Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впереди был еще один час ожидания.
Он пошел на 25-ю стрит, купил сигарет и направился к 17-й авеню. Джимми опять проголодался.
Хорошо поесть в Гарлеме не так-то просто. Обычно говорят, что здесь все можно достать: от голубого «кадиллака» до нижнего белья из мешковины... А вот насчет приличной пищи... Большие кафетерии вытеснили маленькие ресторанчики, и с тех пор пища повсюду была стандартной, безвкусной. Точно такой же как пресная кухня у «Шмидта и Шиндлера», от которой его мутило.
Но тут в одной витрине он заметил объявление: «ДОМАШНИЕ ОБЕДЫ!»...
Плотно поев, он почувствовал себя куда лучше. Взглянул на часы — пора идти.
Тем временем «Аполло» открыл свои двери. На фильм, который показывали перед шоу, зрители не шли. Балкон был пуст. Лишь в первом ряду сидело несколько подростков, покуривавших сигареты с марихуаной. Шел третьеразрядный гангстерский фильм.
Незадолго до конца фильма молодой негр в застегнутом наглухо пальто и надвинутой на глаза шляпе приблизился к Джимми, посмотрел на него внимательно и сел рядом. В зале было темно, но он был в черных очках.
— Вам нужна женщина? — прошептал незнакомец хрипло.
Вопрос сбил Джимми с толку. Он ждал человека с пистолетом.
— Какая такая женщина? — спросил он недовольно.
На сей раз удивился незнакомец.
— Обыкновенная, какая же еще.
— Не нужна мне женщина.
— М-да... — Незнакомец решил поставить вопрос иначе: — А если все-таки нужна женщина, сколько ей должно быть лет?
Тут Джимми понял:
— Ах да! Тридцать два.
Незнакомец облегченно вздохнул.
— Ну наконец-то. — Он осторожно достал из кармана пальто завернутый в коричневую бумагу пакет и протянул Джимми. Тот полез было за бумажником, но незнакомец сказал: — Нет, ты сперва проверь!
Джимми развернул пакет. В слабом свете экрана увидел пистолет тридцать второго калибра. На рукоятке была эмблема: одноглазая сова.
— Мне сдается, все о"кэй, — пробормотал Джимми.
— Из него скалу пробьешь.
Джимми заплатил двадцать долларов; незнакомец сунул деньги в карман, пробормотал: «Пока, парень!» — и ушел.
В зале зажегся свет. И поскольку никого рядом не было, Джимми решился рассмотреть оружие при свете. «Я подстерегу его в подъезде, — подумал он. — Пусть только этот сукин сын достанет свою «пушку» с глушителем, тут я его и прикончу...»
Джимми больше не боялся. Теперь у него есть оружие, теперь шансы равны.
Он сунул пистолет во внутренний карман и застегнул пальто на все пуговицы. Из здания «Аполло» он вышел последним.
Когда Джимми добрался до дому, Линда стояла у входа в подъезд.
— Как ты меня напугал, — проговорила она негромко. — Я жду тебя здесь часа три.
— Ждешь? Почему? — спросил он холодно.
— Ты пойдешь со мной!
В лифте они ехали молча. Когда кабина остановилась на третьем этаже, она потянула его за рукав. Он не двинулся с места.
— Пойдем! — приказала она. — Тебе нужно выспаться.
Джимми безнадежно махнул рукой.
В ее квартире было темно. Она включила свет и заперла дверь. Потом резко повернулась к нему.
— Почему ты не хочешь слушать меня? — Ее глаза вдруг округлились. — Как ты выглядишь? Ты что... ты был у парикмахера, да? Пока я здесь умирала от страха... — Она сняла с него шляпу. — У тебя новенькие волосы, — обрадовалась она, проводя рукой по его волнистым волосам. — Они мягкие, как шелк.
Желая забыть обо всем на свете, он обнял Линду. Мысли его путались. Губы Линды были горячими, она все крепче прижималась к нему. И вдруг почувствовала: во внутреннем кармане лежит что-то твердое. Пистолет!
Неожиданно выхватив пистолет, она ловко выскользнула из объятий Джимми.
— Боже мой! — прошептала она в ужасе.
— Дай сюда! — протянул он руку.
— Нет! Нет! Нет! — кричала она, держа пистолет за спиной. — Дурак ты! Идиот несчастный...
— Дай сюда! Это не игрушка.
Линда отступала все дальше от него.
— Осторожно! Эта штука заряжена. — Он все-таки схватил ее за руку и повернул к себе.
— На, возьми!.. Возьми и застрелись!
Линда лихорадочно думала о том, как спасти Джимми от новой опасности, как остановить его...
— Ты, наверное, собрался поохотиться за ним, а может быть, и уложить? — спросила она.
— У него есть пистолет, теперь он есть и у меня. Мы в равном положении.
— Я не отпущу тебя, пока ты не одумаешься, — сказала она.
Линда остановилась и вопросительно поглядела на него.
— Оставь пистолет здесь, — попросила она, увидев, что он взял шляпу.
