
Бельфегор – система красного карлика – напомнила де Сойе звездную систему Барнарда, но вместо прелестного, полностью терраформированного Мира Барнарда у Бельфегора была единственная планета – безымянный газовый гигант. А вокруг этого безымянного газового гиганта вращались цели – заправочные станции для факельщиков Роев, гигантские танкеры, доставлявшие газ с планеты на орбиту, доки и орбитальные верфи. Де Сойя атаковал без колебаний, превратив все объекты в орбитальную лаву.
Эскадра «Гидеон» обнаружила, что почти все крупные населенные пункты дрейфуют за газовым гигантом в троянских точках – множество маленьких орбитальных лесов, а в них десятки тысяч адаптировавшихся к космосу «ангелов». Почти все они раскрыли в слабом красном свете солнца силовые крылья, отчаянно пытаясь спастись. Семь «архангелов» обратили в прах хрупкие экосистемы, уничтожили все леса, все астероиды, все водяные кометы, и летящие «ангелы» сгорели в пламени, как мотыльки.
