Не счесть сокровищ в нашем сердце,
Там мы в тиши мечты храним,
Но коль откроешь сердца дверцу,
Они рассеются как дым…
Шарлотта Бронте «Вечернее утешение»
Дверь большого дома, покачиваясь, открылась; девушка исчезла внутри. Экипаж уже промчался с грохотом мимо одной из сторон усадьбы к каретному дому, в то время, когда Уилл только встал на ноги. Он cтал болезненно-серого цвета, как пепел погребального костра.
— Сесилия, — сказал он снова. В его голосе было удивление и ужас.
Кто же такая Сесилия? Тесса поднялась на ноги, очищая траву и репейник с платья.
— Уилл, — Джем был уже рядом с Уиллом, его рука лежала на плече друга. — Уилл, ты должен поговорить с нами. Ты выглядишь, как будто увидел призрака.
Уилл протянул с длинным вздохом.
— Сесилия…
— Да, ты говорил это уже, — сказала Тесса. Она услышала резкость в своем голосе и с усилием смягчила его. Нехорошо говорить так с кем-либо, кто так явно растерян, даже если он настойчиво смотрит в пространство и бормочет с интервалами «Сесилия». Вряд ли это имело значение; Уилл, казалось, не слышал ее.
— Моя сестра, — промолвил он. — Сесилия. Ей было, боже, ей было девять, когда я ушел.
— Твоя сестра, — повторил Джем, и Тесса почувствовала, как расслабилось то, что сжимало ее сердце, она проклинала саму себя за это. Какая разница была ли Сесилия сестрой Уилла или кем-то еще, в кого он был влюблен? Это ее не касалось. Уилл начал спускаться с холма, не ища пути, а просто шагал вслепую среди вереска и дрока. Через некоторое время Джем, идущий за ним, поймал его рукав. — Уилл, не…
Уилл попытался вырвать свою руку.
— Если Сесилия там, то и остальные, моя семья, они должны быть там же.
Тесса поспешила догнать их, поморщившись, когда чуть не подвернула лодыжку на отвалившемся от горы камне.
— Но это вовсе не означает, что твоя семья обязательно должна быть здесь, Уилл. Это дом Мортмена. Так сказал Старкуэзер. Это было в газетах.
— Я знаю это, — практически прокричал Уилл.
— Сесилия могла навещать здесь кого-то.
Уилл посмотрел на нее недоверчиво.
— В центре Йоркшира, сама по себе? И это был наш экипаж. Я узнал его. Здесь нет другого экипажа в каретном доме. Нет, это моя семья в любом случае. Они были втянуты в этот кровавый бизнес и я… я должен предупредить их.
Он начал снова с спускаться с холма.
— Уилл, — закричал Джем, и пошел за ним, схватив его сзади за пальто; Уилл повернулся и толкнул Джема, не очень сильно; Тесса услышала, что Джем сказал что-то о том, что Уилл таился все эти годы и не растратит понапрасну это сейчас, и что потом это все запятнает их вместе, Уилл клялся, а Джем дергал его назад, и тогда Уилл поскользнулся на влажной почве, и они оба опрокинувшись, покатились, запутываясь в руках и ногах, до тех пор пока они не остановились напротив крупной скалы, Джем прижал Уилла к земле, надавив своим локтем тому на горло.
— Слезь с меня. — Уилл оттолкнул его. — Ты не понимаешь. Твоя семья мертва…
— Уилл. — Джем взял своего друга за грудки и встряхнул его. — Я-то как раз понимаю. И если ты не хочешь, чтобы твоя семья тоже стала мертвой, ты будешь слушать меня.
Уилл стал очень тихим. Он сказал сдавленным голосом:
— Джеймс, ты возможно не можешь… Я никогда не….
— Смотри. — Джем поднял свободную руку, второй он держал Уилла за рубашку, и указал направление. — Там. Посмотри.
Тесса посмотрела туда, куда он показывал — и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Они почти на половину спустились по холму, возвышающемуся над особняком, там, над ними, на горном хребте на верхушке холма, как часовой, стоял автомат. Она сразу поняла, что это было, хотя этот автомат не был похож на те, которые Мортмейн использовал против них ранее. У тех была внешняя поверхность с претензией на человеческое обличье. А этот был высоким, длинным и тонким металлическим созданием с длинными высокими ногами, витым металлическим торсом и руками, похожими на пилы. Он был совершенно бесшумным, и не двигаясь, он почему-то был еще более пугающим из-за этой самой неподвижности и молчания. Тесса не могла даже понять, наблюдал ли он за ними.
Казалось, что он повернут к ним, но хотя у него и была голова, эта голова была безликой с одним только разрезом рта, в котором сверкали металлические зубы. Казалось, что у него не было глаз. Тесса подавила крик, рвущийся из горла. Это был автомат. Она уже сталкивалась с ним ранее. Она не стала бы кричать. Уилл, оперившись на локоть, пристально смотрел на него.
— Ради Ангела…
— Эта штука следила за нами; Я уверен в этом, — сказал Джем тихим настойчивым голосом. — Я видел металлический блеск и раньше, еще в экипаже, но я не был уверен в этом. Теперь я знаю это наверняка. Если ты сейчас рванешь вниз по холму, ты рискуешь, навести эту штуку прямо на дом твоей семьи.
— Я вижу, — сказал Уилл. Полу-истеричные нотки исчезли из его голоса. — Я не подойду и близко к дому. Позволь мне встать. — Джем колебался. — Я клянусь именем Разиэля, — процедил Уилл сквозь зубы. — А теперь дай мне встать.
Джем откатился и встал на ноги; Уилл вскочил, оттолкнув Джема в сторону, и даже не взглянув на Тессу, бросился бежать, но не к дому, а от него, к механическому существу на горном хребте. Джем поколебался мгновение, открыв рот, выругался и бросился за ним.
— Джем, — закричала Тесса.
Но он уже был почти вне зоны слышимости, гонясь за Уиллом. Автомат исчез из поля зрения.
Тесса произнесла несвойственное для леди слово, подобрала юбку и бросилась в погоню.
Было нелегко бежать вверх по влажному Йоркширскому холму в тяжелой юбке, которую раздирал терновник, который рос на пути. Тренировки в учебной одежде позволили Тессе понять, почему мужчины могут передвигаться так скоро и аккуратно, и могут бегать так быстро. Материал ее платья весил тонну, каблуки ее сапог застревали в камнях, когда она бежала, а корсет позволял дышать только короткими и отрывистыми вздохами. К тому времени, когда она достигла вершины горного хребта, все, что она смогла увидеть, это Джема, далеко впереди нее, исчезающего в темной роще деревьев. Она быстро огляделась вокруг, но не увидела ни дороги, ни экипажа Старкуэзера. С бешено колотящимся сердцем, она бросилась за ним.
Роща была широкая, растянувшаяся по всей горной гряде. Еще момент и Тесса нырнула в гущу деревьев, свет погас, толстые ветки деревьев, переплетавшиеся над ее головой, закрывали солнце. Чувствуя себя, как Белоснежка, бегущая по лесу, она беспомощно огляделась вокруг в поисках знака, куда пошли мальчики — сломанных веток, потоптанных листьев — и заметила отблеск света на металле, когда автомат вырос в темном пространстве между деревьями и бросился на нее.
