— Конечно, создатель, как скажите. — легко согласилась Лилит, подходя к бортику и ложась на него локтями. Её упругая грудь столь притягательно колыхнулось, что мне буквально силой пришлось заставить думать себя о другом.
И что-то мне подсказывало, что Лилит специально устроилась так соблазнительно.
В голове роился чуть ли не десяток сверхважных вопросов, но я не знал, как их задать. В отличие от Баала, которого можно было легко обыграть в словесных играх, Лилит была сделана из другого теста.
«А хотя, почему нет? Не я ли себе постоянно говорил, что ложь и обман со своей силой не принесут мне удачи?»
— Лилит, — её темные глаза с завораживающим блеском посмотрели прямо на меня. — Почему ты следуешь моим приказам? Значит ли это, что если тебе наскучит моё общество, то ты можешь, к примеру, меня бросить.
Тот момент, когда моё лицо оказалось втиснуто в мягкую грудь, я совершенно пропустил. Волос коснулась ласковая рука, а в затылок пришелся тихий шепот.
— Создатель, вы тот, кто дали мне жизнь. Вы тот, благодаря кому я могу видеть, говорить и чувствовать. Ничто в этой жизни не может описать всю глубину моей к вам благодарности. Каждый раз, когда я вижу восход солнца или вдыхаю чьи-то страдания, я понимаю, что это лишь из-за вас.
Возможно, я должен был вырваться из лап апокалиптического монстра, помешанного на одном из смертных грехов, но… я наоборот, расслабился, позволив и дальше меня держать в столь забавном положении.
Причем я не чувствовал похоти или чего-то подобного. Скорее, по своей природе это было похоже на материнские объятия.
— Вы спрашиваете, почему я вас не брошу, — Лилит вздохнула. — Потому что я сделаю всё, чтобы защитить вас, создатель. Я выполню всё, что вы меня попросите, ведь вы тот, кто меня призвал. Единственная вещь, что я не стану делать, если вы меня попросите, это самоубийство. Ведь какой отец скажет своему ребенку себя убить? И если вы не скажите мне вас покинуть, я буду бесконечно рада вас сопровождать.
Я похлопал Лилит по спине, давая намек на то, чтобы меня отпустили, после чего прокашлялся, дабы убрать неловкий ком, вставший поперек горла.
— Кхм. Ты более чем ответила на мои вопросы. Тогда я хотел бы спросить кое-что другое.
— Да, создатель?
— Ты уже второй раз, что сказала о призыве, а не о создании. Тем не менее ты зовешь меня именно создателем. Почему?
— Это сложный вопрос, и я сама далеко не всё помню и понимаю. — впервые я увидел на лице Лилит неуверенность.
— Я был бы благодарен за любую информацию.
— Хорошо. Отец, что вы знаете о Кошмаре?
— Вероятно, ничего — критично фыркнул я. — Кроме того, что это связано с моим корнем духа и дао.
— Так и есть. Тогда мне есть, что вам рассказать, — Лилит подняла руку и обвела ей все звезды на ночном небе. — Кошмар — это стихия, что как и множество других изначальных стихий пронизывает бесчисленные миры во всей вселенной. Как я вижу из отсутствия у вас удивления, вы уже знаете о существовании других миров. Все они плавают в великом хаосе, из которого же они появились, и в который рано или поздно уйдут.
Мимо корабля пролетела стая каких-то больших птиц, но они были слишком быстры, чтобы я сумел их разглядеть.
— Стихии, к которым причислен и кошмар, по своей природе стремятся стать частью каждого из миров, заняв в нём свою нишу. Но далеко не все миры рады такому соседству. Хоть зачастую стихии и не враги для миров, но столкновение двух противоположных стихий в одном мире редко заканчивается чем-то хорошим. Именно поэтому существует бесчисленное множество миров, в которых есть лишь стихия огня, но нет стихии воды. Или стихия камня, но не воздуха. Мирам просто не нужны проблемы, которые могут возникать.
— Дай я угадаю, — мне не нравилось куда идёт этот разговор. — Кошмар в этом мире не особо приветствуется, не так ли? Миру не нравится моя стихия, поэтому мне ждать, когда какой-нибудь метеорит свалится мне на голову?
