Плоская дубинка, изготовленная из одного варианта нового стекла, перерубила деревянную. Перелили её в топор, и оказалось, что свойства инструмента изменились кардинально. Он не раскалывался, как обычный каменный, если ударить им сильнее, чем положено. Медленнее тупился, зато легче затачивался.
А Базиль размышлял над тем, какие чудеса сулит этот удивительный мир человеку наблюдательному и думающему. И вспоминал о том, что всего два металла, встречаются в мире — золото и платина. Добавка одного из них привела к удивительному результату. А не попробовать ли с другим? Всего-то делов, выписать из их Большого Королевства лабораторный тигелёк — чай не поскупится папенька на затеи сыночка!
* * *
Завершение творческого запоя совпало с началом осенних дождей. Базиль, словно проснувшись после долгого сна, смотрел на произошедшие вокруг изменения. Удобные мастерские с большими запасами сырья и материалов, Завершённые ворота крепости, новые кораблики на глади болот. Они теперь сшиты из пропитанной коры и имеют не два корпуса, а три. Средний подлиннее и пошире, а по бокам вытянутые поплавки, как раз в длину надстройки. Вместо ластохода на них у самой кормы установлены два гребных колеса с педальным приводом. Гребец, расположенный над ними, смотрит вперёд через крышу рубки и подруливает простым незамысловатым румпелем.
На случай ненастной погоды в его распоряжении имеется прекрасный непромокаемый плащ с капюшоном, так что тот факт, что расположен он не внутри защищённой надстройки, не вызывает слишком сильных переживаний о комфорте. Зато обзор лучше, нет скованности в движениях, да и воспользоваться веслом или шестом рулевому значительно проще — на болотах постоянно приходится крутиться в теснотах и узостях. Так что вот такая концепция основного корабля топей сложилась после опробования нескольких вариантов.
Старые катамараны служат по-прежнему, на близких маршрутах, в основном, или в качестве стационеров в секретах. Тримараны оказались куда как ходче. То ли благодаря более гладкой обшивке, то ли из-за более эффективного привода. Но все в один голос утверждают, что бегают они шустрее и меньше утомляют экипаж.
А вот брошенная затея с двигателем на земляном масле Базиля огорчила. Жалко, что не совладал с ней Тимоха. Ну, это ничего. Пока у Его Высочества сильно чувство крыльев за спиной — это после работы со стёклами, которые словно открыли перед его внутренним взором новые горизонты. Так вот, пока в наличии имеется приподнятое настроение и зуд в руках соорудить нечто необычное — этим стоит воспользоваться.
* * *
После подробного допроса своего старого школьного товарища, Базиль выяснил, что ничего систематического в проведённых им работах не просматривается. Неудивительно — так они и действовали, ещё когда трудились вместе. Озарение — проверка. Новое озарение — новая проверка. Ни капельки не похоже на его осторожные шажки по исследованию стёкол. Не надо бы так. В вопросах, связных с новинками спешить следует не торопясь.
Долго колдовали с горелкой. Тут, кроме выбора оптимальных форм сопла и диффузора, надо было ещё разобраться с собственно горением, которое, в зависимости от скорости подачи воздуха и топлива давало разные результаты. Так что сначала справились с регулировкой интенсивности дутья, а потом и с поступлением горючего поколдовали. И вот тут-то подгруженный камнем мех, позволяющий разгладить толчки от поршневого насоса в ровный поток, Базиль и вспомнил. Потом — сообразили, как этот поток уменьшать или увеличивать краником, потому что регулировать мощность частотой качков уже не получалось, а потом и на топливной трубке приладили тоже самое.
Дело в том, что одна из рецептур упрочнённого стекла давала относительно вязкую композицию, пригодную как для изготовления самых разные трубок, так и собственно на то, чтобы сделать из неё сам краник, и не боялась эта композиция ни жара, ни механических смещений. Вернее, механических смещений боялась не настолько, насколько керамика, а жара — значительно меньше, чем древесина или кожа. Вскоре, после ряда экспериментов, они героически получили ту же самую горелку пережигалки древесных стволов, с которой, собственно, и начинал свои эксперименты ещё Базиль, до приезда Тима. Уфф. Ну, что же, значит, не ошиблись. Хотя и получился у них проход по круговому маршруту с возвращением в точку старта. Только с применением новых материалов на этот раз, но принципиально ничего нового изобрести им не удалось.
Помещение этой самой горелки в камеру с узким выходным отверстием дало неожиданно заметное увеличение тяги. Наверняка установить в чём дело у них не получилось, но догадка пришла, пусть и на самом краю понимания — загвоздка в скорости истечения реактивной струи, и, чем жарче в камере, тем эта струя истекает быстрее. А потом к этому соплу приладили снаружи диффузор, и тяга снова возросла — это они устроили эжекторный насос, только качал он не воду, а окружающий воздух. Печально, конечно, но до тягового усилия, соизмеримого с тем, которое создавали дрыгучие образцы, эта конструкция сильно не дотягивала, хотя поток разогретого воздуха ощущался даже на расстоянии в десяток шагов.
А Базиль вдруг спохватился, что испытывая образцы упрочнённого стекла в своё время, он не измерял, после какого прогиба палочки та ломается. И ещё не узнал ничего о том, как эта величина зависит от температуры, при которой проводится испытание. Одним словом, количество вопросов относительно результатов исследований возросло настолько, что пришлось садиться, и набрасывать целый план проверок. И это ещё до того, как погрузили своё творение в воду, для чего, собственно и затеяли всю эту канитель. Надо сказать — после открытия чудесных свойств стекла Базиль здорово растерялся. Странное чувство охватило его: как будто почуял в себе силу сотворить множество ранее невиданных вещей или устройств и просто не знает, за что схватиться.
С одной стороны перебор рецептур добавок к стекольной шихте сейчас проделывает другой человек, надо просто всё хоршенько спланировать и регулярно проверять результаты. С другой — с этим огнемётным двигателем дело застопорилось в непонятном состоянии: с одной стороны модель явно работоспособна, с другой — совладать с ней непросто. Вот и выходит, что, прежде, чем браться за что-то новое, необходимо с этой проблемой разобраться до конца. Или выйдет из неё что-то путное, или надо убедиться окончательно, что ничего доброго от этой затеи он действительно не в состоянии добиться.
* * *
Осень — не самое лучшее время для путешествия. Когда дожди и промозглый ветер сменяют друг друга, сидеть под крышей тёплого дома — это лучшее, что можно придумать. В отблесках пламени печей, в пахнущих смолой лодочных или плотницких мастерских, в хорошо натопленных помещениях сушилен, где доводится до кондиции зерно — везде сейчас тепло и уютно. Болоцк надёжно защитил от непогоды и людей, и места, где им предстоит провести ненастную часть года. Даже зал для физических упражнений амазонок, и тот просторен и прекрасно проветривается. Ну да, столбы, подпирающие его потолок стоят тут часто — так ничего в этом страшного нет — все к этому уже привыкли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
