Мысли Жеребцова прервал робкий стук в дверь. После того самого субботнего блица его помощница Елизавета обессиленно провалялась в постели два дня и только сегодня вновь вышла на работу.
— Я ведь просил не беспокоить, — недовольно пробасил Жеребцов.
— Ваше сиятельство, я знаю, простите, — сжалась Елизавета Алексеевна, — но к вам Всеволод Константинович…
— Пусть войдет, — кивнул Бронислав Жеребцов и чуть повеселев откинулся на кресле.
Через тринадцать секунд Ректор Академии Всеволод Скрябин уже нервно расхаживал из стороны в сторону. Видок у него был паршивый, растрепанные волосы, мешки под глазами, панически бегающие глаза.
— Присядь, — вздохнул Жеребцов и указал на стул, — Елизавета сейчас принесет чай. Или тебе что по крепче?
— По крепче, — согласился Скрябин и поспешно сел.
— Хорошо. Как я понимаю, поспать тебе не удалось?
— Поспишь тут… — сквозь зубы процедил Скрябин, нервно потряхивая ногой.
Жеребцов тоже не сомкнул глаз за всю ночь пытаясь найти способ выпутаться из сложной ситуации, но Ректор не спал по другой причине. После вчерашнего шоу на уши встала не только Академия, но и все городские СМИ. Поединок пробужденного внука Иркутского дьявола и одного из самых талантливых учеников Академии вызвал фурор.
Копнув чуть глубже, общественность узнала о том, что это уже вторая смерть одаренного за два дня и хоть это не было особенной редкостью, но обычно это были студенты из малоизвестных семей или вовсе безродные одаренные.
Не обошли стороной и присутствие на поединке Генерал-Губернатора, который даже успел дать короткое интервью, где восхитился талантом Марка Жукова и выразил уверенность в том, что благодаря такому поколению одаренных империя и сможет выбраться из затяжного кризиса.
Все это привлекло к Академии тонну внимания и разгребать это никому иному как Скрябину. Лично. Впервые, с тех пор как совет предпочел назначить Ректором именно Скрябина, а не Жеребцова, Бронислав не испытывал зависти.
— Нашел что-нибудь? — вежливо поинтересовался Жеребцов, когда Елизавета закрыла дверь, оставив на столе напитки и легкую закуску.
— Куда там, — отмахнулся Скрябин и осушил рюмку одним махом, — из-за Голицына остров превратился в сумасшедший дом и отследить каждую машину, выезжающую с территории за ночь просто нереально. Одних только Генерал-Губернаторских выезжало штук двадцать! Вот зачем ему столько охраны в собственном городе? — поморщился Всеволод и добавил, — может он и вывез пацана? Вон как в интервью расхваливал… Будто совсем забыл, что в дерьмо империю загнал поехавший дед этого самого перспективного студента!
— Уж кому, а Генерал-Губернатору точно это не нужно. Просто красивые речи на публику, не более, — сменил вектор Жеребцов, хотя своими ночными размышлениями сам пришел именно к такому выводу, — дочку спрашивал?
— Ленку? — приподнял бровь Скрябин, — да… бесполезно. С той ночи его не видела, через дознавателя прогонял, не врет.
Жеребцов показательно задумался, тщательно формулирую следующую фразу.
— Из Академии на самом деле не так просто выбраться незаметным. Камеры на входе-выходе, сканеры энергетических слепков, мобилизованная охрана и поисковые студенческие отряды… а Марк обычный студент без денег и поддержки. Что если… — Жеребцов сделал театральную паузу, — парень еще внутри?
— Исключено! Будь пацан еще на острове… я бы его нашел.
— А если его укрыли?
— Кто? Богданова? Проверяли, его там точно нет. А больше пацан ни с кем не контактировал.
— Кое-кто контактировал, — ехидно парировал Жеребцов, позволяя собеседнику самому это произнести.
— Бутурлин контактировал, — немного удивился Скрябин.
Жеребцов сдержанно кивнул и осушил уже вторую рюмку. Пить с самого утра он ненавидел, да и вообще был не фанатом спиртного, но сейчас важнее было чтобы продолжал пить собеседник. Под горячительным действием спиртного, жертве сложнее уловить потоковое воздействие.
