без очков».
– А до этого ты чем занималась каждый день?
«Неправильный вопрос, Душицкая! Правильный звучал бы: „Чем ты не занималась сегодня?“»
– Я вставала намного раньше. Встречалась с Артёмом.
«Неужели сейчас всё расскажу?»
– Очень хочется поинтересоваться, что вы делали. Но если это то, о чём я думаю, – кивни!
«Киваю. У Дуси меняется взгляд. Какой-то печальный и сочувственный стал. Почему?.. Дарья, ну! Скажи… Скажи уже… Действительно, узнать бы, что у неё в голове».
– Во-первых, жди проблем с Марусей. По двум пунктам. А – она узнала не первая. Не первая же?
«Киваю».
– Б – она будет жутко злая, что ты всё-таки это сделала. Да-да! Это ваше с Артёмом дело. Но никто не может запретить Машке иметь свою точку зрения. А не высказываться она просто не в состоянии. Ты её лучше нас всех знаешь…
«Всё ещё как будто расстроенно говорит Дарья…»
– Так, окей! А во-вторых?
«Дожму!»
– Что «во-вторых»?
«Прикидывается или действительно не поняла?»
– Ты упомянула Марусю «во-первых», значит, как минимум есть ещё и «во-вторых».
– Не люблю я лезть… Алл, честно! Не моё дело…
«Да блин! Хватит тянуть интригу. Хотя не похоже на Дарью, обычно ломается и жеманничает у нас Ксю».
– Ска-жи!
«Остановились…»
– Алла, он мне не нравится. И не в силу каких-то объективных причин. Ты знаешь, я без опыта совсем. Ни отношений, ни поцелуев – ничего. Но мне он не нравится. Я ему не верю…
«Она задумчиво это протянула, а потом сразу осеклась».
– И опять же! Наплюй на нас на всех! Тебе с ним хорошо?
– «Хорошо» – не то слово. Да, есть некоторые факторы, которые подбешивают, но это уже мне самой надо перестать к нему цепляться. Вчера, например, не написал, не позвонил. А я опять утром с ним… э-э-э… встречаться должна была… Или не должна. Но Артём остался на базе с группой сидеть – и ни слуху ни духу.
47
– Дочура, завтра хочу смотаться в Загорск после работы. Мать дежурит, а я постараюсь пораньше закончить и рвануть. Ты со мной?
«Чай с папой вечером под телик – хорошая традиция. Может, и правда проветриться, отвлечься от метаний по городу, мыслей, что АраГор уже сутки не проявлялся почти. И бабушку давно не видела, соскучилась. А то только созвоны ежедневные. Но это совсем не то. И собакин наш там на даче живёт. Столько связано с ним – десять лет псу. Сколько себя помню, он есть! Не четвероногий друг – брат!»
– Поехали, пап! Мне к тебе в больничку прийти или заедешь?
– Приходи часам к полчетвёртому в «приёмник». Если что, подождёшь меня в кабинете.
– Забились.
«…Весь день прошёл в каком-то нервном ожидании. Я АраГору писала уже раза четыре. Ночью и утром после тренировки: „Тёма, доброе утро! У тебя всё хорошо?“ И ещё в обед: „Вечером увидимся?“
И ни ответа ни привета. Может, его музыканты съели? Костику набрать, что ли.
Ну уж нет, это совсем клиника. Скорее всего, работает. Хотя, когда он в палатке с дисками, постоянно в аське сидит или с Михалычем трёт: проходимость в „Сатурне“» летом очень слабая.
Вот чё ты пристала к парню? Дай воздуха! Он не личная собственность, он – человек со своими делами… А если что-то случилось? Тогда ребята бы уже сказали. Я же девушка Артёма как-никак!
Займись собой! К уроку завтрашнему подготовься, песенку весёлую на английском вспомни, пусть мальчишка поржёт – потопчется вместе с медведем на твоих ушах! «Ха-ха» три раза.
Потом в зал сходишь – потестишь комплекс и запишешь для программы Дениса. Надо уже сделать это загадочное тэзэ для алгоритма его. Фиг знает, как оно рисуется. Но почему-то не страшно и не стыдно показаться дурой. Бек ведь послушал идею, внимательно так послушал! И сказал, что это не чушь! Даже помощь предложил. Тянуть не надо – вдруг передумает. Но мне кажется, что он не из тех, кто отказывается от своих слов. И завтра увижу бабушку наконец!»
48
«Машина повернула на узенькую дорожку, всю в зарослях крапивы и борщевика. С одной стороны – практически высохший пруд, с другой – глухой забор. Под колёсами, кроме ям, – разбитые кирпичи и торчащие трубы.
Как папа вообще тут проезжает? На нашей низкой „примере“? Машина хорошая, но точно не для постсоветских дачных посёлков.