— Не угадали, создатель, — улыбнулась Лилит. — Когда вы меня создали, я это почувствовала. Этот мир просто невероятно стар и силён. Ему всё равно, какие стихии сюда придут, если это, конечно, не сам хаос. Но все самые хорошие места в нём были давным-давно заняты и место кошмару в нём не нашлось. Теперь же он желает пересмотреть старое распределение, и вы его выбор в этом начинании.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Подожди-подожди, перерыв, — я яростно замотал головой. — Ты хочешь сказать, что сущность столь бесконечно огромная, что включает в себя бесчисленные миры, выбрал меня. Вот прям меня, чтобы я что-то для неё сделал.
— Вы неправильно смотрите на это, создатель. Вы думаете о Кошмаре, как о чем-то вроде вас. Вам кажется, что он мыслит вашими же понятиями. Но Кошмар не гуманоид или даже живое существо. Если его разум и способен на мысли, то они совершенно отличаются от всего, что мы можем даже представить. Наличие у вас сил кошмара в этом мире не более чем инстинктивное стремление Его развиваться и расширяться. Не думайте, что перед вами поставили некую задачу и вы обязательно должны её решить. В мировом порядке вещей вы всё так же незначительны, как и были.
— Если честно, это успокаивает. По идее не должно, но прям груз с сердца упал. — признался я. — Так, насчет кошмара я понял. И теперь есть некое понимание, почему и как я здесь оказался. Но что насчет твоего призыва?
— Кошмар в чём-то похож на хаос. Он так же, как и хаос, является отражением того, что порождают миры, но в отличие от последнего он не столь разрушителен и вполне способен существовать, не уничтожая миры, в котором появляется. Вполне возможно, где-то и когда-то существовала та, из чьего отражения родилась я. А может она существует прямо сейчас. Моё отражение дрейфовало в Кошмаре, как и множество прочих отражений. Отражения неполноценны, и я не могла осознать своё положение. Когда вы нарисовали картину, вы притянули меня и дали мне тело. Поэтому вы одновременно создали и призвали меня, создатель.
Я не стал ничего говорить, пытаясь осознать всё, что мне только что сказали. И подумать было о чём.
— И да, создатель, — я напрягся, почувствовав в голосе Лилит доселе незнакомые нотки. — Хоть я и сказала, что вы ничего не должны кошмару и это правда. Но если вы все-таки решите помочь ему занять причитающееся для него место, то вы поймете, что Кошмар умеет быть благодарным.
Когда я резко обернулся, рядом со мной уже никого не было.
Глава 15
Разговор с Лилит к моему раздражению создал как бы не больше вопросов, чем было ранее.
Сам факт моего «попадания» уже довольно недвусмысленно намекал о существовании разных миров. Было бы глупо считать, что если есть два мира, то ими вселенная и ограничивается.
Но одно дело подозревать об этом, и совсем другое получить четкий ответ.
Пару дней я просто приходил в себя, осмысливая концепцию существования других миров.
Жили ли там люди? Или они были заселены какими-нибудь совсем уж немыслимыми существами? Та же оговорка Лилит про стихийные планы подсказала мне, что далеко не все из миров были похожи на Землю или этот мир.
Когда я представил, что перерождаюсь в какого-нибудь лавового монстра, за всю свою жизнь видевшего бы лишь бесконечные моря лавы, мне изрядно так поплохело. Или каково это существовать в водном мире, где есть только вода? Особенно весело было бы, если их время жизни исчислялось сотнями лет.
С такой точки зрения моё нынешнее перерождение было не таким уж и плохим, если смотреть на альтернативы.
Но подобная постановка вопроса невольно открывала другую банку с пауками.
Кошмар — сущность, что по своей силе и масштабу несоизмеримо большая, чем боги.
Да-да, по словам Лилит, за тем, что я дышу и вообще существую, стоит нечто со столь пугающим именем. Когда-то давно я слышал о существовании такой штуки, как «Кодекс Темного Властелина». В нём с юмором были приведены правила, которым должен следовать любой повелитель зла, если он хочет пожить чуточку подольше обычного.
