В тылу же, наоборот, интернационалистические настроения, «классовая солидарность» были еще долго живы: вплоть до конца 1942 г. люди спрашивали, что делает компартия Германии, почему немецкие рабочие до сих пор подчиняются Гитлеру и не поднимают против него восстания284. Отношение к немцам, солдатам вермахта, характеризовалось жалостью к «покорным и одураченным исполнителям безумных планов бесноватого фюрера». Многие народные песни времен войны описывали «крушение иллюзий и бесславную гибель легковерного солдата на чужой земле»285.
Ненависть к немцам особенно сильно возросла после Сталинградской битвы, когда были освобождены большие районы страны, и воины Красной Армии увидели ужасы оккупации. На втором этапе войны слова «фриц», «ганс», «немец» в солдатской речи стали уже синонимами терминов «захватчик», «мародер», «фашист». Во время войны в повседневной речи термины «фашист» и «гитлеровец» использовались реже, чем просто «немец»286. Слово «немец» получило ругательный, негативный оттенок, причем как в тылу, так и на оккупированной территории. В качестве примера можно привести листовку, изданную в 1943 г. для оккупированной территории, в которой негативный облик известного генерала Власова подчеркивался такими эпитетами (хотя первый из них явно абсурден): «Власов — немец. Власов — кровожадный гитлеровский бандит»287. Большинство людей стало видеть войну как войну между «русскими и немцами». Вплоть до 1990–х годов советские дети играли в «войну», где врагами были «русские» и «немцы». Образ врага надолго стал той призмой, через которую в российском народном сознании воспринималась не только Германия, но и немецкая нация в целом288.
На завершающем этапе войны произошло некоторое изменение в отношении населения тыла СССР к немецкому народу. Из‑за особенностей национальной психологии нередким было проявление чувства жалости к поверженному врагу, которое вытесняло угнездившуюся ненависть. Во время шествия пленных немцев по улицам Москвы и Киева в июле 1944 г., в то время как одни горожане кричали: «Сволочи, чтобы они подохли!» и «Расстрелять их всех надо», другие молча провожали взглядами темные, сгорбленные фигуры, некоторые женщины и дети со слезами на глазах протягивали им хлеб, кое‑кто кидал в толпу пленных яблоки, табак и хлеб289. Во фронтовом фольклоре все более ощущались нотки сочувствия к «обманутому немецкому солдату». В сатирических песнях последнего периода войны немецкий солдат изображался человеком, начавшим осознавать лживость фашистской пропаганды. Сама жизнь давала материал для такого толкования (переход на советскую сторону, сдача в плен гитлеровцев)290.
Глава VI
БОРЬБА С АНТИСОВЕТСКИМ ПОВСТАНЧЕСТВОМ
«В МОМЕНТ ПРИБЛИЖЕНИЯ ФРОНТА ПОДНЯТЬ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ»
Антисоветские проявления в тылу СССРНачало войны спровоцировало рост такого явления, как антисоветское националистическое повстанческое движение, которое наиболее отчетливо проявилось на Северном Кавказе. Оно получило развитие в этом регионе еще до войны, когда в нем принимало участие население, недовольное правительственной политикой, — в первую очередь, коллективизацией сельского хозяйства. В 1930–е гг. это движение практически не прекращалось. На территории ЧИАССР, которая оценивалась НКВД СССР как «наиболее пораженная бандитизмом республика», сильные антисоветские выступления происходили в 1925, 1930, 1932 гг. и январе 1941 г. К началу 1941 г. там действовала 21 бандповстанческая группа (96 чел.). На остальной территории СССР к началу войны не было серьезных повстанческих проявлений291. Начавшаяся война спровоцировала их рост в 11,9 раза*. Сильный рост был отмечен в Дагестанской АССР (в июле — декабре 1941 г. — проявлений не было, в 1942 г. — 99 проявлений) и ЧИАССР (в июле — декабре 1941 г. — 4 проявления,в 1942 г. — 89 проявлений)292. Произошел рост числа бандгрупп до 22 раз (Дагестанская АССР), рост числа участников бандформирований — до 44 раз (ЧИАССР)*.
Конечно, далеко не все бандгруппы проповедовали националистические идеи, так как определенная их часть носила чисто уголовный характер. Однако на территории ЧИАССР были отмечены яркие проявления националистического повстанческого движения, где такие группы, по данным НКВД, «в основном носили контрреволюционный характер» и имели «широкую пособническую базу»293. Наиболее заметными лидерами этого движения были перешедшие к середине 1941 г. на нелегальное положение X. Исраилов, Д. Муртазалиев и М. Шери- пов, которые вели активную работу по срыву мобилизации и других оборонных мероприятий294.
