— она с трудом сфокусировала взгляд, и я почувствовал, как наше падение немного замедлилось. Теперь можно было выпускать дым.
Шашка, чикнув, взорвалась облаком, тут же принявшим облик ворона, на которого мы и плюхнулись. Направив его к земле, я почувствовал, что отсчет пошел на минуты, потому как силы быстро таяли. Материализацию дыма я еще не делал — требовалось сгустить его настолько, чтобы он смог выдержать вес двух человек, но все когда-то приходится делать в первый раз. И критическая ситуация — лучший в этом деле учитель.
Мы еще больше замедлились, и этой заминки хватило, чтобы спасательная команда успела подобраться ближе. И вот мы уже находимся в воздушном коконе, который, сильно замедлившись, опускается вниз.
Спустя долгих пять минут, после полной потери сил, мы все же обрели под ногами землю. Плюхнувшись на задницу, я разлегся на ней, чувствуя себя выжатым лимоном.
— Ты как? — осторожно коснулась моего плеча Ольга.
— Сдох пару минут назад. Будете хоронить, сначала переоденьте в чистое.
Сколько погибло человек, ротмистр? — резко сев, я вспомнил, что не так все и хорошо.
— Вся команда дирижабля, абордажный отряд и несколько гусар, -мрачно ответила та. Одежда в подпалинах, закопченное лицо, но больше травм у неё не наблюдалось.
— Мои наемницы? — без особой надежды спросил я, и она покачала головой в ответ.
— Создайте оцепление и найдите сейф, после чего продолжим путь. И соберите тела погибших. Всех, кого сумеете найти. Раз не сумел сохранить им жизни, то хоть похороним по-человечески.
Черт, ведь как чувствовал, что этой твари доверять нельзя, а все равно полез разговаривать. Надо было ее сразу скрутить и доставить домой. Мы все время опаздываем. Убью, всех убью, когда доберусь!!! Буду резать, лечить и опять резать. А-а-а-а, как же меня это бесит!
От накатившей злости меня едва не выворачивало. Особенно от осознания, что погибли уже ставшие близкими мне девчонки, за которых я нес ответственность. И это была на сто процентов моя вина, которую еще надо было искупить, правда, я пока не знал, как. Но я спрошу, очень сильно спрошу, когда доберусь до их главного.
Малый дирижабль сопровождения опустился рядом с нами — и вот мы на его борту, а после прямо в воздухе переходим на другой, уже большой, точную копию уничтоженного.
Часть военных осталась разбирать тела, а мы отправились домой. Сейф, кстати, достаточно быстро нашли, и он едет с нами. Глаз с него теперь не спущу. Раз его содержимое кому-то так сильно нужно, значит, он или она за ним обязательно придут. Но тогда я уже буду готов. Жаль, посредник подох. Но и того, что я успел узнать от него, хватит, чтобы начать уже свою игру.
Правда, вот посвящать в нее я никого не собираюсь, чтобы не подвергать ещё чьи-то жизни опасности. Эх, девчонки, как же это вы так? Погибли ни за что. Надо будет обязательно узнать, есть ли у них семьи и помочь. Я своих не бросаю, как бы пафосно это не прозвучало.
Но теперь вновь встает вопрос о людях, которое бы подчинялись непосредственно мне и не засветились в столице. Увы, контакты посредника узнать не удалось — не до того было, и где искать подобные кадры, я понятия не имел. Да и не знал я никого из этой братии.
На ум приходила уж совсем бредовая мысль насчет ордена Проклятых, чья начальница, по слухам, обреталась в нашей академии и желала пустить мне кровь. Вычислить ее пока не удавалось. Но рано или поздно она объявится — и вот тут придется действовать максимально быстро.
Мысли текли вяло, плюс накатил сильнейший стресс от переживаний. Нет, если бы это касалось только меня, то и пофиг. Не в первый раз, как говорится. А вот то, что я мог потерять Ольгу, совсем выбивало меня из равновесия, заставляя трястись за ее жизнь. Запоздало подумал, что и академии она, как и другие девушки, не могут быть в безопасности. И что с этим делать?
В общем, я банально от всего пережитого напился, дабы снять напряжение. Нет, я этого не хотел, но стакан за стаканом, да на голодный желудок — мозг отказал раньше, чем тело, поэтому и приземление и свою транспортировку я проспал и очнулся уже поздней ночью у себя в постели, с трудом переводя дыхание от мучивших меня кошмаров, сути которых я не помнил.
С одной стороны ко мне прижималась Ольга, с другой Катя, ну а в ногах, сверкая желтыми глазищами, сидел Васька и не сводил с меня хмурого взгляда, подозревая во всех кошачьих грехах. Девушки спали, а вот мне было уже не до сна. Опять погружаться в пучину ужаса, что я испытал, не хотелось.
Голова трещала так, что пришлось запускать молнию, дабы восстановить ее работу, а после начать думать не как обычно, а как надо. И что я имею к это часу? Кроме последней связующей фамилии князя Троекурова ни хрена. И то, уверен, что старого дурака, прикидывающегося верноподданным Российской империи, уже убрали. Активирую браслет — а нет, сообщений об его смерти не обнаружено.
Лезу в Тайный приказ и отдаю распоряжение на его арест. Через две минуты звонит Ушаков и что-то сонно мычит про следствие. Затыкаю его матом, правда, шепотом, чтобы не разбудить спящих. Мне по хер на их примочки, но нужно, чтобы князь сидел у них и не рыпался. Относиться к нему, как к гостю, но давая периодически понять, что статус может измениться.
Тот опять лезет в бутылку и требует, чтобы я ему не мешал. Мол, его проверяют, есть зацепки и скоро все будет в шоколаде. Перебиваю его предложением — если Троекуров сдохнет, то он может мазать зад вазелином. Если такой расклад устраивает, то пусть развлекаются дальше, а если нет, пусть выполняет мой приказ. Я хоть и не батя, но авторитетом не меньше его давить могу, когда надо.
Блинкает сообщение с приказом — ставлю электронную подпись, которой беру всю ответственность за беспредел по отношению к аристократу на себя. Теперь остаётся ждать и надеяться, что я не опоздал.
Ага, я, конечно же, опоздал. Спустя сорок минут ожидания и трех чашек кофе, приходит сообщение, что князь мертв. Не успели. Раздаётся сигнал вызова от Ушакова.
Хочется орать матом, но сдерживаюсь. По моему лицу он понимает, что очень скоро отправится вслед за князем. Что-то быстро говорит в своё оправдание, но я его не