— Прекрати! С меня хватит. Я убью этого бешеного пса, чтобы он не убил меня!
— Мне начинает казаться, что убийца не он, а ты, — сказала она резко. — Ты уверен, что он преследует тебя, а не ты его?.. Все на свете против одного тебя, бедняги; ты должен ото всех защищаться. Может, и от меня тоже? Может, и я тебя преследую?
Джимми с трудом владел собой.
— Ты не знаешь еще одной вещи, Линда: когда прошлой ночью я ушел от тебя, он подкарауливал меня в лифте. Я случайно пошел через коридор, а не сел в лифт. Не то быть бы мне сейчас в морге...
Линда подумала: «Спорить с ним бесполезно».
— Он признал, что ходит за тобой следом. Он хочет найти убийцу... Почему же он не убил тебя, если подкарауливал?
— Потому что не успел. Потому что я бежал от него, а он меня не догнал. Точно так же, как и в первый раз... И в руке у него был пистолет — тот самый, с глушителем...
— Я просто не могу поверить, — прошептала она. Голос ее дрожал от страха.
— Переубедить тебя невозможно... — сказал он устало и снова взял шляпу. — И бегать от него я больше не стану...
Он вышел и хлопнул дверью.
Линда бросилась в спальню, схватила телефонную трубку. Дрожащей рукой набрала номер Уолкера. «Я заставлю его сказать правду, — прошептала она. — И если он солгал, я убью его. Не Джимми, а я!»
Телефон Уолкера не отвечал.
Фантазия Линды работала лихорадочно: «А вдруг Уолкер спрятался где-то в доме? Если Джимми наткнется на него, то может убить его на месте. Джимми сейчас сам не свой, он на все способен. Но Уолкер, конечно, стреляет лучше Джимми...»
Она неизвестно зачем бросилась в ванную, вернулась в комнату, накинула шубку. Не спрятался ли в доме Уолкер? Поднялась на верхний этаж и проверила, заперта ли дверь в коридор. Заперта. Быстро сбежала вниз. На лестнице она никого не встретила. Оказавшись в самом низу, Линда дернула на себя дверь в подвал. Тоже заперта. Устало вздохнув, она села на железный стул у входа в подъезд.
Она просидела не меньше часа, подавленная, почти не замечая прохожих. Она ждала Уолкера.
Потом ей пришло и голову, что Джимми не дома, а ушел куда-то искать Уолкера. Линда поднялась к себе и позвонила Джимми. Трубку сняла Синетта; она сказала, что Джимми нет дома с самого утра.
— Когда он вернется, попросите позвонить мне, — сказала Линда.
Сначала она хотела занять свое место часового у подъезда, но, подумав, решила, что это бессмысленно. Допустим, один раз она сможет предотвратить беду, но пока Джимми разгуливает с пистолетом, а Уолкер выслеживает его, убийство — это вопрос времени.
Она почувствовала, что начинает сходить с ума. Позвонила в полицию.
— Управление полиции, — ответил усталый голос.
— Мне нужен тот, кто расследует убийство в ресторане «Шмидта и Шиндлера».
— Ах, по этому делу, — Полицейский на другом конце провода как будто заинтересовался. — Не отходите от аппарата. Соединяю с уголовной комиссией.
Вскоре другой голос сказал Линде, что она должна явиться в участок на Леонард-стрит и спросить сержанта Питера Брока.
Перевел с английского Е. Факторович
Окончание следует
Маркус Бэк. Под звуки маман, секонда и ката
Американец Маркус Бэк написал свою книгу после путешествия на Гаити — один из самых интересных и своеобразных островов Вест-Индии, красочная история и культура которого не перестают привлекать внимание исследователей и путешественников. В результате революции на рубеже XVIII и XIX веков гаитянские рабы-негры свергли господство французских колонизаторов и создали независимое государство, отстояв его даже от войск Наполеона. Формально обращенные в католицизм, воспринявшие французский язык (правда, в его местной, диалектной, «креольской» форме), гаитянские негры тем не менее сохранили немало культурно-бытовых черт, характерных для Западной Африки, откуда были родом их предки. Особенно показательна в этом отношении религиозная жизнь гаитян. Рабы, даже формально и окрещенные, продолжали сохранять очень многие из прежних верований, передавая их из поколения в поколение. При этом кое-что утрачивалось, кое-что изменялось, а в определенной степени оказывала влияние и католическая религия, с которой неграм — хотели они того или нет — все же приходилось иметь дело. Это смешение религиозных убеждений особенно усилилось после провозглашения независимости и установления в Гаити республики, когда все священники покинули остров и религией гаитян, по словам одного американского автора, стала «странная галиматья — смесь католицизма и народных поверий». Впрочем, можно с большой долей уверенности утверждать, что даже после того, как Гаити восстановило отношения с Ватиканом (1860), и вплоть до сегодняшнего дня подавляющее большинство жителей острова сохраняет приверженность к старинным верованиям — культу «воду». Самое слово «воду» (в переводе — бог или дух) — как, впрочем, и сам культ в своей основе, — дагомейского происхождения (из Дагомеи происходила значительная часть ввезенных на Гаити рабов). За несколько столетий воду, во-первых, пополнился многими элементами, привезенными из