X. Исраилов (он же Терлоев), в прошлом адвокат и член ВКП(б), в 1935 г. был судим по ст. 58–10 УК РСФСР и приговорен к высшей мере наказания, однако приговор был отменен «по невменяемости осужденного». В 1941 г. X. Исраилов создал «Объединенную партию кавказских братьев», позднее переименованную в «Национал — социалистическую партию кавказских братьев» (НСПКБ)295, целью деятельности которой было «свержение советской власти вооруженным путем и соединение с германской армией». В октябре 1941 г. НСПКБ готовила «всеобщее вооруженное восстание»296. Однако удалось организовать только разрозненные выступления. 28 октября 1941 г. в Шатойском районе ЧИАССР восстали жители селений Борзой, Варанды и Ханкилой. Местное население численностью около 250 чел. оказало вооруженное сопротивление представителям советской власти, «принимавшим меры к привлечению трудоспособного населения этих сел в порядке повинности для выполнения работ, связанных с военными мероприятиями». Между повстанцами и подразделениями РККА произошла перестрелка297. 30 октября 1941 г. произошло аналогичное восстание в с. Никарой- Кий Галанчожского района298. Всего в восстаниях приняло участие до 800 чел.299. Восстания были подавлены. К январю 1942 г. были арестованы 25 выживших лидеров восстания, остальные перешли на нелегальное положение300.
М. Шерипов, в прошлом сын офицера царской армии, член ВКП(б), председатель Леспромсовета ЧИАССР, в конце 1941 г. создал «Чечено — горскую национал — социалистическую подпольную организацию» (ЧГНСПО)301, установил связь с религиозными и тейповыми авторитетами. Основной базой ЧГНСПО был Шатоевский район ЧИАССР. Программа ЧГНСПО заключалась в том, чтобы «объединить разрозненные бандгруппы» и «в момент приближения фронта поднять вооруженное восстание». Повстанцам удалось совершить ряд налетов, вооруженных нападений и убийств совпартактива302.
Повстанческая группа была создана в феврале 1942 г. на территории Эльбрусского района КБАССР. Она действовала в связке с аналогичными группами в Карачаевской АО303. В конце 1941 г. и январе 1942 г. было арестовано 50 участников этих групп304. Повстанческая группа действовала в ауле Кош — Хабль в Черкесии305. В Грузии повстанческие националистические группы планировали поднять восстание при приближении гитлеровцев306. Армянская повстанческая группа действовала в Краснодарском крае307. В самой Армении появились повстанческие группы курдов и мусаватистов. В Средней Азии с началом войны произошла общая активизация «басмаческих элементов». Антисоветские повстанческие группы действовали в 1942 г. в Узбекистане308, Туркменистане, Киргизии, Казахстане и Таджикистане309. Действовавшая в Казахстане группа Омарова и муллы Туспе- кова ставила задачу создания независимого казахского государства310.
В период 1942–1943 гг. в тылу СССР продолжался значительный рост бандповстанческого движения, особенно в ряде регионов Северного Кавказа’: числа бандповстанческих формирований — до 8,3 раза (Ставропольский край), числа участников — до 35,2 раза (Кабардинская АССР)[11]. Следовательно, после ухода фронта на запад бандповстан- ческое движение усилилось.
Наиболее яркими проявления националистической активности бандповстанческих групп на Северном Кавказе были во второй половине 1942 г., в ожидании прихода гитлеровцев и во время их максимального продвижения на Кавказ. В Адыгее, Карачае, Кабарде, ЧИАССР были выявлены факты недружественного отношения к Красной Армии и партизанам, открытых антисоветских высказываний, пожеланий «чтобы пришли немцы», скупки оружия311. В августе 1942 г. группа М. Шерипо- ва численностью 200 чел. разгромила советские и партийные учреждения в с. Химой (райцентр Шатоевского района ЧИАССР) и сельсоветы в селах Цеси и Дзумсой, пополнив свои ряды местным населением. При нападении на с. Итум — кале повстанцы были разбиты. В ноябре 1942 г. М. Шерипов был убит312. В августе 1942 г. произошло выступление группы И. Магомадова (ликвидировано в октябре
1942 г.)313. НСПКБ под руководством X. Исраилова в июне 1943 г. провела собрание, на котором было принято решение поднять восстание в случае нового наступления гитлеровцев на Кавказ летом 1943 г.314. Определенная часть национальных пар- тийно — советских кадров ЧИАССР перед ожидаемым вступлением гитлеровцев бросала работу, переходила на нелегальное положение, присоединялась к повстанческим элементам. Среди них были профессор Института языка и литературы
