с горящими глазами рассказывал Руперт. - Теперь я понял, почему он номер один на боевом факультете. Кьяртон перелетел через ограждение и что есть мочи впечатался в статую архимага. Она даже слегка треснула.
Весь ужас ситуации дошёл до меня с опозданием. Это что получается, Гэри побежал мстить за меня дяде? А какого хрена я тогда здесь стою и прохлаждаюсь?
Надо их остановить, пока не поубивали друг друга, Третий-Шестой не заслужил, чтобы его из-за меня исключили. А плакать и переживать буду позднее.
- Разойдитесь, пропустите! - я ужом протискивалась сквозь толпу адептов, активно комментирующих происходящее. И это при том, что входные двери были закрыты, скрывая от нас разборку двух членов королевской семьи.
Удачно преодолев препятствие в виде учащихся, я выждала, пока стоявший в дверях лаэр отвернётся, бросилась вперёд и, приоткрыв дверь, скользнула внутрь.
Моим глазам открылась ужасная картина. По обе стороны от ректора стояли Кьяртон с залитым кровью лицом в полудраконьей форме и ненаследный принц с подбитым глазом и разодранной в хлам рубашкой.
Глаза Гэрольда горели расплавленным золотом, в то время, как взгляд его дяди был насквозь пропитан тьмой.
- Грозная, а ты что здесь забыла? - рявкнул на меня Юджин Дансмор. - Вон пошла, живо!
- Господин ректор, - я бросилась к нему и в отчаянии схватилась за край его мантии. - Простите адепта Нивэна Третьего! Это из-за меня!
- Ты здесь причём? - Дансмор выдрал из моих пальцев мантию.
Я замялась, подбирая нужные слова, чтобы не подставить Гэри.
- Ну? Будешь говорить? - прорычал ректор, но его тут же перебил Кьяртон.
- Дансмор, отстань от неё.
“А ты вообще заткнись!” - хотела прикрикнуть на магистра, но вовремя прикусила язык.
Этого чешуйчатого гада сейчас нельзя провоцировать. Я должна усыпить его бдительность, а потом смыться в свой мир. И фигушки он меня там достанет!
- Грозная, не хочешь говорить? Не надо! - ректор потерял терпение. - Ты и Гэрольд Нивэн Третий - получаете месячную отработку в библиотеке после занятий. Ещё одна провинность - Маргарита вылетит из академии без права восстановления и вернётся к себе на Землю. А ты, Высочество, будешь объясняться перед отцом на родительском совете. Всё ясно?
- Да! - не сговариваясь, мы с ненаследным принцем синхронно кивнули.
- Марш в лечебное крыло! - ректор замахнулся на нас рукой. - А ты, Кьяртон…
Как был наказан магистр, я уже не слышала - Гэри отработанным жестом потянул меня за запястье, и мы побежали в сторону кабинета лекаря.
Ректора удар хватит, если узнает, что вместо наказания, он подарил мне надежду на спасение!
Глава 34
Явление ненаследного принца произвело фурор в лекарском кабинете. Адептки-практикантки, что толпились у стола лекаря, тут же взяли дело в свои руки: уложили принца на кушетку, аккуратно стёрли кровавые следы и чуть не передрались за право заняться его исцелением.
- Брысь! Разойдитесь! Ушли! - рычал на них глава лекарского крыла, господин Томас Лайонс - четвёртый в списке самых желанных холостяков в Горинской Академии. Выпроводив за дверь стайку щебечуших пташек, он вперил в меня суровый взгляд, - адептка, а вы? Ждёте особого приглашения?
- Она со мной, - остановил Томаса Гэрольд Нивэн Третий.
Лекарь махнул рукой и указал мне на стул возле двери:
- Тогда сидите тихо и не мешайте.
Я закрыла глаза, мысленно продумывая план, как сделать так, чтобы меня отчислили, и не подставить Третьего-Шестого.
Выход был один: магическая дуэль.
На территории академии дуэли были строго-настрого запрещены - как магические, так и для любителей помериться физической силой. Для адептов с боевого факультета раз в несколько месяцев устраивали сезонные турниры, приуроченные к балам - Осеннему, Зимнему, Весеннему, и победитель турнира автоматически становился королём.
Последние два года подряд несменным королём всех балов был Гэрольд Нивэн Третий, в чём я усмотрела иронию для шестого по счету принца.
“Это даже лучше”, - успокаивала я себя, слушая тихое ворчание целителя и резкие, отрывистые фразы Гэри. - “Раз у него большой опыт в поединках, значит, он умеет рассчитывать силы и не отправит меня на больничную койку, к великой радости магистра.”
- Готово, - лекарь отошёл в сторону, и я увидела целёхонького принца, поправлявшего на себе порванную рубашку. - Сразу не вставайте. Десять минут полежите, а потом ме-е-е-дленно, аккура-а-а-атно поднимаетесь на ноги и возвращайтесь на занятия.
- Вас понял, - Гэрольд убрал руки за голову и с довольной физиономией уставился в потолок. - Жаль, Дерзкая, что ты не видела, как я прописал в его наглую морду.
- Могу поинтересоваться, кому? - полюбопытствовал Лайонс, и Третий-Шестой довольно ответил:
- Кьяртону.
- Да чтоб тебя! - тут же всполошился лекарь и, взяв какую-то круглую штуковину, выбежал в коридор, громко хлопнув дверью.
- Что это с ним? - удивлённо спросила у принца.
- Побежал проверять самочувствие дяди. Лайонс выслуживается перед ним, потому что тот когда-то помог его отцу. Скользкий тип.
- Лайонс? - не поняла я.
- Да оба они, - хмыкнул Гэри.
Я пересела на край кушетки и тихим голосом сказала:
- Спасибо, что заступился за меня.
Гэрольд Нивэн Третий, забыв про наказ лекаря не вставать десять минут, сел рядом со мной и по-хозяйски положил руку мне на плечо:
- Брось, Дерзкая. Дело не только в тебе… Просто твой случай стал последней каплей в чаше моего терпения.
- А что случилось? - не удержалась я от вопроса. - Я с первого дня заметила, что у вас напряжённые отношения с Кьяртоном.
Золотой дракон вздохнул и притянул меня к своему боку, поглаживая ладонью по плечу. В его жестах, движениях, поступках не было и намёка на нечто большее, чем дружба. Скорее всего, таким и должен быть старший брат, каким я уже видела для себя Гэри.
- Скажу, но ты - никому, - нарочито суровым голосом произнёс Третий-Шестой. - Проболтаешься - хана моему авторитету в академии.
- Я - могила, - пообещала, на что принц, улыбнувшись, ответил:
- Ты - Дерзкая. Ладно, слушай. Несколько лет назад я влюбился. Впервые в жизни, по-настоящему. Так, что ночами не спал, мечтая скорее её увидеть.
Кажется, я знаю, что с ним случилось. Но не буду мешать его рассказу.
- Лавиния - дочь королевского казначея, белая драконица. Она была такой трепетной, чистой, невинной. Я её полгода добивался и наконец, она ответила
