У Асвада был осел, которого он научил выполнять кое-какие команды, и он использовал этого осла в качества доказательства своего могущества. Он приказывал: «Поклонись своему господину», — и осел склонял голову перед Асвад ом. Затем он приказывал: «Преклони колени перед своим господином», — и осел становился на колени.[90 Балазури: с. 113.] Из-за этого Асвад стал известен в этом регионе под именем Зу-л-Химар — Повелитель Осла, или Человек с Ослом. Между тем некоторые авторы хроник утверждают, что его называли не Зу-л-Химар, а Зу-л-Хумар, то есть Пьяница. [91 Там же.] Возможно, дело обстояло именно так, поскольку он был законченным алкоголиком и часто напивался до потери чувств. Тем не менее его племя последовало за ним, веря, что он является настоящим пророком, и в этом заблуждении к ним присоединились некоторые мелкие племена йеменцев.
Асвад собрал колонну из 700 всадников и отправился в Наджран. Он без труда захватил город и выгнал из него мусульманского наместника. Окрыленный легкой победой, Асвад назначил правителем Наджрана своего человека и выступил на Сану. (См. карту 7.) Шахр, назначенный новым мусульманским правителем Йемена, узнал о падении Наджрана и намерениях Асвада и принял решение разобраться с Асвадом прежде, чем тот доберется до Саны. Собрав небольшой отряд (у Шахра не было большого числа воинов), он выступил навстречу противнику, и войска сошлись на некотором расстоянии к северу от Саны. Последовавшее краткое, жаркое сражение завершилось в пользу Асвада. Мусульмане потерпели поражение, а Шахр погиб в бою, оставив горевать по себе прекрасную молодую вдову, которую звали Азад. Пять дней спустя Асвад вошел в Сану как завоеватель. Он торопился в своем гнусном деле, ибо прошло всего 25 дней с того времени, как он впервые собрал свое племя и объявил себя пророком.
Теперь в его руках оказалась большая часть Йемена. И для того чтобы получить максимальное удовольствие от своих военных и политических успехов, Асвад принудил прелестную Азад стать его женой. У несчастной вдовы не было иного выбора, как покориться пьяным ласкам омерзительного Человека с Ослом.
Захватив Наджран и Сану, Асвад укрепил свои позиции и распространил свое влияние на весь Йемен, в котором многие племена признали его правителем и пророком. По мере того как укреплялась власть Асвада, ему стало казаться, что титула пророка недостаточно, и он провозгласил себя Рахманом Йемена.[92 Балазури: с. 113, 125.] Слово «рахман» означает «милосердный», и это одно из тех имен-эпитетов, которым мусульмане называют Бога. Таким образом, Асвад осмелился посягнуть на то, что принадлежит Богу, а такие поступки всегда имеют гибельные последствия. Как бы то ни было, среди своих приверженцев Асвад стал именоваться Рахманом Йемена. Он продолжал устраивать пьяные оргии, продолжал терзать несчастную Азад, которая до такой степени возненавидела его, что призналась своей подруге: «Нет для меня мужчины более ненавистного, чем он». Подлый Асвад также подверг репрессиям семью Базана Фарисй, подвергнув ее членов всевозможным оскорблениям и унижениям. Тем самым он заслужил лютую ненависть истинного мусульманина по имени Фйруз ад-Дайламй, одного их членов семьи перса и родственника Азад.
Истинный Пророк, находившийся в Медине, уже начал принимать меры против Асвада, который не подозревал об этом. Получив подробные донесения о бесчинствах Асвада, святой Пророк направил Кайса ибн Хубайра с целью усмирить Асвада. Кайс незаметно пробрался в Сану, организовал там подпольную борьбу с самозванцем и познакомился с персом Фйрузом. Кайс и Фйруз стали мозговым центром подпольщиков, в котором рождался план противодействия Асваду и его отступникам. Они разрабатывали его в глубокой тайне.
Добраться до Асвада было непросто. Черный был человеком мощного телосложения, славившимся своей силой и свирепым нравом, и он уже держал Фйруза под подозрением. Кроме того, он жил во дворце, обнесенном высокой стеной и охраняемом большим количеством воинов, отобранных за их верность и веру в Асвада. Они расхаживали по стене и коридорам дворца. Единственной возможностью проникнуть внутрь было перебраться через стену рядом с помещением, которое занимала Азад. Это можно было сделать, взобравшись на стену.
Карта 7. Арабское отступничество (1)
Фйруз связался с Азад, объяснил ей свои намерения и попросил ее о помощи, которую она с готовностью обещала оказать, видя в этом единственный способ положить конец ужасному существованию, которое она влачила.
Решающей должна была стать ночь 30 мая 632 г. (6 числа месяца рабй' ал-аввал, 11 г. хиджры). Сразу после полуночи, когда зашла луна, дождавшись момента, когда поблизости не оказалось стражников, Фйруз поднялся на стену с помощью веревки и проскользнул в комнату Азад. Она спрятала его в своей комнате, и родственники, объединенные общей целью, стали ждать.
