сторожить выход. — Ты такое видел?
— Оковы? Нет. — Он покачал головой, глядя на Ниам. — Моя спутница не знала, кем была, и только начала использовать силы перед обращением. Похоже, у Ниам больше опыта.
Ниам посмотрела на Коналла, но тут же перевела взгляд на Кийо.
Тот сделал ещё шаг к ней.
— Кто эта женщина?
В её глазах, полных страха, заплескались свежие слёзы, и Кийо не выдержал. Он пересёк комнату и опустился перед Ниам.
— Ниам, — мягко сказал он, успокаивая. — Скажи, что происходит. Позволь помочь.
— Она… — Слово вышло хриплым, Ниам пришлось сглотнуть и попытаться снова. — Меган… её ковен убил моего брата.
Это месть.
— Я думала, они все мертвы. — Она с горем посмотрела на женщину. — Но той ночью в отеле в Калмаре я увидела её. Живую. В Париже. — Она перевела взгляд на Кийо, будто умоляла. — Все видения о плохих людях, и я несу правосудие. Как я могла пропустить это самое важное видение?
Он опустил колено на пол и придвинулся ближе, накрыв её ладонь своей на колене.
— Тогда почему она ещё жива? И почему ты забилась в угол?
— Я не спешу, — сказала она почти до смешного капризным тоном.
— Ты тянешь время.
— Я сделаю это. Ронан заслуживает правосудия.
Кийо сжал её ладонь.
— Это не правосудие, Ниам. А месть. Поверь, я знаю разницу.
— Как ни назови, я должна сделать так ради брата.
Кийо узнавал вину, когда видел её.
— Ты не виновата в смерти Ронана.
Воздух вокруг опасно затрещал.
— Кийо, — предупредил Коналл.
Ниам хмуро глядела на него.
— Я и не говорила, что это так.
Отрицание.
Отлично.
— Ниам. Отпусти ведьму, и мы с тобой уйдём из этой дыры.
Она опустила взгляд и покачала головой.
Раздражение сдавило его желудок.
— Кийо… — сказал Коналл.
И теперь он понял, почему. Мудрые слова альфы о доверии проникли в его голову. Тяжко вздохнув от неудобства, Кийо сел рядом с Ниам, опёршись о стену, задевая боком её тело. Он смотрел на её профиль, отметив чуть приподнятый кончик носа, широкие скулы и длинные ресницы, мокрые от слёз.
Что-то сдавило грудь.
Волнение гудело внутри, но он воззвал к самоконтролю, которым гордился, и кашлянул. У него есть работа, и он выполнял работу, делая себя уязвимым.
— Ты не хочешь этого делать, Ниам. Я говорил, что решать, кто живёт, а кто умирает, слишком серьёзное бремя для твоих плеч. Не тебе решать, так не должно быть. — Она напряглась, но он продолжал: — Ты не такая. В этом слишком много тьмы. Граница между местью и правосудием размыта во всём, что ты делала последние несколько месяцев, но это, — он указал на ведьму, — чистая и простая месть.
— Не важно. Ничто не важно.
— Твоя душа важна, — хмуро сказал он. Она повернулась к нему, округлив глаза от удивления. — Ты говорила, что я должен быть благодарен за то, что твой величайший дар — доброта и сострадание. Следовало сказать, чтобы я благодарил за другой твой величайший дар — человечность.
Красивые глаза Ниам снова заблестели влагой.
Он хотел поймать скатившуюся слезу, но сжал кулак и сдержался.
— Ты была права насчёт меня, — признался он. — Я не такой, каким кажусь. Я… — он медленно выдохнул, не веря, что скажет вслух то, что ещё никогда не говорил. — Я бессмертный. — Она казалась удивлённой, но он не знал, было это от слов или факта, что он признался. — Я родился в Осаке зимой 1872. — Она разглядывала его лицо, сияя любопытством. — Я прожил долго, Ниам, и понимаю месть. — Он опустил голову к ней, вдыхая запах, и кулак сам разжался. Он понял, что прижал ладонь к её лицу и провёл большим пальцем по щеке в нежном жесте, не зная, что был способен на такое. — Поверь, когда я говорю, что после мести… будет только пустота. Она забрала у меня всё. Я не хочу такого для тебя.
Слёзы катились по её щекам, осыпанным веснушками, и Ниам нежно сжала ладонью его запястье.
— Ладно, — шепнула она.
Облегчение охватило его. Она быстро сдалась, потому что просто хотела, чтобы её отговорили. Ниам не такая. Кийо вновь погладил её щеку, а потом встал, увлекая её за собой. Он разглядывал Ниам, пока она брала себя в руки, расправляла плечи и поворачивалась к ведьме.
Коналл кивнул ему с уважением, и Кийо оценил это, ведь ощущал себя сейчас открытым.
Ниам махнула запястьем, и золотой свет на запястьях и лодыжках ведьмы пропал.
— Это была не я, — сказала Меган с дикими глазами. — Это были не мы. Она нас заставила.
Игнорируя испуганный лепет ведьмы, Кийо повернулся к Ниам.
— Ты поступаешь правильно.
— Не думаю, что теперь понимаю, что правильно, и это меня пугает. Это должно всех пугать.
— Я не боюсь, — твёрдо заявил он. — Все, какими хорошими бы ни были, могут оказаться на грани тьмы. Всё из-за боли. Но ты никогда не пересечёшь ту черту, Ниам. Ты не такая.
— Уверен?
— Я узнаю тьму, когда её вижу. Ты не такая.
От стона боли, волоски на затылке Кийо встали дыбом. Он с Ниам повернулся к Коналлу, который опустился на колени, прижимая ладонь к груди. Альфа посмотрел на Меган, чьё тело будто трещало электричеством. Что-то, похожее на страх за Коналла, заполнило Кийо, и он пересёк комнату, чтобы защитить его, когда серебристое оружие появилось в ладони ведьмы.
Кинжал.
Железный кинжал.
Он посмотрел на Ниам, она на миг застыла от шока из-за внезапного поворота событий. Кинжал летел по комнате, треща магией, направляясь к сердцу Ниам.
Кийо взревел от гнева и бросился к Ниам на огромной скорости, встав перед ней. Боль вспыхнула в груди, сбив с ног.
Железный кинжал вонзился ему в сердце.
* * *
Ниам в ужасе смотрела, как Кийо падает на пол с кинжалом в груди. Ярость на ведьму и на себя за промедление горели в груди, она ощутила, как глаза стали золотыми. Меган побледнела, но протянула ладонь к Коналлу, магия трещала в воздухе. Она пыталась использовать его, как её ковен использовал Ронана.
Ниам хотела броситься на Меган, но Коналл прокричал Ниам проверить Кийо, пока он сам превращался в чёрного волка. И бросился на ведьму. Ниам в потрясении могла лишь таращиться. Она ещё не видела, чтобы оборотень менял облик так быстро. Он раскрыл широкую пасть, и острые зубы заблестели в тусклом свете квартиры. В это мгновение Ниам упала на колени, чтобы помочь Кийо, и вздрогнула — было не по себе от звука, с которым Коналл рвал врага,
