сухо, осматриваясь.
Под тусклым освещением фонарей его кожа кажется темнее обычного оттенка, отвести взгляд просто невозможно. Мы молчим. Его взгляд непроницаем и задумчив, избегает меня. Непривычно видеть Дмитрия таким – он явно не в лучшем расположении духа. Наконец темные глаза встречаются с моими. Их глубокий блеск завораживает. Никогда не думала, что темный цвет глаз может казаться таким живым. Не знаю, сколько мы играем в «гляделки», но как только мозг осознаёт, что я слишком долго на него смотрю, отворачиваюсь.
– Рад, наконец, увидеть тебя полностью одетой. Твоя смена закончилась?
– Пришел проводить и меня? – грубо огрызаюсь я.
– Хотел прояснить ситуацию.
– Тут нечего прояснять! Мне пора домой, – рычу и направляюсь в сторону метро.
– Раз уж ты спрашивала, я провожу тебя до машины, – прохладно говорит он, поднимаясь с места.
– У меня нет машины.
– На чем же ты добираешься до дома?
Слова звучат так, будто в городе не существует ни одного средства передвижения помимо авто.
– На метро, – довольно резко отвечаю я.
Дмитрий не отстаёт, равняясь на мой быстрый шаг.
– Насколько мне известно, метро работает до часу ночи. Сейчас уже больше.
«Насколько мне известно»! Он себя со стороны-то слышит? Меня так и подмывает спросить, он вообще хоть раз на метро ездил? Смотрю на часы и с ужасом понимаю, что он прав: 01-30. Черт! Мой крохотный расчёт за два месяца работы придется отдать таксисту.
– Поеду на такси.
– Я могу довезти тебя.
– Разве тебя не ждут пьяные и веселые дружки?
– Пьяные благодаря тебе, – парирует Дмитрий, приподнимая одну бровь. – Твой «сладкий» уединился со стриптизершей на приватный танец, а за остальными присмотрит мой коллега.
– Интересно, а Света знает, что ты ходишь на корпоративные встречи с любовницей?
– У меня нет любовницы, я считаю себя довольно честным человеком. А вот ты лгунья, каких ещё поискать надо! – с внезапной злостью нападает он на меня.
– Что? – не понимаю и останавливаюсь.
– Значит, вот так ты преподаешь уроки танцев?
Дмитрий демонстративно показывает на элитный дом, который было прекрасно видно у ресторана. Именно туда он меня подвозил две недели назад.
Я не нахожу, что ответить.
– Света знает, кем ты работаешь?
– Да, – тихо признаюсь я.
– Значит, вы обе дурили мне голову три недели назад?
– Она не знает, где именно я работаю.
– Отлично. – Дмитрий иронично кривит губы и отстраняется, запуская пальцы в волосы на голове.
– Ты расскажешь ей?
Он молчит, не оборачиваясь. А я чувствую озноб. Является ли тому причиной холодный ветер или же это страх, что Дмитрий теперь отвернётся от меня, высмеет перед подругой и запретит нам общаться? Помедлив, все же возобновляю шаг, начиная переходить дорогу.
– Собралась ловить попутку?
– Да.
– Я же сказал, что довезу! Чем тебя не устраивает моё предложение?
– Не хочу навязываться.
– Удивительно, но если ты ещё не заметила, то навязываюсь я. Обычно в таких случаях все происходит наоборот.
– Разве тебе разрешено пить за рулем?
– Меня ждет водитель.
Я молчу, придумывая новую отговорку, лишь бы уехать одной. Предательское тело полностью замерзает и дрожит. Дмитрий замечает это и нетерпеливо грозится:
– Если ты сейчас же не пойдешь к моей машине, то я потащу тебя на плече, обещаю.
– Попробуй, и я буду кричать.
– Отлично, заодно и проверим, сколько смельчаков рискнет тебе помочь в такое время суток.
Глава 29
Пугает та серьезность, с которой Дмитрий произносит эти слова. Он действительно потащит меня силой? Вид у него раздраженный, значит, не шутит. Видя моё замешательство, щурится и спрашивает:
– Хочешь проверить? – Он надвигается на меня.
– Ладно-ладно! – отскакиваю, выставляя перед собой руки. – Где ждёт водитель?
– На парковке, за рестораном.
Он ещё не успевает договорить, как я уже рвусь туда, плотно скрестив перед собой руки от холода. На парковке остаётся не так уж и много машин, но черного красивого Ягуара среди них нет. Наперегонки с моими мыслями из огромного черного внедорожника «Мерседес» выходит строгий высокий мужчина. Он услужливо открывает нам заднюю дверь.
– Здравствуйте, – приветствую я, обходя его.
Здоровяк едва заметно кивает. Ни один мускул не шевелится на квадратном лице. Если бы его темные волосы не разлетались от ветра, я бы запросто могла принять его за манекен. Начинается дождь, моментально увлажняя мои волосы и кофту. Я вынуждена оторвать свой взгляд от необычного мужчины и юркнуть в салон. Внутри очень комфортно и просторно. Кожаные сидения будто втягивают меня в себя, и усталость бессонных ночей наваливается на глаза и все тело с новой силой. Хочется спать.
Дмитрий садится рядом, заполняя собой все пространство и заставляя меня ощущать его даже без прикосновений.
– Знаешь, а я впервые не записала номер машины, – говорю после того, как он называет адрес моего общежития.
– Зачем?
– Я всегда так делаю, когда уезжаю ночью на такси. Записываю номер и отсылаю Ромке. Надо предупредить его, что уехала сегодня раньше смены…
– Ромка – это твой парень? – спрашивает он.
Мы трогаемся, в салоне тихо играет музыка, обволакивая меня со всех сторон. Как же уютно! Глаза начинают слипаться. Нельзя было отказываться от поездки в такой роскоши!
– Ох, нет! – Я слишком поздно соображаю, что – Дмитрий единственный мой знакомый, который не знает Ромку. – Он мой напарник по спектаклю. Мы часто играем вместе. И в дипломном спектакле тоже… У меня довольно сложная роль, не очень положительная, правда, но чем сложнее персонаж, тем интереснее!
Меня окончательно разморило. Из последних сил я продолжаю балаболить про дипломный спектакль, пусть только мозг продолжает работать!
Ох, я не хочу в общежитие, Дмитрий должен позволить мне спать здесь! Кожаные сидения кажутся куда удобнее той жалкой лежанки, что стоит в моей комнате. Тело полностью расслабляется и мякнет, тяжелая голова падает на плечо Дмитрия, и я сладостно вдыхаю его запах, даже не понимая, что делаю что-то неправильное.
Кажется, я чувствую легкое объятие, от него тепло и уютно. Конечно же, мне только кажется. Дмитрий бы точно не стал помогать мне поудобнее устроиться на своём плече. Открыть глаза и проверить не получается. Я лишь наслаждаюсь моментом, пока полностью не перестаю что-либо чувствовать…
– Катя…
В любом другом случае я бы очень разозлилась на того, кто прерывает ход моей мысли, но голос такой приятный, что невольно улыбаюсь. Что-то теплое касается моего виска, я поёживаюсь.
– Катя, проснись…
Теплое прикосновение перемещается с виска на щеку, пододвигая мне голову и лишая опоры. Твердо и одновременно нежно. По телу бегут приятные мурашки, и я сладостно вздыхаю. Внезапно прикосновение исчезает, и мне кажется,
