— У меня давно площадка купленная есть — еще когда цены на землю бросовые были. У метро «Жуковская». Риелторы меня уже сколько теребят — продай да продай под застройку.
«Ох, не хотел бы я попасть деду под руку, когда ты ему это объяснять станешь! — подумал Юрасик, не привыкший прятаться за женскую спину, но делать было нечего. — Если Ленка с Андрюшкой останутся живы, то и все остальное будет о’кей».
— Поеду я, — сказала Лена, поднимаясь. — А то дедушка весь день один.
Она собрала со стола стеклотару и вышла.
«Эх, надо было ее хоть покушать взять, а то совсем дохлая — одни глазищи», — запоздало подумал Юрасик, но, когда вышел в приемную, Лены там уже не было.
Дома Юрасик решил пройтись по этажам. Да, работники времени даром не теряли. Полы на втором этаже были застелены пленкой, потому, видно, что художники начали дорабатывать роспись в праздничном зале. Тут же на полу стояли баночки с краской, к стене были прислонены картоны с эскизами.
Пара фигур, мужчины во фраках и с бокалами в руках, прямо-таки выпирали из стены, другие скрывались в легком тумане неизвестности. Юрасик, гуляя вдоль стен, вдруг остановился у одной из женских фигур. Чем-то похожим на цветной школьный мел на сероватой поверхности была намечена девушка в белом платье, подвязанном под грудью голубым пояском. Она как бы уходила в глубь стены, с поднесенной к щеке рукой — то ли поправляла кудряшку, то ли манила за собой. Девушка была точно срисована с Лены, вернее, была похожа на обеих кузин сразу, только волосы у нарисованной красотки были золотисто-рыжие, а не светло-русые.
«Хм, — чуть ревниво подумал Юрасик, — Андрюшка вдохновился».
Погасив свет, Юрасик спустился вниз и включил телевизор. Видно, что-то было в атмосфере — иные дни телик показывал только белую метель в полярной ночи. Сейчас он выдавал удивительно четкую и яркую картинку.
«Во, — обрадовался Юрасик, заваливаясь в койку, — хоть телевизор спокойно посмотрю. Сколько я его по-человечески смотрел, если разобраться? Какой-нибудь работяга, что за три доллара целый день корячится, тот может вечером расслабиться. А я?»
В кабинете у Юрасика стояла шикарная «плазма», но включал ее Юрасик раз в день, послушать бизнес-обзор, а это натурально работа.
Пошли новости, и Юрасик с удивлением увидел, что рядом с дикторшей стоит маленькая, опутанная серебристой канителью елочка.
«Они чё — совсем обалдели? — скривился Юрасик. — В октябре уже елку ставить? Скоро новогодние базары в августе открывать начнут!»
Но красивая сероглазая дикторша Юрасиковой критики не уловила, улыбнулась и сказала:
— Теперь о новостях культурной жизни столицы. Несомненно, центральным событием недели стало состоявшееся вчера открытие нового зрелищного предприятия.
Юрасик почему-то тревожно напрягся и, поднявшись, навострил уши. Репортаж начался с кадров праздничной кутерьмы, через которую продирался телекорреспондент с микрофоном.
— Мы ведем наш репортаж с… — пытался он перекричать праздничный гвалт толпы, неистово кидавшейся серпантином.
В углу экрана возникла надпись «Съемка 25 декабря».
— Чего-чего? — вслух произнес Юрасик. — Это еще что за чертовщина?
Обычная для телевизионщиков накладка? Нет… Эта елочка — зеленая иголочка у дикторши на столике… празднующие люди… Похоже, он смотрел новости из вчера, которое еще не стало сегодня.
— …премьеры «Нового русского цирка Павла Крулевского»…
— Что-о-о?! — опять во весь голос, так, что на столе звякнула ложка в стакане, грохнул Юрасик. — Кого?!
— Генеральный директор «Нового русского цирка» Павел Всеволодович…
«Ах, так он еще и Всеволодович!» — про себя рыкнул Юрасик.
— …Крулевский принимает поздравления с шумным успехом новой цирковой программы.
Шатающуюся от тычков бесящихся гостей камеру отвели от корреспондента. На экране показался… да, сам Круль, одетый в какую-то голубоватую чешую.
— Господин Крулевский, почему вы решили заняться новым для вас видом бизнеса?
«Бабок-пенсионерок надоело накалывать, щипач хренов!»
— Это был вызов!.. Я выкупил у государства убыточное предприятие и превратил его в процветающее, только и всего.
Круль, улыбаясь, нес ахинею о возможностях предпринимательства в современной России, а вокруг него толкались раскрашенные циркачи, падали, завиваясь тугими кольчиками, серпантинины… Корреспондент, сиявший идиотским энтузиазмом, пожелал подлюке невероятных успехов и отключился.
— А теперь новости спорта…
Юрасик выключил телевизор. Он все еще сидел ошарашенный, когда затренькал мобильник.
— Да! — прохрипел он в трубку, потом, прикрыв микрофон, слегка откашлялся и повторил как можно спокойнее: — Краснов слушает.
— Юрьпетрович, добрый вечер… Я не вовремя? Это Лена Соседова.
— Нет-нет, Ленок, все в порядке.
— У вас голос какой-то странный… Вы здоровы?
«Да я-то, кажись, здоров, но телик мой на головку захромал, будущее показывает, и главное, совсем не то, которое бы хотелось».
— Слегка понервничал — команда моя проигрывает. — «А ведь почти и не соврал». — Ты говори, говори…
— Прибор мы починили. Стекло подошло, палочка работает. Ура?
— Ура-ура… Дальше.
— Дедушке мы о вашем с Андреем эксперименте рассказали…
— Жертвы, разрушения?..
— Можно сказать, что нет, но крик был. Потом он, как всегда, успокоился, и мы смогли объяснить ему конкретную задачу.
— Ну, давай, не томи.
— Он сначала кипятился, что это, мол, профанация высокого искусства иллюзии, но обещал обдумать, как сделать так, чтобы уже больше ничего никуда не пропадало, ни люди, ни вещи.
— И долго думать грозился?
— Ну, денек-другой.
— Хорошо б до понедельника успеть… Тогда на той неделе можно было за перевозку реквизита приниматься.
— Ну, дедушку торопить — как пчелиный улей беспокоить.
— Эт-то понятно, но для нашей общей пользы… А? Рискнешь?
— Ладно, я постараюсь — деликатно.
— Умничка.
Юрасик попрощался и отключился. Видимость у телевизора опять испортилась, по экрану, как лабораторные мыши из клетки, побежали хвостатые белесые искры. Юрасик решительно выключил ящик с поехавшей в нежелательное будущее платой и принялся обдумывать случившееся.
«Вот кто на мое предприятие зубы точит — старина Круль!.. Судя по тому, что выдал ящик, ему это удалось… Или может удаться… Ну нет уж, фигушки! Этому не бывать!
Игрушки меня предупреждают, — мысленно усмехнулся Юрасик, укладываясь спать. — Чтобы я на стреме был. Круль грубо действовать не станет, в обход пойдет. Возможно, он уже знает о моих финансовых проблемах. Надо пооперативнее действовать, поживее…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
