Гипотеза о секретаре
Все три перечисленные мною группы ученых полагают, что в античные времена при определённых условиях псевдоэпиграфика была приемлемой практикой. С их точки зрения, по этой причине не следует думать о раннехристианских авторах как о лжецах, которые выдавали себя за тех, кем они не были. Но есть и ещё одно направление мысли, которое стоит рассмотреть. Там утверждается, что в ряде случаев то, что выглядит подлогом, на самом деле им не является. Там учёные уже не пытаются на богословских основаниях доказывать, что в древнем христианстве не могло быть такого явления, как подлог. Вместо этого они на исторических основаниях утверждают, что некоторые книги, кажущиеся подлогом, таковыми не являются. По их мнению, реальный автор, который на самом деле был тем, кем он назвался, использовал секретаря, а секретарь писал в другом стиле, нежели сам автор. Иногда настоящий автор мог диктовать секретарю слово за словом. Но в иных случаях он мог отдать секретарю своё письмо в переделку, чтобы улучшить его слог. А в остальных случаях он вообще мог просто поручить секретарю написать за себя письмо, так что его содержание и стиль полностью принадлежали секретарю, хотя само авторство письма оставалось за тем, под чьим именем оно писалось.
Это очень популярная теория; вы встретите ссылки на неё буквально во всех библейских комментариях к девтеропаулинистским и петринистским посланиям. Она объясняет, почему 1 Пет по своему стилю отличается от 2 Пет. Она объясняет, почему взгляды, изложенные в спорном Послании к Ефесянам, так радикально отличаются от изложенных в бесспорном Послании к Римлянам. Практически все проблемы, в связи с которыми нам приходится говорить о подлогах, могли бы быть разрешены, если бы секретари действительно активно привлекались к написанию раннехристианских текстов. Несмотря на популярность теории, я попытаюсь, как и в прежних случаях, показать её несостоятельность.
За последнее время этому вопросу было посвящено несколько книг. Самая полная и наиболее исчерпывающая из них называется «Секретарь в Павловых Посланиях» и принадлежит Е. Рэндольфу Ричардсу [119]. Ричардс делает обозрение всех древних свидетельств о секретарях. Он старательно изучает тексты самого известного римского автора писем – политика и философа Цицерона. Для написания большинства своих писем Цицерон пользовался услугами секретарей. Ричардс рассматривает все другие известные личности империи, о которых известно, что они использовали труд секретарей (например, Брут, Помпей и Марк Аврелий). Он не обходит вниманием ни одну ссылку на секретарей, какую только может найти в сохранившихся на папирусе древних письмах, большинство из которых было найдено в Египте за последнюю сотню лет. И он учитывает сведения о письмах и секретарях, полученные из самих раннехристианских источников. Это полное и очень полезное исследование.
Нет никаких сомнений, что апостол Павел иногда пользовался секретарями. Один из них сам сообщает нам, что послание написано им! В Рим 16:22 мы читаем: «Приветствую вас в Господе и я, Тертий, писавший сие послание». Тертий не имеет в виду, что он был автором письма. Он был писцом, который записывал то, что диктовал ему Павел. Для написания Послания к Галатам также использовался писец, поскольку в самом конце Павел говорит своим читателям: «Посмотрите, какими большими буквами я написал вам своей рукой» (Гал 6:11 – перевод еп. К. Безобразова). Комментаторы согласны в том, что Павел диктовал письмо секретарю, а здесь в конце сделал небольшую приписку самостоятельно. Его почерк был более крупным или потому, что у него была не такая набитая рука, как у секретаря, или из-за слабого зрения, вынуждавшего его писать большими буквами, или же по каким-то иным причинам.
Для всех ли своих посланий использовал Павел секретаря? Этого сказать нельзя. Делали ли секретари свой вклад в содержание письма? На этот вопрос ответить легче. Что бы зачастую ни заявляли исследователи, все имеющиеся свидетельства говорят в пользу отрицательного ответа. То же самое относится к авторам 1 и 2 Пет, а также фактически и ко всем раннехристианским писателям.
