— Вы шпик! Вы меня обманули!
— Заблуждение… Я долго был агентом пятого отделения военной разведки, но вот уже три года, как я в отставке. Это Бойлэнд ко мне приехал в Томинтоул и попросил помочь ему, чтобы вывести на чистую воду подпольный наркобизнес в Сохо. А я не изменился, Пат, я вас люблю как прежде.
— Но какой смысл был прикидываться таким чудилой?
— Потому что я такой и есть. А еще я считаю, что, если хочешь пройти незамеченным, нужно обратить на себя внимание. Ярд знал, что «Гавайские пальмы» были в центре всей аферы. Главное было — попасть туда так, чтобы не вызвать подозрений. Отсюда и эта история с деньгами, которые я якобы носил с собой, отчего у покойного Сэма Блюма слюнки потекли. Бойлэнд знал о связях, которые существовали — между «Шик-модерном» и «Гавайскими пальмами»… Нужно было во что бы то ни стало остановиться в этом паршивеньком отеле, а мой имидж наивного шотландца сослужил мне верную службу. Я решил крутиться на такси до тех пор, пока меня не довезут до этого отеля. Я знал о вашем существовании, и в мои планы входило подгадать нашу встречу и изобразить, что я сражен вашей красотой… Мне трудно было предвидеть, что я стану жертвой собственной ловушки.
— А на этот раз вы говорите правду, Малькольм?
— А зачем мне тогда везти вас в Томинтоул? По моей просьбе Бойлэнд не сказал обо мне никому, а это мне стоило некоторых неприятностей с полицией.
— Как вы меня разыскали в этом поезде?
— А разве я вам не сказал, что мы еще увидимся, крошка?
Тогда она снова принялась плакать, и, само собой разумеется, чтобы успокоить, он обнял ее.
Дональд Стивенс, начальник поезда, клевал носом и размышлял о том, что же ему приготовила его жена Мод из холодных закусок. Его полудрему и размышления гурмана прервал Герберт Джонсон, контролер. Джонсон был из начинающих, а Стивенс недолюбливал молодых, в которых усматривал вечную угрозу. Контролер был охвачен паникой.
— Мистер Стивенс! Мистер Стивенс!
— Что? Что случилось? Пожар?
— Нет, там шотландец…
— Хоть я и отношусь с осторожностью к людям из Хайленда, но не могу уловить связи, мистер Джонсон, между железнодорожной катастрофой и присутствием в поезде шотландца.
— Но… мистер Стивенс, он затеял нечто скандальное…
— Скандальное?
— Он играет на волынке, рядом с дамой, которая прислонилась к его плечу. Пассажиры давятся в проходе, чтобы его увидеть, а в купе их натолкалась дюжина вопреки правилам!
— А что он играет, этот ваш шотландец, мистер Джонсон?
— Кажется, «Плыви в мечтах».
— Мелодию не перевирает?
— По-моему, нет.
— Тогда оставьте его в покое, мистер Джонсон, а заодно и меня, понятно?
Примечания
1
Меч с двумя лезвиями и широким клинком.
