– После того как Киванов побывал в локусе, Лабиринт обрушил на нас всю свою мощь...
– Не преувеличивай, Иво, это была всего лишь ответная реакция потревоженного организма, практически неосознанная.
– Пусть так, но нам тогда крепко досталось. Почему Лабиринт не поступил так же с дравортаками? Почему он позволяет механикам беспрепятственно разгуливать по своим переходам?
– Каким-то образом дравортакам удалось быстро и без помех подсоединиться к сети локуса и загнать в него всю информацию о своей империи. Они и сами не понимали, что делали, просто стремились застолбить себе место в новой Вселенной, но таким образом империя дравортаков стала как бы, придатком Лабиринта, раковой опухолью, паразитирующей на его теле. Ты видел купола на площади – в них расположен центр, осуществляющий постоянный обмен информацией с локусом. Такие же центры существуют на всех планетах, где обосновались дравортаки. В локусе разрабатывается стратегия развития империи дравортаков. Оттуда же осуществляется и управление империей.
– И всемогущий Лабиринт не знает, как справиться с этой проблемой?
– Лабиринт не может сам изменить заложенную в нем программу. Это может сделать только кто-то извне. И эта же программа не позволяет ему совершать какие-либо действия, влекущие за собой разрушение или сбои в работе каких-либо его частей. Он прекрасно понимает, что произошло, но бессилен сам что-либо изменить. Единственное, на что он был способен, это изолировать пораженный локус, но полностью отключить его он не может. Кроме всего прочего, отключение локуса привело бы к непредсказуемо ужасной катастрофе в контролируемом им секторе Вселенной.
Отключение империи дравортаков от локуса лишило бы ее единого координационного центра, что неминуемо повлекло бы за собой ее крушение. Однако сам Лабиринт сделать этого не может. Поэтому он и начал поиски тех, кто смог бы ему помочь. Встретив людей, он, по-видимому, решил, что они именно те, кто ему нужен. Именно благодаря сложной многоходовой комбинации, проведенной Лабиринтом, ты сейчас находишься в подвале давно разрушенного дома на территории дравортаков и беседуешь со мной.
– И ради этого нужно было организовывать вторжение на Землю?
– В своих действиях Лабиринт руководствуется совершенно иными принципами, нежели люди. Жизнь отдельно взятых представителей людского племени для него ровным счетом ничего не значит. Ему нужен был ты, и он тебя заполучил не задумываясь, какую цену пришлось за это заплатить. А как еще он мог заставить вас действовать против дравортаков? Лабиринт неплохо изучил людей и, должно быть, знает, что вы сделаете все возможное и невозможное для того, чтобы пред отвратить вторжение.
– Но почему именно я?
Голос попытался шуткой разрядить напряжение:
– Похоже, что еще в самую первую вашу встречу ты произвел на него неизгладимое впечатление.
Пытаясь осмыслить полученную информацию, Кийск прикрыл глаза и прижался затылком к прохладному кирпичу стены.
Сохраняя корректное молчание, Голос ждал, какое решение он примет.
Наконец Кийск оторвал затылок от стены и, плотно прижав ладонь ко лбу, провел ею вниз по лицу. На подбородке и щеках уже снова проступила колючая щетина.
– Я не имею права принимать решение за всех, – сказал он. – Что я могу рассказать своим спутникам из того, что узнал от тебя?
– Все, что сочтешь нужным, – ответил Голоси, как показалось Кийску, облегченно вздохнул.
Глава 16
НАПРАВЛЕНИЕ УДАРА
Завтрак, состоявший из пищевых брикетов, занял немного времени. Своеобразная пища дравортаков, совершенно лишенная вкуса, удовольствия доставить не могла. Но, следует отдать ей должное, была она питательной и сытной.
За едой Кийск коротко и сжато пересказал все то, что сам недавно узнал от Голоса. Огромное пространство пустой темноты внутри подвала разрезали только два тонких лучика карманных фонариков, но даже в их неясном свете, украдкой наблюдая за лицами своих спутников, Кийск мог заметить, насколько неоднозначна была реакция на его слова.
Один только рядовой Берг слушал рассказ Кийска внимательно, но с таким безмятежно-спокойным выражением лица, словно это был стандартный утренний инструктаж. Для себя Берг уже давно решил: куда бы ни отправился Кийск, он последует за ним. Главное – это конкретная боевая задача, которая должна быть четко сформулирована.
Вейзель сидел, сложив ноги по-турецки. Опустив голову, он, казалось, внимательно изучал каблуки своих ботинок. Губы его, насколько можно было заметить, были сосредоточенно поджаты. Слушал он с интересом, а некоторое напряжение в его позе было вызвано тем, что он старался не упустить ничего из того, что рассказывал Кийск.
Реакция Киванова была восторженно-бурной. То, что рассказал Голос, блестяще подтверждало все его догадки и предположения относительно Лабиринта. Ему с трудом удавалось усидеть на месте и удержать сотни вопросов, которые так и вертелись на языке, щекоча и покалывая.
На Чжои удручающее впечатление произвел тот факт, что долгие годы его народ двигался по линии, начерченной для него кем-то совершенно посторонним, заинтересованным только в том, чтобы проверить свои предположения. Получалось, что история, которой он привык гордиться, все то, что было создано его народом, на самом деле представляло собой лишь кальку, снятую с заранее заготовленного рисунка. Голосу удалось в какой-то степени успокоить дравора, сказав, что, скорее всего, Лабиринт не менял в корне историческую судьбу народов, а всего лишь стимулировал те процессы, которые в любом случае, рано или поздно, должны были произойти.
Баслов слушал Кийска не перебивая, но губы его то и дело кривила презрительная ухмылка, а пальцы отплясывали беспокойный, нервический танец на прикладе гравимета, лежавшего у капитана на коленях. Когда Кийск закончил, Баслов разразился гневной тирадой, суть которой сводилась к тому, что он не собирается и пальцем пошевелить для тех, кто ради достижения собственных целей сдал, или, что, в общем, без разницы, только еще собирается сдать Землю механикам. Ему нет никакого дела до судьбы какой-то там будущей сверхцилизации. Если и в самом деле до вторжения еще целых восемь лет, то нет никакого смысла пытаться свернуть механикам шею голыми руками. Все усилия следует сосредоточить сейчас на том, чтобы найти способ связаться с Землей и предупредить о грозящей опасности.
Кийск позволил ему высказаться до конца, после чего, обращаясь одновременно ко всем, сказал:
– Я совершенно согласен с Петером в том, что в свете новых фактов задачи, которые мы ставили перед собой, отправляясь на территорию дравортаков, можно считать выполненными. Мы теперь знаем о связи, существующей между механиками и Лабиринтом, нам известны причины предстоящего вторжения на Землю. Чего у меня нет, так это только уверенности Петера в том, что вторжение можно предотвратить каким-то иным путем, минуя тот, по которому направляет нас Лабиринт. Напротив, я не сомневаюсь, что тем или иным способом Лабиринт заставит нас делать то, что ему нужно. И тем не менее каждый волен поступать так, как считает правильным. Если Голос не откажется быть нашим провожатым, то, я надеюсь, с его помощью мы сможем найти брешь в выставленном механиками заслоне и добраться до Барьера. Однако сразу хочу предупредить, что, проводив вас до безопасного места, сам я вернусь назад. Принятое мною решение никого ни к чему не обязывает. У меня с Лабиринтом давнее знакомство, и проблемы, которые я остаюсь здесь решать, можно считать почти личными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
