В отличие от министров Временного правительства комиссары Совнаркома действовали решительно и быстро. Правые партии (кадеты, октябристы и др.) были объявлены врагами революции, соответственно, все организации при них подлежали роспуску, а газеты – закрытию. 2 (15) января 1918 года в Петроград нелегально прибыл Керенский, надеясь с помощью эсеров пройти в Таврический дворец и принять участие в работе Учредительного собрания, но эсеры отказали ему в содействии.
Накануне открытия Учредительного собрания оппозиционные большевикам силы допустили крупную ошибку. Сторонники собрания из Петроградского гарнизона предложили провести вооруженную демонстрацию в его защиту, а также взять на себя охрану Таврического дворца. Однако депутаты от победивших на выборах партий, в первую очередь эсеры, настояли на мирной демонстрации. 5 (18) января почти никто из солдат участия в демонстрации не принял, и отряд матросов под командованием А.Г. Железнякова и Н.А. Ховрина успешно отразил попытки манифестантов подойти к Таврическому дворцу. 6 (19) января в 4 часа 40 минут Учредительное собрание было распущено (матросу Железнякову, начальнику караула Таврического дворца, предложившему депутатам очистить зал, приписывают знаменитую фразу «Караул устал!», или, в более полном варианте: «Прошу прекратить заседание! Караул устал и хочет спать!»). Манифестации в поддержку собрания были разогнаны с помощью силы. С этого момента лидеры правых эсеров и меньшевиков окончательно перешли в лагерь оппозиции «красному» правительству.
Спустя несколько дней после описанных событий, 12 (25) января 1918 года, члены Закавказского комиссариата, обсудив вопрос о политическом положении, приняли решение о созыве Закавказского сейма как законодательного органа региона. 10 (23) февраля в Тифлисе прошло первое заседание Сейма, в состав которого вошли депутаты, избранные от Закавказья во Всероссийское Учредительное собрание.
После разгона Учредительного собрания Советское правительство внимательно следило за развитием событий в Закавказье. 22 января 1918 года в Тифлис прибыл С.Г. Шаумян. Его цель была очевидна – проводить курс на взятие власти большевиками. В ответ Закавказский комиссариат отдал приказ о немедленном аресте Шаумяна, и уже в феврале он был вынужден возвратиться в Баку, который в то время находился на самом острие противоборства различных политических сил. К тому же на бакинские нефтепромыслы с вожделением смотрели Великобритания, Германия, США, Франция и Турция.
В январе 1918 года турецкие войска, нарушив заключенное в декабре 1917 года перемирие, начали наступление на Закавказье. Не встретив серьезного сопротивления, так как Кавказский фронт к тому времени был фактически развален, 13 марта турки заняли Эрзерум. 3 марта 1918 года Советская Россия подписала «позорный», по определению Ленина, Брестский мир, по которому Турции отходили населенные армянами и грузинами области Ардагана, Батума и Карса.
Военно-революционный комитет Кавказского фронта под руководством Г.Н. Корганова переместился в Баку, где начал работу по созданию Кавказской Красной армии, то есть советских вненациональных вооруженных сил. В марте 1918 года Яков Серебрянский был назначен начальником отряда по охране продовольственных грузов на Владикавказской железной дороге. В его официальной биографии говорится, что это был отряд, подчинявшийся командованию Красной армии. Однако по другим данным отряд находился в подчинении Бакинского совета депутатов.
Формирование частей Красной армии Корганову завершить не удалось. 30 марта 1918 года в Баку начались вооруженные столкновения между подразделениями мусульманской Дикой дивизии и частями Бакинского совета. В тот же день на квартире большевика Н. Нариманова начались переговоры между руководителем Бакинского совета С.Г. Шаумяном и лидером «Мусавата» М.Э. Расул-заде. Стороны почти достигли соглашения о перемирии, когда поступила информация об обстреле конного отряда Красной армии на Шемахинской улице. По окончании боев Шаумян доложил в Москву:
«Мы должны были дать отпор, и мы воспользовались поводом – первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд – и открыли наступление по всему фронту. Благодаря стараниям и местного Совета и перебравшегося сюда Военно-революционного комитета Кавказской армии (из Тифлиса и Сарыкамыша) у нас были уже вооруженные силы – около 6000 человек.
У „Дашнакцутюн“ имелось также около 3–4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Мусульманская беднота сильно пострадала, но сейчас она сплачивается вокруг большевиков и вокруг Совета. В промысловых районах никаких столкновений не было. Красная гвардия, состоявшая из рабочих армян, мусульман и русских, охраняла промыслы от нападений окружных мусульманских орд»[75].
По разным оценкам, во время боев 31 марта – 1 апреля в Баку и его окрестностях погибло от трех до двенадцати тысяч мусульман. Эти события привели к отчуждению мусульманских масс от Бакинской коммуны, власть которой, несмотря на первоначальные успехи, оказалась недолговечной.
В течение апреля 1918 года турецкая армия заняла Сарыкамыш, Карс и Батум. Военные неудачи вынудили Тифлис просить Стамбул о возобновлении мирных переговоров. Однако в качестве предварительного условия Турция потребовала официального объявления независимости Закавказья и выхода его из состава РСФСР.
22 апреля Закавказский сейм принял резолюцию о провозглашении независимой Закавказской Демократической федеративной республики (ЗДФР), а через четыре дня было сформировано новое правительство под руководством меньшевика Акакия Чхенкели.
В ответ на это 25 апреля 1918 года, на заседании Бакинского совета, в который кроме большевиков входили социалисты-революционеры, меньшевики и армянские социалисты, было принято решение о создании Совета Народных Комиссаров, который становился исполнительным органом Бакинского совета. Совнарком состоял из большевиков и левых эсеров. Председателем СНК стал С.Г. Шаумян.
За силовую составляющую в Бакинском Совнаркоме отвечали: народный комиссар по военным и морским делам Г.Н. Корганов; комиссар внутренних дел П.А. Джапаридзе; чрезвычайный военный комиссар СНК в Бакинском районе Г.К. Петров; чрезвычайный комиссар Морской коллегии В.Ф. Полухин; председатель Президиума Военно-революционного комитета М.Р. Коганов. Как оказалось впоследствии, все они были не столько военными специалистами, сколько пропагандистами и агитаторами, чья деятельность была хороша для развала царской армии. В новых условиях, когда требовалась ежедневная настойчивая организационная, а затем и боевая работа, эти люди проявили некомпетентность.
