отдел которого комплектовался квалифицированными работниками из числа кадровых офицеров военной разведки и органов государственной безопасности. Первым важнейшим его мероприятием стала разработка общего плана разведывательной работы на оккупированной территории Белоруссии на ноябрь 1942 – апрель 1943 г.[369] Это способствовало усовершенствованию структуры, форм и методов работы партизанской разведки, повысило результативность разведывательной деятельности в тылу врага.
С целью подготовки квалифицированных специалистов, способных организовать разведывательную работу в партизанских формированиях 2 декабря 1942 г. школа ЦШПД была преобразована в спецшколу по подготовке заместителей командиров по разведке, которая в 1943 г. подготовила 130 человек только для работы на территории БССР. Соответствующая подготовка велась и в «Особом Белорусском сборе» (школе), действовавшем при БШПД. Только до конца марта 1943 г. планировалось подготовить 150 разведчиков для партизанских отрядов[370].
Организационно формы построения партизанских органов разведки и контрразведки не везде были одинаковы и на разных этапах развития партизанского движения изменялись.
В 1941–1942 гг. в отдельных небольших отрядах эта работа выполнялась командирами или комиссарами либо отдельными партизанами-разведчиками, имевшими связи среди местного населения. В тех партизанских формированиях, в которых были работники НКВД – НКГБ или особых отделов, оставшиеся в окружении и примкнувшие к партизанам, они назначались уполномоченными особых отделов[371].
В соответствии с планом развития партизанского движения зимой 1942–1943 гг. в бригады и отряды направлялись опытные разведчики для подготовки помощников командиров по разведке[372]. На должности заместителей командиров по разведке и контрразведке назначались чекисты, перед которыми ставились задачи по подбору и грамотной расстановке разведывательных кадров с целью расширения и улучшения качества разведывательной и контрразведывательной работы[373].
В связи с острой нехваткой квалифицированных кадров разведчиков при комплектовании разведывательного аппарата во многих партизанских формированиях разведывательная работа возлагалась на особые отделы. В партизанских бригадах и отрядах, не имеющих особых отделов либо их уполномоченных, заместители командиров по разведке решали также и контрразведывательные задачи. Таким образом, широкую практику приобрело совмещение разведывательных и контрразведывательных полномочий. Наличие в одном партизанском формировании и заместителя командира по разведке, и начальника особого отдела либо его уполномоченного было редкостью[374].
Заместители командиров отрядов по разведке или уполномоченные особых отделов подчинялись заместителю командира бригады по разведке или начальнику особого отдела и руководили всей разведывательной работой в партизанских формированиях. Они имели одного-двух помощников по агентурной и одного – по войсковой разведке. Во всех отрядах и при штабах бригад имелись разведывательные подразделения: разведвзвод в бригаде и отделение в отряде. В некоторых случаях в бригаде имелась разведрота. Численность разведвзводов составляла 15–20 человек, разведотделений – 10–15 человек[375].
Проблемам организации и ведения партизанской разведки и контрразведки значительное внимание было уделено на февральском (1943 г.) Пленуме ЦК КП(б)Б. Рассмотрев вопрос «О задачах партийных органов и партийных организаций по развертыванию партизанского движения и усилению политической работы в оккупированных районах Белоруссии», Пленумом было принято решение о необходимости усиления разведывательной работы, оказания практической помощи партизанам в ее организации и направления в крупные партизанские соединения квалифицированных чекистов и разведчиков[376].
Весной 1943 г. требования к разведывательной работе в тылу врага значительно возросли. Это было связано с тем, что после разгрома гитлеровских войск под Сталинградом стратегическая инициатива перешла к советскому командованию, которое остро нуждалось в полной и своевременной развединформации для планирования дальнейших боевых действий советских войск.
Задача регулярно и непрерывно обеспечивать Красную армию достоверными и разносторонними разведывательными сведениями ставилась в приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 0072 от 19 апреля 1943 г. «Об улучшении разведработы в партизанских отрядах». В нем же указывалось на определенные недоработки при организации разведывательной деятельности. В частности, отмечалось, что разведка «зачастую ограничивается небольшой глубиной», имеют место факты «неумелого обобщения с получаемой информацией». Для реализации указанного приказа 23 апреля 1943 г. ЦК КП(б)Б было принято специальное постановление «Об усилении разведывательной и контрразведывательной работы в партизанских отрядах Белоруссии». В нем БШПД, подпольным областным комитетам и уполномоченным ЦК КП(б)Б по областям предписывалось организовать на надлежащем уровне разведывательную и контрразведывательную работу во всех бригадах и отрядах. Повышение качества разведки и контрразведки в партизанских формированиях требовало участия специалистов, поэтому в распоряжение подпольных обкомов КП(б)Б направлялись квалифицированные кадры НКГБ, НКВД и ГРУ[377].
Выполняя приказы военного и партийного руководства органы государственной безопасности оказали существенную помощь командованию и политорганам в налаживании разведывательной и контрразведывательной работы внутри партизанских формирования и в их окружении. Оперативные группы органов госбезопасности забрасывались в тыл противника на базы крупных партизанских соединений для организации разведывательной и агентурно-оперативной работы[378].
Например, спецгруппа под командованием А. И. Бабушкина действовала при партизанской бригаде им. В. И. Ленина, спецгруппа «Юрий» – при 1-й Минской бригаде, спецгруппа «Кочубей» – при штабе Борисовского зонального соединения. Такая дислокация позволяла маскировать свою работу в общей разведывательной и контрразведывательной деятельности партизан. Так, спецгруппе А. И. Бабушкина по информации, полученной от местных жителей, удалось раскрыть 12 заброшенных в советский тыл диверсантов, 4 карательных формирования, 3 немецких разведывательных школы[379].
При Лепельской партизанской бригаде им. Сталина дислоцировалась спецгруппа «Дружные»[380]. Ее руководитель Д. А. Фролов, осуществляя работу начальника особого отдела, а затем заместителя командира бригады по разведке, выявил 56 лиц, пошедших на сотрудничество с оккупантами, из которых 5 разведчиков и 2 террориста были обнаружены в партизанских отрядах[381].
Диверсионно-разведывательные группы, направленные на оккупированную территорию республики наркоматами внутренних дел и государственной безопасности СССР и БССР в этот период, внесли значительный вклад в организацию и оптимизацию разведки партизан и подпольщиков Белоруссии.
В мае – июне 1943 г. организация разведывательной деятельности на оккупированной территории Белоруссии была существенно усовершенствована, что позволило вывести ее на качественно новый уровень. В результате проведенных мероприятий значительно увеличилось количество поступающих в Центр разведданных[382].
Деятельность разведчиков получила высокую оценку Г. К. Жукова. «Безусловно, благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 г., – писал он, – мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением… Хорошо работающая разведка… была одним из слагаемых в сумме прочих, обеспечивающих успех этого величайшего сражения»[383].
Уже к лету 1943 г. в партизанских формированиях была создана основа для согласованной и действенной системы разведывательных органов. Если в феврале 1943 г. заместители командиров по разведке имелись в 72 отрядах и бригадах, то уже в июне они были в 300 партизанских формированиях. Большие и сложные задачи, поставленные перед партизанской разведкой в период освобождения Белоруссии, потребовали значительного увеличения ее аппарата, в связи с чем осенью 1943 – весной 1944 г. был сформирован руководящий состав разведки еще в 900 отрядах и бригадах. В первую очередь это были люди, имевшие опыт работы в разведке и контрразведке[384].
В результате партизанские