Незадолго до рассвета Азад выскользнула из своей комнаты и вошла в комнату Асвада, находившуюся рядом с ее комнатой. Она знала, что возле нее находится страж, хотя его и не было видно. Она открыла дверь, заглянула в комнату, а затем вернулась к Фйрузу. Ее глаза пылали жаждой мести, и она прошептала: «Давай! Он мертвецки пьян!»
Фйруз на цыпочках вышел из комнаты Азад, женщина последовала за ним, затем Фйруз направился к комнате Асвада. Женщина остановилась в дверях, а Фйруз вошел в комнату с обнаженным мечом. Внезапно Асвад сел на постели и с ужасом уставился на Фйруза, вид которого не оставлял сомнений в его намерениях. Перед лицом опасности весь хмель слетел с Черного, однако не успел он подняться с постели, как Фйруз набросился на него и ударил его мечом по голове. Асвад повалился на подушку. Как сообщают авторы хроник, «он начал реветь, как бык».[1]
Вопли Асвада привлекли внимание стражника, и тот кинулся в комнату. Он увидел, что на пороге стоит Азад, и спросил: «Что случилось с Рахманом Йемена?» Отважная молодая женщина поднесла палец к губам. «Тише! — прошептала она. — Аллах ниспосылает ему откровение».[93 Там же.] Стражник понимающе кивнул и, не обращая внимания на вопли своего повелителя, удалился.
Азад дождалась, пока стражник не завернул за угол коридора, и бросилась в комнату. Она увидела, что Фйруз стоит рядом с постелью, ожидая, когда представится возможность нанести новый удар, а самозванец скорчился от боли на ложе и машет руками. Двое объединили свои усилия. Женщина быстро подошла к изголовью кровати, обеими руками схватила Асвада за волосы и откинула ему голову назад. Фйруз вынул кинжал и несколькими быстрыми ударами отсек черную голову от мощного туловища. Так закончил свой путь лжепророк Абхала ибн Ка'б, он же Черный, он же Повелитель Осла, он же Пьяница. Его бесчинства продолжались на протяжении трех месяцев и завершились за шесть дней до смерти Пророка Мухаммада.
Со смертью Асвада движение отступников пошло на спад. Мусульманское сопротивление, организованное Кайсом в Сане, вылилось в жестокую месть последователям Асвада, многие из которых были убиты. Однако многие избежали смерти, чтобы в дальнейшем чинить препятствия мусульманским правителям. Многие вновь стали мусульманами, и некоторые из них в дальнейшем снова стали отступниками. Фйруз был назначен правителем Саны.
Гонец, посланный с доброй вестью в Медину, прибыл на место вскоре после кончины Святого Пророка. Сообщение о падении смутьяна Асвада ал-'Анси несколько утешило глубоко опечаленных мусульман.
Медина переживала кризис, который одновременно оказался эмоциональным, духовным и политическим. Утрата возлюбленного Мухаммада сделала мусульман безутешными. На протяжении последнего десятилетия Пророк был для них всем — военачальником, правителем, судьей, наставником, учителем и другом. Не было такой сферы жизни, в которой бы он не принимал участия. Люди шли к Мухаммаду со всеми своими проблемами, и он их решал, успокаивал, направлял, утешал пришедших. В теплом свете его личности они чувствовали себя защищенными от неприятностей и горестей. Теперь этот светоч угас. Мусульмане чувствовали себя одинокими и испуганными. Как отмечают авторы хроник, они были подобны «овцам в холодную ненастную ночь».[1]
Кризис углублялся по мере того, как поступали все новые сообщения о мятежах, охвативших весь Аравийский полуостров. Все аравийские племена, за исключением тех, которые жили в Мекке и Медине, а также сакифитов из Та'ифа, восстали против политической и религиозной власти Медины и нарушили данную ими клятву верности. Появились лжепророки, утверждавшие, что они являются наследниками Мухаммада. Эти обманщики, знавшие, какой любовью пользовался Святой Пророк, как его почитали, не задумывались о том, через какие испытания и страдания ему довелось пройти, прежде чем его усилия начали приносить плоды, решили, что неплохо быть пророком и что им тоже следует воспользоваться преимуществами этого статуса. Помимо Асвада объявились еще два (может быть, и три) самозванца и одна самозванка. Были и другие, вожди и старейшины, которые не претендовали на роль пророка, но объединялись с лжепророками к предательскими намерениями погасить пламя Ислама и вернуться к независимости племен, как это было во дни невежества. Весь Аравийский полуостров оказался охвачен отступничеством, которое распространялось как степной пожар, угрожая поглотить Мекку и Медину, духовные и политические центры молодого исламского государства.