А незаметно влиять на одаренного ранга Мастер далеко не самая простая задача. Если бы разговор шел в другом месте и более формально, то и вовсе невыполнимая, но сейчас Жеребцов видел в этом чуть ли не единственный шанс выйти сухим из воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И если для этого надо пойти по головам, то не проблема. Наоборот, такой путь был привычнее всего для Бронислава.
— Вот ты знаешь, куда исчез Игорь Жуков? — вдруг спросил Жеребцов и дождался отрицательного кивка, — вот и я нет.
— Намекаешь что Бутурлин мог спрятать и пацана?
— Или вывезти с острова под шумок, — развел руками Жеребцов и осторожно продолжил, прощупывая реакцию, — я бы не удивился, если это окажется правдой. Сам вспомни, кто в субботу, в этом самом кабинете спровоцировал Вельяминова и поставил нас в это зависимое положение?
— Бутурлин…
— Кто привел на вчерашний поединок семейство Голицыных?
— Тоже он… но…
— Слишком уж удобные совпадения, разве нет?
— Допустим, — тряхнул головой Скрябин и нервно закусил губу, — но зачем ему прятать пацана? Это не имеет смысла.
— Разве? — начал показательно распаляться Жеребцов и вскочил с кресла, — сам подумай, кто как не этот старый козел, выиграет больше всех в случае нашего провала с Марком Жуковым?
— Думаешь, он не отказался от идеи стать Ректором? — испуганно и с ноткой злости процедил Скрябин.
Пять лет назад между этими двумя членами совета была настоящая холодная война за управленческое кресло Академии, которое открывало небывалые возможности и Жеребцов не преминул намекнуть на былые обиды.
— У совета огромные надежды на Академию, и ты лучше других знаешь какие на нее планы у Вельяминова и на что он готов, чтобы все получилось. Тот, кто к моменту смерти старика окажется у руля Академии, тот и возглавит совет. Бутурлин живет на острове, знает всю кухню изнутри. Спокойно дождется пока на нас повесят ответственность за все творящееся сейчас на острове дерьмо и потом, как по волшебству, выдаст совету пойманного Марка… Да его на руках носить будут, пока мы будем топтать грязь на границе с китайцами!
— Нет, нет, нет! — нервно закивал головой Скрябин и отстранился, — этого не может быть. Бутурлин бы не стал так рисковать…
Бронислав и не надеялся на немедленный эффект, на данный момент было достаточно зародить зерно сомнения и дождаться любого неосторожного шага.
— Искренне надеюсь, что ты прав, — кивнул Жеребцов и оба боярина осушили очередную рюмку. Счет они уже давно не вели.
И тут телефон Ректора завибрировал, и он сопроводил это протяжным вздохом полном отчаяния.
— Мне пора, — подскочил с места Скрябин, — если будут новости сообщи.
— Обязательно, — протянул руку Жеребцов, — надеюсь то, о чем мы с тобой беседовали сегодня…
— Останется между нами, конечно, — улыбнулся Скрябин, — как и всегда, вдвоем против всего мира.
— Вдвоем против всего мира, дружище, — машинально повторил Жеребцов фразу, которую они часто использовали со Всеволодом в детстве.
С этими словами Ректор Академии покинул кабинет и Жеребцов остался один и снова сел в кожаное кресло, погрузившись в раздумья.
— Только мы давно не дети, мой старый друг, — грустно проговорил Жеребцов, — а жаль.
* * *
Я подскочил на месте жадно глотая ртом воздух, но легкие стянуло невидимыми тисками и нормально вдохнуть не получалось. От чувства блаженства не осталось и следа, весь организм рвало на части.
Но сильнее всего болел затылок… что-то прожигало плоть до самого черепа и боль только нарастала. Песок в Аномалии сменился на аккуратный, зелененький газон и я понял, что проснулся и это больше не сон.
Умираю я сейчас по-настоящему.
Взяв расфокусированным зрением ближайший корень-корягу как цель, я пополз к нему что есть сил. Скреб пальцами, впивался ногтями в землю и тянул себя вперед не смотря на нарастающую боль.
Вот еще метр. Половина… как только моя рука нащупала точку опоры, я что есть силы потянулся и вытянул себя из Аномалии, рухнув на землю как мешок картошки.
