— Ну как зачем — хотел денег, власти — как герцог. Хотел использовать их против врагов — вот тебя, к примеру. Но потом попал под их влияние и был порабощён.
— Ну а технически как он людей туда засовывал?
— Ну, кого-то бросал уже трупами, кого-то сбрасывал, с кого-то, после развлечения, может — спускал на верёвке.
— А почему не могли ящеры использовать для вызревания скот — баранов, овец, коров?
— Ну, ты же видел картинки — в человеческом теле есть какие-то химические вещества, которых нет у скота, и вызревание шло гораздо лучше. Да и верования этих уродов требовали, чтобы яйцо питалось только человечиной.
Влад шёл, разговаривал, и ему иногда начинало казаться, что рядом с ним идёт ещё один собеседник…он размахивал руками, говорил, говорил, говорил…перед глазами мелькали стены, камни, он лез через сталагмиты, ссаживая колени и цепляя острыми краями бока. Его тело превратилось в сплошной комок боли, ноги были разбиты острыми камнями, кровоточили и распухли. В этом худом как скелет, израненном и грязном существе уже нельзя было узнать того крупного и красивого мужчину, графа Савалова, которого видели на свадьбе жители окрестных деревень. Сколько он прошёл под землёй — было неизвестно. Может десятки километров, может сотни — он не знал. В один из дней Влад услышал журчание и вышел к подземной реке. Она несла свои воды под сводами пробитой ею пещеры и уходила куда-то вниз. Влад пошёл по воде, цепляясь руками за стены — меч он давно где-то потерял. Потолок пещеры неуклонно понижался, и скоро Влад шёл, сгибаясь к воде, по грудь в ней — между сводами и водой оставался промежуток сантиметров тридцать…а потом и он исчез. Вода куда-то уходила, но как далеко — никто бы не смог сказать. Это был тупик. Влад подумал, глубоко подышал, накапливая кислород, а потом сделал шаг и нырнул под своды пещеры.
Его несло, ударяя о стены, он пытался плыть, двигая руками и ногами, затем бросил это занятие, сосредоточившись лишь на том, чтобы его не ударило о пролетающие снизу камни и о стены пещеры. Лёгкие его лопались от напряжения, их жгло как огнём, и он, чтобы обмануть организм, выпустил немного воздуха…но и это помогло не надолго — грудь распирало от желания вдохнуть, а на мозг накатывалась волна забытья. он потерял сознание и вода заполнила его лёгкие.
Ему послышались голоса, кто то тряс его, теребил и нажимал на грудь — очень больно, до хруста в рёбрах. Его замутило и из него вырвался поток воды с рвотой. Голоса одобрительно что то прокричали, затем кто то сказал:
— Брось его на повозку, если выживет — продадим его на базаре — если уж не сдох, значит крепкий парень. Можно хоть десяток золотых за него взять.
Влад почувствовал, как на его шею закрепляют что то холодное, зазвенела цепь и он снова провалился в беспамятство. Потянулись дни безумия — он просыпался, ему вливали в рот что то питательное — какую-то кашицу, потом лили что то усыпляющее и он опять проваливался в глухой тёмный сон. Сколько прошло дней — он не знал. Повозка скрипела и подпрыгивала на кочках, он слышал сквозь беспамятство голоса — ему казалось, что они проезжали какой-то кордон, или пост, потом снова всё затихло. Он не понимал что с ним, куда он едет и зачем, кто он — сонное зелье отняло у него волю, одурманивало и полностью дезориентировало в пространстве. Потом ему привиделся большой рынок, пыльный и жаркий, а он, как будто стоял на помосте, голый, трудом удерживаясь на ногах, и кто-то бурно рассказывал о его достоинствах. Слышались голоса — его хаяли, называя дохлой скотиной, наконец, дёрнули за цепь, приделанную к ошейнику и он потащился за новым хозяином. Он не испытывал никаких эмоций, просто тупо шёл на привязи как послушный пёс, получая удары камнями от мальчишек на улице, веселящихся при виде голого раба.
Его отвели в какое-то помещение, полное полуголых людей — видимо рабов, и пристегнули цепь к стене, оставив рядом кувшин с водой и кусок хлеба. Влад упал на подстилку и забылся привычным уже, тяжёлым сном.
Утром его грубо разбудили, пнув в бок ногой, обутой в сандалию. Влад очнулся, потом неожиданно схватил за ударившую его ногу и повернул, свалив её обладателя на пол. На него обрушился град ударов, выключивших его сознание как лампочку. Следующее пробуждение было таким же отвратительным — на него вылился водопад воды и он, вздрогнув и захлебнувшись водой, сел у стены, опёршись на неё и глядя вокруг мутными глазами.
— Ну что, очухался? — перед лицом Влада висела красная широкая морда, залитая потом — следующий раз на надсмотрщика бросишься — шкуру спущу.
Влад осмотрелся по сторонам, не понимая, где он находится: вокруг стояли топчаны, как в казарме, или на зоне, людей было мало, казарма пуста. Возле него стоял здоровенный детина в одной набедренной повязке — да и невозможно было в такую жару находиться в одежде. Сам он был гол, на шее металлический ошейник. Влад потянулся к Реке, намереваясь зачерпнуть как можно больше Силы, но не смог этого сделать, а ошейник страшно нагрелся и обжёг ему кожу докрасна.
— Ага — попробовал поколдовать? Нееетт, колдун, не получится. Эти ошейники специально для таких как ты. И снять ты его не сможешь — только кузнец, да не простой, а с умением ковать этот макрил. Теперь ты простой раб, и будешь делать всё, что тебе скажут. И тебе нужно как можно быстрее это понять, пока ты жив. Правда — жить тебе недолго. Это казармы гладиаторов. Тебя будут готовить умереть на арене, во славу Тёмного бога, покровителя воинов.
Влад прочистил горло и скрипучим хриплым голосом спросил:
— А где я? Что это за страна?
— Страна-то? Страна Викантия. На юге ты.
— А как сюда попал?
— Как и все — купили тебя на невольничьем рынке, за гроши считай. Доходной потому что. Но у меня глаз намётанный — у тебя кость широкая, плечи крепкие, на теле шрамы — видно от оружия. Похоже был воином. Можешь мне не врать — мне наплевать кем ты был — колдуном или воином. Знаю, что ты мог колдовать — но теперь не сможешь — на тебе ошейник из макрила, колдуны не могут в нём колдовать, иначе сгорят. Ты для гладиаторских боёв хилый, я тебе придумал другое занятие — родовитые господа будут на тебе учиться владеть оружием, а также детки их. Обычно на этой работе живут не долго — полгода, а иногда даже год — пока кто-то не увлечётся и не снесёт тебе голову. Но это всё оправдывается — ты дешёвый раб. Если попытаешься бежать, или нанесёшь вред господину — тебя жестоко накажут, плетьми, или палками по спине — кожа слазит как перчатка. Потом долго не проживёшь — обычно сразу гноится и пошёл в яму. Ты всё понял? Или ударить тебя?
— Я всё понял…не бей меня. — Влад вдруг понял, что говорит фразами, слышанными давно-давно, в другой жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