Деревянные домики заводских инженеров, построенные из вагонки и фанеры, жмутся друг к другу на крохотных участках бывшего глиняного карьера. Заборы-колышки и сетки практически встык – „где заканчиваются наши пять соток, сразу начинаются ваши“. Хорошо хоть, бабушкина дача угловая и находится в самой середине посёлка, на одном из немногочисленных внутренних поворотов. Не на сплошняке – и на том спасибо…
Собакин уже скачет за забором, практически проламывая хлипкую калитку, а ба хромает по дорожке вдоль нашего облупившегося, но такого родного домика. Ни туалета нормального, ни душа… Мытьё в тазике вечером – то ещё удовольствие, но нет места лучше на всей земле. Не придумали и не изобретут – факт».
– Привет, ба!
– Аля! Приехала! Я тебя так ждала!
«Голос усталый… Полпятого, а бабушка уже упахалась. Ни клочка свободного от посадок и цветов у неё нету. Помидоры, огурцы, капуста, морковная грядка, лук, чеснок, картошка, баклажаны, будь они неладны, мой горох – только мой, – смородина, клубника, малина, крыжовник, облепиха, яблони, терновник, черноплодка… И так, по мелочи: розы, астры, георгины. Зачем? Привычка „огородника по Ганичкиной“ или нехватка денег и продуктов? Страх голода? Для детей Великой Отечественной войны и послевоенных лет садовый участок и „всё своё“ – предел мечтаний. Ладно, полоть кверху попой, „кормить“ навозом и медным купоросом с марганцовкой, поливать тяжеленными лейками, подвязывать разными верёвочками, что „на семена“, а что – „в еду“, блин, и, конечно, пересаживать в открытый грунт и каждый вечер накрывать плёнкой и лутрасилом. Бог с ним, с этим агрофитнесом! Но банки, бесконечные банки крутить всё лето зачем? В магазинах полным-полно помидоров и огурцов в различных вариациях засолки, маринада и фиг знает чего ещё.
Хотя, с другой стороны, таких, как у Ба, нет и не будет никогда. Тоже факт.
Ладно, что натрескалась немытой клубники прямо с грядки ещё до обеда. Но кто просил полировать жареной курицей, варёной картошкой и чаем с жареными пирожками? Нет, ну а как? К бабушке приехала? Забирай с собой всё, что положат, и плюс пару кило на боках. Здесь можно, здесь легально. Здесь всё неважно, кроме чая на террасе вдвоём, пока папа спит в обнимку с собакой, а Ба моет посуду в тазике с мыльной водой…»
– Аля, как твои дела?
«Почему-то такой обычный светский вопрос от бабушки не звучит дежурно. Может, потому, что я точно знаю, что если кому-то в целом мире моя жизнь интересна, так это ей?»
– Ба, как сказать… Хорошо.
«А хорошо ли»
– Машка через неделю сваливает в Киев, а потом в Ильичёвск, но сейчас мне есть с кем общаться. Помнишь Дарью Душицкую?
– Такая невысокая хорошая светленькая девочка? Мы с ней и её мамой в пятом классе вместе до канала из школы ходили?
«Вот голова у Ба!»
– Да-да, они в «Комитет», а мы дальше, через «железку».
– Значит, помню, значит, пока в уме.
– Бабуль, ты аккуратнее так шути.
– Мне уже по-всякому шутить можно! Что ещё нового?
«Лукавые глаза. Всё-то она знает, выводит на тему явно. Ну-ка…»
– Ты про Артёма?
– Про него. Ты хоть и приезжала с этим Ильёй своим зимой, но было понятно, что это ненадолго. Мальчик милый, симпатичный. Только, сама понимаешь, не твой, мне кажется…
– Правильно кажется, как всегда…
– А Артём, как думаешь, твой? – продолжает Ба.
– Хэзэ, честное слово. Мне он нравится, очень нравится… но… Не знаю, как описать.
– Неспокойно с ним?
«Вот как она это делает? Мысли читать научилась? Притом несвязные и ненаписанные?»
– Откуда ты…
– Я тебя чувствую, – смотрит в упор Ба.
– И что мне делать, чтобы отпустить ситуацию?
«Сама всегда спрашиваю совета… Не дождёшься от неё, пока не захочешь».
– Не знаю, что тебе делать. Я думаю, что бы сама сделала…
«Интриганка!»
– Не томи, ну!
– Жила бы свою жизнь: занималась своими делами, с удовольствием проводила лето… К бабушке почаще приезжала!
– А-ха-ха-ха, ну это естественно!
«Невозможно отказаться, только в джинсы бы влезть после этих приездов».
– И если он захочет поучаствовать – хорошо, а нет, так и не надо.
«Да, ба, легко сказать».
49
«Как всегда