других районов Африки, во-вторых, на него, как говорилось выше, повлияло христианство, в-третьих, наконец, уже на гаитянской почве возникли какие-то совершенно новые, местные его особенности. Сейчас воду — это чисто гаитянское явление, распространенное на острове повсеместно. Упоминаемые в тексте «лоа» весьма многочисленны. Их функции — помощь людям, они могут принести богатство, вылечить от болезни, спасти, скажем, от удара молнии и прочее, но предотвратить несчастье не в их силах, ибо все это насылает христианский бог, который сильнее их. Бэк называет имена некоторых лоа. Легба, например, — это своего рода посредник между людьми и духами. Молиться лучше всего ему, а он уже сообщит о нуждах верующих кому надо. Водуисты представляют его себе хромым стариком в лохмотьях. Часто образ Легбы переплетается с образом святого Антуана, которого считают покровителем бедняков. А Дамбалла — это бог воды, дождя, водоемов, символ его — радуга, но чаще Дамбаллу изображают в виде змеи. Его католический двойник — святой Патрис, «специальность» которого укрощение змей. Но лоа — «существа» сложные, за помощь им надо платить, приносить жертвы, надо дарить им подарки, оказывать уважение. И горе водуисту, который будет неблагодарным или неуважительным! Хорошо, что есть жрецы («унганы») и жрицы («мамбо»), они всегда могут подсказать, что принести в жертву, каким танцем приветствовать лоа и т. п. Помимо всего остального, нельзя не сказать еще и вот о чем. Культ воду, культ лоа, теснейшим образом связан с верой в колдовство, в порчу, в злых духов, в оборотней, перед которыми человек бессилен... Нищие, до последней степени забитые, темные и невежественные гаитянские крестьяне испытывают ужас и перед Бароном Субботой (1 Барон Суббота (Baron Samedi — франц.) — наряду с Бароном Кладбищем и Бароном Крестом один из самых влиятельных божеств воду, связанных с загробным миром Считается, что с его помощью можно весьма просто отправить человека к праотцам. Обычно изображается в виде «похоронных дел мастера» — в черном костюме, черной шляпе, белой манишке и с черной палкой в руках. (Прим. ред.).), и перед его собратьями, и перед их «представителями» на земле — унганами и мамбо. Правители Гаити умело этим пользуются. Одно дело — приказ властей, им можно иногда пренебречь: полицейского, скажем, не грех обмануть... Но как обманешь духа?! Он ведь все видит, все знает, за все «воздаст»... Используя воду для того, чтобы и дальше держать под контролем не только поведение, но чуть ли не мысли крестьянина, диктаторы Гаити рассматривают этот культ как важнейший рычаг воздействия на массы, отвлечения масс от борьбы. Крестьянин и не подозревает, что жрец, «голосом которого говорит дух», часто может быть либо наемником жандармов, либо просто унтер-офицером или офицером соответствующей службы. А те, в чью душу закрадывается сомнение, в одну прекрасную ночь бесследно исчезают... Указанные особенности культа наиболее широко использовал кровавый диктатор Гаити, умерший несколько лет назад Франсуа Дювалье. Один американский журналист написал о нем так: «Изучавший на протяжении всей своей жизни обряды черной магии, Дювалье стал признанным авторитетом по части языческого колдовства, а по некоторым данным также великим жрецом. Обитатели глухих районов убеждены, что он наделен какой-то сверхъестественной силой... Эта репутация помогает Дювалье удерживать крайне суеверных гаитян в состоянии запуганности и полного повиновения». Так называемые тонтон-макуты (или оборотни) — банда головорезов, с помощью которых Дювалье удерживался у власти полтора десятилетия, — часто проводили облавы и аресты, нарядившись в белые балахоны, как и те герои гаитянских легенд, что продали души злым духам и получили в обмен возможность грабить и убивать без риска быть пойманными. Приводя все эти данные в своей книге «Боги в тропиках», советский исследователь И. Р. Лаврецкий отмечает, что методы воду применялись Дювалье не только во внутренней, но даже и... во внешней политике. К сожалению, этот «теневой» и очень важный аспект далеко не всегда находит отражение в путевых записках западных авторов, привлеченных на остров грохотом барабанов экзотического культа «воду», как не нашел он его и в книге Маркуса Бэка. А. Д. Дридзо, кандидат исторических наук
- Журнал «Вокруг Света» №03 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Костер на берегу - Андрей Максимушкин - Альтернативная история / Прочие любовные романы / Попаданцы / Периодические издания
- Цифровой журнал «Компьютерра» № 17 (170) - Журнал «Компьютерра» - Периодические издания
- Западный Край - Anarhyst737 - Периодические издания / Фэнтези
- «Если», 2005 № 07 - Журнал «Если» - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №03 за 1967 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №07 за 1972 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №10 за 1990 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №06 за 1962 год - Вокруг Света - Периодические издания