в переходе. На улицах была чистота. Дороги усеяны белой плиткой и, кроме скамеек и перегородок для садов, больше не было никаких предметов.
Корабль держал курс на линию горизонта. Сатис сильно надавила ногой на педаль, и двигатель, едва зашумев, набрал скорости. Леша уже от сонливости облокотился и уснул, Аня положила голову Антону на плечо и закрыла глаза. Парень обнаружил на полке журнал с названием "htebazile diolitper " и начал листать его. Что там было написано, парень не понимал, но яркие картинки с инопланетянами пробудили в нем любопытство. А Петер сидел натужно, пристально смотрел на Сатис, как та крутила штурвал и нервно ковырялся в пальцах.
Интерес начал охотно кусать Антона. Он решил спросить у Петера, что случилось между ним и этой девушкой. Тем более, Сатис отключила переводчик, и его не поймет.
— Петер, а что у вас произошло с ней? — тихо шепнул Антон ему.
Петер, продолжая не сводить взгляда с девушки, пробурчал:
— Она стерва.
— Почему она стерва?
Антон заметил, что его назойливость начала Петера раздражать. И от этих вопросов парень почувствовал себя неуютно. Но тут Петер выдохнул и начал спокойно отвечать:
— Да познакомились мы с ней случайно в одном ночном клубе. Она пила крепкий кихаул в одиночестве. Я в этот день хотел напиться как ненормальный, напиться так, чтобы мне отшибло всю память, ибо всяких сывороток стирания памяти у меня уже не было, к сожалению…
— Ты хотел забыть предательство Эрамгедона?..
— Не только его предательство…ещё измену девушки, которую я сильно полюбил…Софиан. Когда я увидел выпуск новостей, где говорилось, что Эрамгедон сделал меня Нежелательным лицом Империи, я впал в дикую грусть. С моим знакомым У, который спас мне жизнь, мы тогда находились на Алатаре, в этом городе. Мы вдвоем ушли в ближайший бар-клуб. Мне хотелось выпить весь алкоголь. Предательство изнутри рвало меня по кускам. Лица Эрамгедона и Софиан сжимали мне сердце. Я не выдержал и заказал много стаканов самого крепкого алкоголя — кихаул. Рядом со мной сидела девушка, она привлекла меня своим видом. Я знал, что она для меня инопланетянка, и у нее кожа, как у трупа, но это почему-то начало меня соблазнять. И она пила, как сумасшедшая. Мы познакомились и…помню, что выпивали за брудершафт, она ругала Эрамгедона и Софи. Напились так сильно, что я потерял реальность, а дальше мы убежали в далекое место, которое освещала одинокая звезда. Мне хотелось сделать что-то такое, чтобы отвлечься от предательства. Помню, что мы легли…обнимались…поцеловались случайно и…
— Мы подлетаем. — резко сообщила Сатис, приблизив ко рту динамик межрасового переводчика.
Петер резко умолк. Сатис посмотрела на него сурово и, злобно сжав губы, отвернулась. Антон нахмурился, наблюдая за ней. «Интересно, услышала ли она наш разговор?» — подумал он, увидев, как девушка сжалась всем телом.
Аня, зевая, потянулась. Слова Сатис всех взбодрили. Корабль начинал снижаться, направляясь к огромной площадке. Фары осветили огромную темную базу, которая по форме напоминала высокий цилиндр, чья крыша скрылась за густыми темными облаками. Когда Сатис припарковала аппарат, девушка резко повернула штурвал на тридцать шестьдесят градусов и вновь пнула по педали. Фары продолжили ясно освещать местность, а двери корабля плавно отворились.
— Идем, — пронзительным голосом, как резкий звон будильника, объявила Сатис и, поднявшись с кресла, пошла к выходу.
Антон начал чувствовать, как им овладевала сонливость. Силы потихоньку покидали его, парень с мучениями заставлял себя передвигаться.
Ребята молча и устало покинули корабль. База оказалась очень огромной. За этим цилиндром Антон увидел ряд других высоких и темных зданий, грозно возвышающихся над ними и стоящих в шахматном порядке. По территории перемещались странные высокие и худые существа, похожие с виду на нейптолов, только были одеты еще в стальные доспехи. По небу кружили похожие яйцевидные аппараты, освещающие территорию базы. А прекрасная туманность продолжила ослепляюще сверкать на сумрачном небе.
— Это западный сектор Военной базы, — пояснила Сатис, заметив, какой ужас отразился на лицах ребят от пугающего вида мрачных зданий.
Военная база своей жуткой пугающей атмосферой сильно впечатлила Антона, Аню и Лешу, а Петер, опустив вниз голову, грустно и медленно перемещался, рассматривая бетонный асфальт. Настроение у него резко ухудшилось после того рассказа.
Сатис всех привела к огромным металлическим дверям. Они резко распахнулись, выпустив наружу свечение. Со всех сторон издавался шум, звуки стрельбы, грохот, которые заставляли сердце в груди подпрыгнуть. Тоска во взгляде Петера пропала, он оживился, услышав вдалеке грохот. Леша смело озирался по сторонам, а Аня очень плотно прижалась к Антону в испуге.
Сатис молча повернулась в левую сторону и повела всех по длинному и широкому коридору, где было много дверей. Здесь перемещалось много мужчин с темно-синей кожей и в серебристой броне. Они все рассматривали новичков странными взглядами, не понимая, что те здесь забыли. Лампы слабо мерцали, освещали коридор темно-зелеными оттенками, которые придавали больше жути и мрачности этому зданию.
Сатис остановилась возле одной белой двери и постучалась. За дверью раздались неторопливые шаги и, когда она отворилась, наружу выглянул чудной с виду бледно-зеленый инопланетянин с огромной головой и широкими ушами.
— Ми ху, Сатс? — глядя на девушку не понимающе, спросил пришелец. Его речь напомнила хмурое бормотание.
— Лэдан эджамиль кэам ихуд кирамин? — спросила Сатис, тяжело дыша. Ее голос стал звучать более живей и радостней.
Пришелец на секунду скрылся. Одной только Сатис было понятно зачем. Ребята стояли, не понимающе и тупо хлопали ресницами, гадая, что же она такое у него спросила.
Вскоре появился пришелец. В руках он держал карту базы, где стояло много крестиков. Посчитав крестики, пришелец кивнул и произнес:
— Дахоун умилисти.
Сатис быстро включила переводчик и произнесла:
— Заполните анкеты, вам сейчас выдадут комнаты.
Пришелец открыл дверь пошире и запустил новеньких внутрь. Его комната напомнила с виду обычный офис, только заваленных бумаг на столе стояла целая гора, соседнего стола из-за макулатуры не было вообще видно, а по стенам плавали голографические рыбы.
Пришелец достал четыре бумаги и протянул каждому. Антон пробежался глазами по листу и, кроме того, что здесь сплошные иероглифы с пустыми полями, больше ничего не понял.
Пришелец дал каждому ручку, которая выглядела как рапидограф для рисования, причем без пасты, и предложил сесть на соседние кресла с прикрепленными столикам. Ребята сели, и Сатис начала диктовать, держав похожий чистый лист:
— На первом поле напишите свое полное имя и фамилию, если есть.
— Мне писать все свои пять имен? — непонимающе спросил Петер.
Сатис просверлила его ядовитым взглядом:
— Сказала же “свое полное имя”. Пиши, естественно. Далее… на втором
