вернутся к своим и довести до конца начатое, я не могу всё оставить и бросить из-за чувств.
Когда я вышла из ванной комнаты, укутанная в пушистое полотенце, послышался мягкий голос:
– Доброе утро.
Я вздрогнула и испугано уставилась на Фергуса, что сидел на кресле, закинув одну ногу на бедро. Сейчас он выглядел совершенно расслабленным, каким-то домашним. На нём были светлые спортивные штаны и белая простая футболка. Видимо, полудонум пришёл с пробежки.
– Ты меня боишься? – уточнил озадаченно, так и не дождавшись от меня ответа. – Серьёзно?
Я так и замерла, схватившись за полотенце.
– Я должна тебе кое-что сказать, – прошептала, ощущая, как сердце начинает биться в висках. – Я... У меня...
Слов не удалось подобрать и я умолкла. Подошла к кровати, потянувшись к одежде.
– Наверное, кто-то был, – догадался Фер.
Сжала штаны и со вздохом села на кровать. Слово в прошедшем времени меня совершенно не обрадовало.
– Что мы творим, Фергус? Мы враги и...
– Не утрируй, – перебил спокойно, а я с ужасом вскинула брови.
Узнаю почерк Ошеса. Даже тон такой же, мерзость!
– Давай честно, – буркнула, натягивая нижнее белье.
– Хорошо, вот тебе честно, – откликнулся спокойно, выпрямился и уложил локти на колени, глядя на меня. – Я убедился, что ты хочешь меня, так же, как и я тебя, так что ты останешься тут.
– В этой комнате? – уточнила возмущено с нервным смешком.
– Именно. Временно разумеется, пока я закончу, что начал.
Оделась и поднялась, сложив руки.
– И перебьешь всех, кто мне близок, – буркнула сердито.
– Можешь составить список, я их не трону.
Фер поднялся и шагнул ко мне.
– Даже та-ак? – протянула истерично я. – Ты готов мне уступить и оставить в живых моих близких?
– Готов.
– Но дать то, что я хочу – нет?
– Тогда я не получу того, что хочу.
Потянулся ко мне руками, но я отпрянула.
– Вот тебе честно, – фыркнула с отвращением, – ты потерял себя, потерял свою цель и не знаешь чего хочешь. И плевал ты и на меня, и на мой список, и уж тем более на моих близких. Ты сейчас нагло мне врёшь в глаза, а потом дашь приказ и твои донумы поубивают всех без разбора.
Фергус вздохнул, прикрыл глаза и спрятал руки в карманы штанов.
– Мне жаль, что ты так думаешь. Мне жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад. Но я делаю так, как нужно всем, не только мне, но и твоим фангсетферам в том числе.
– Да что ты?
Двинулась к столу и опустилась, подхватив вилку.
– С отцом хочешь увидеться?
Резко изменил тему. Ни к добру.
– Не знаю, – буркнула раздраженно. – Я хотела принять штурвал и размазать его.
Состояние было расплакаться. Что б меня! Все мои старания насмарку. Ни черта я не стала сильной. Где-то там внутри по-прежнему всё это время сидела замкнутая, агрессивная и неуверенная в себе девочка, которую Фергус вновь вытащил наружу. Проклятье!
– Вот и признала. Как видишь у нас больше общего, чем тебе кажется.
Фер улыбнулся.
– Почему ты до сих пор его не убил? – вопрос слетел с губ прежде, чем я успела его осознать.
– Сам не раз задавался этим вопросом.
Полудонум пожал плечами.
– Почему ты ничего не изменил? – прошипела отчаянно. – Почему ты продолжаешь убивать, зная, что фангсетферы так же человечны, как и донумы?!
– Вся твоя братия из тридцати человек живы, – возмутился Фергус и указал на окно рукой. – Я озвучил им, что с тобой всё в порядке и отправил восвояси.
– Я не верю тебе.
Тяжёлый вздох и тоном, как глупому ребёнку, объяснил:
– Как только я получу контроль над всеми городами, кровопролития прекратят совсем.
– Да ты половину перережешь пока этого добьешься! – выплюнула я, закрыв глаза.
– Извини за то, что тебя так встретили. Но как я должен был отреагировать, когда ко мне сзади во сне подкрадывается фангсетфер, который готов ударить?
– Я собиралась тебя убить, – прошептала хрипло. – Тебя спасли твои глаза.
– Мило, – откликнулся безразлично. – Остался Подас, я пытаюсь решить всё мирно. Но из-за вашей деятельности там, это сложно. Мой косяк, рано опустил границу. Возвращать её не собираюсь, это был мой первый шаг к примирению. Как вижу, вы его не оценили. К тому же, если вы действительно поднимите восстание, сделаете тоже самое, как ты выразилась, половина будет перерезана и не важны стороны. Ещё и людей коснётся. Признай, ваша задача поменять нас местами, но донумы у власти давно. Что будет с миром, политикой и экономикой, если у штурвала станет фангсетфер? Равноправие невозможно, это крах системы. Разрушив систему, полетит всё к чертям, пострадают все.
Плотно сжала губы, уставившись в пустоту. С этой стороны я на ситуацию не смотрела. Пока не могла разобраться на сколько его слова правдивы. Моя цель была сломать систему, но у меня не единой мысли не возникло, кто именно от этого пострадает. Да он прав, меня ведёт азарт, а вовсе ни какая-то праведная цель. От этого стало так тошно, что я оттолкнула тарелку.
– Чего ты хочешь?
Уставилась на Фергуса.
– Я уже озвучил свои требования. Впустите войска добровольно.
– Ничего не изменится.
– Всё изменится, – проговорил уверено полудонум. – Фангсетферы станут частью системы, а не её ошибкой, которую пытались столько лет устранить. Ты когда-нибудь заглядывала в историю? Тебе рассказать от чего все так? Когда-то существовало всего две расы: фангсетферы и люди. Угадай, что происходило? Не просто так фангсетферов стали звать монстрами. Они