В своём исследовании Ричардс говорит, что было четыре основных варианта использования секретарей для написания писем. По большей части секретарь просто писал под диктовку автора, довольно неспешно, по слогам; впрочем, автор мог говорить и с обычной скоростью, и работа секретаря больше походила на стенографию, а иногда это было нечто среднее. В других случаях автор поручал секретарю исправить грамматику и улучшить стиль текста, который автор надиктовал или записал сам. Иногда, как считает Ричардс, секретарь вносил в письмо собственные идеи и мысли и становился как бы соавтором. А порою, говорит Ричардс, секретарь вообще полностью сочинял письмо от имени автора, так что даже если автор потом подписывал письмо сам, все слова и мысли принадлежали секретарю.
Если бы секретари часто или эпизодически делали свою работу двумя последними способами, то разные письма одного «автора» весьма различались бы между собой не только по стилю, но и по содержанию. Но есть ли подтверждения тому, что это было так?
Нет сомнений в первом из описанных Ричардсом вариантов. Есть огромное количество свидетельств, с которыми можно ознакомиться в работе Ричардса, что авторы часто диктовали письма вместо того, чтобы писать их самим. В этих случаях автор действительно был автором. Пусть сам он не касался пером папируса, но изложенные на нём мысли – его мысли, слова – его слова, а грамматика – его грамматика. Здесь никаких проблем нет.
А вот со следующими тремя категориями проблемы возникают. Одна весьма серьёзная проблема заключена в характере свидетельств. Практически все они исходят от авторов, которые были очень и очень богаты, могущественны и исключительно образованны. Они составляли высший свет, культурную элиту общества: императоры, консулы и сенаторы. Ключевой вопрос в том, насколько их пример может быть соотнесён с представителями низших классов – более скромно образованными, которые хотя и были на голову выше большинства современников, но всё же гораздо ниже какого-нибудь Цицерона или Марка Аврелия. Сохранившиеся на папирусах частные письма, написанные не элитой общества, а простыми людьми, не дают нам никаких сведений об этих трёх категориях.
Другая проблема касается природы тех «писем», которые мы рассматриваем. Большинство писем греко-римского мира писались кратко и по существу. Они занимали одну страницу или даже меньше. Они были очень ограничены по содержанию. Обычно автор представлялся, указывал адресата, приносил за него краткое благодарение богам, сообщал свои новости или высказывал просьбу, затем подписывался. Раз-два – и готово.
Причина, по которой это является для нас «проблемой», заключается в том, что раннехристианские послания, которые мы рассматриваем – например, Еф или 1 Пет, – совсем на них не похожи. Они представляют собой длинные трактаты, касающиеся важных и сложных тем и оформленные в виде писем. Они обладают стилистическими особенностями древних писем: указаны имена автора и получателей, есть благодарение, основной текст и заключение. Но в отличие от типичных писем, они гораздо масштабнее, например, в своих богословских разъяснениях, нравственных наставлениях, цитатах из Писания и их интерпретации. Эти новозаветные «письма» больше походят на эссе, облеченные в форму писем. Так что свидетельство кратких стереотипных писем, типичных для греко-римских кругов, совсем не обязательно применимо к «письмам» ранних христиан.
Если иметь в виду эти обстоятельства, то что можно сказать об остальных трёх категориях Ричардса, в которых секретари редактируют письма, выступают их соавторами или вовсе сочиняют их? Да, есть кое-какие сведения, правда, весьма скудные, что секретарям иногда поручалось редактирование писем. Все они относятся к высшим слоям общества Древнего Рима: например, письмо от военачальника Брута и другое от императора Марка Аврелия. Мы не в состоянии определить, была ли эта практика типична или, напротив, выходила за рамки традиции, принятой у сверхбогатой землевладельческой аристократии.
Как признаёт сам Ричардс, свидетельства об оставшихся двух категориях писем практически отсутствуют, по крайней мере, среди приведённых им примеров. Упоминая о возможности соавторства секретаря и самого автора при написании некоторых писем, Ричардс даёт один предположительный пример – письма, написанные Цицероном и его секретарём Тироном. Но позже Ричардс сам сбрасывает это предположение со счетов и поясняет, почему оно, скорее всего, неверно. Примечательно, что это один и единственный пример, который Ричардс приводит перед тем, как заключить: «Теперь очевидно… что секретари использовались в качестве соавторов!» Тяжело понять, что делает пример «очевидным», коль скоро он ничем не подтверждён. Ну, может быть, другие исследователи (или сам Ричардс) когда-нибудь отыщут хоть какое-то положительное свидетельство.
