Все-таки его глаза очень холодные и теплыми не бывают никогда.
– У тебя не возникало желания просто со мной поговорить?
– Поговорить? О чем?
О чем?! Неужели он может так думать?
– А что, совсем не о чем?! – Внутри у меня все дрожит от негодования.
Как же так? Я ведь умненькая, да со мной обо всем можно говорить! Я знаю миллион тем, которые мне хочется с ним обсудить! Сколько же можно слюнями обмениваться?!
– Эй, ты чего завелась?! – недоуменно воскликнул Вадик. – Если плохое настроение, так и скажи, мое-то зачем портить?!
Он в самом деле не понимает?! Разве это так сложно?
Мне становится страшно. Словно жизнь моя висит на волоске, а я над пропастью. Сердце сжимается, оно словно чувствует, что ему суждено разбиться. Неужели это конец? Неужели счастье такое однобокое и не бывает полным? Зачем делить яблоко напополам, если хочется целое?
Вадик придвинулся ко мне ближе и погладил по коленке.
– Мне нравятся твои шорты.
– Правда? – Сердце сжалось особенно болезненно, в голосе столько надежды.
– Они открывают ноги, – пояснил он.
Ах, ноги... вот про что он... все про одно и то же.
– Ты красивая.
Я стесняюсь посмотреть на него. Мне еще никто не говорил, что я красивая – это так необыкновенно. Даже в висках пульсирует. От радости, наверно.
Вадик поцеловал меня в шею, а потом переместился к губам.
Я не против.
А может, целое яблоко положено только одиночкам? Счастье однобокое лишь потому, что оно на двоих – ОДНО-единственное! И если съедать дарованное судьбой яблоко единолично, так навсегда и останешься в одиночестве – с книжками, где герои только и делают, что влюбляются, а потом живут долго и счастливо.
Не хочу так! Пусть все будет по-настоящему, наживусь я еще в своем золотом мирке, а потом еще и Вадика в него приглашу. Нужно лишь подождать! Совсем скоро поедем в город, а там... там – свобода! И пусть мы живем в разных районах, мы ведь будем ездить друг к другу в гости. Сейчас все так просто, не нужно скакать несколько суток на лошади от одного замка до другого, теперь есть метро, маршрутки, автобусы. Все будет хорошо! И сердце, кажется, со мной согласно, перестало сжиматься в комочек – забилось доверчиво и равномерно. Знает ведь, лапуня, что не брошу его в беде.
* * *
В день отъезда Ромка порвал с Юлей. Мы собирались домой, а Юля оставалась еще на две смены. Ждать ее Рома не хотел. И дело, как я поняла, даже не в ожидании, просто он по уши влюбился в Оксану, которая за все это время в его сторону так ни разу и не посмотрела. Она тоже собиралась домой – разочарованная и злая от безответной любви к Донских. Неудачный квадрат они образовали: Юля, влюбленная в моего брата, Ромка, влюбленный в Оксану, Оксана влюбленная в Сашу и Саша... влюбленный в самого себя – дурак и негодяй. Все замечательно только у меня и Вадика. А еще у Жанны все хорошо, она соскучилась по своему другу и ей не терпится сесть в автобус, который с самого утра поджидает нас у ворот. Люся тоже остается, как у нее сложится с диджеем, непонятно, вроде неплохо, они и сейчас стоят под окнами нашего корпуса и над чем-то потешаются. Здорово, наверно, когда есть над чем вместе посмеяться! Мы с Вадиком так не смеемся.
Нет, не стану думать об этом! Завтра я проснусь дома, раздастся телефонный звонок и-и-и... начнется новая жизнь! Вот это главное – все остальное глупости!
На лестнице, когда спускалась с сумкой, я встретила Алю. Даже удивительно было увидеть ее без подружек. Иной раз у меня возникали подозрения, что она держит их в качестве охраны.
– Уезжаешь? – Аля скользнула взглядом по сумке.
– Да, через полчаса отъезд.
За всю смену мы друг другу не сказали и десятка слов. Почему она решила вдруг заговорить?
– Вадик тоже уезжает, – продолжила королева Спелой пшеницы, одергивая кружевную розовую юбку.
Непонятно, спрашивает она или утверждает, поэтому я просто киваю.
Мы молчим, но уходить рано, она явно собирается что-то сказать, только медлит зачем-то.
– Он не влюблен, как тебе кажется, – наконец выдала Аля.
Ой, начинается, вот именно так в истории человечества была разбита не одна пара. Послушаешь доброжелателей, а счастье – раз! – и упорхнуло. Нечего уши развешивать. Она ревнует до сих пор, не может смириться, что он бросил ее ради меня!
– Тебе-то что? – спокойно спрашиваю я.
– Да так... не повторяй мою ошибку. Он весь такой милый, первое время вроде заботливый, а потом лишь о себе и думает. Ему бы только тискаться, а предложишь в карты сыграть, журнал почитать, его сразу же нет.
Бредни! Чего я стою? Да ну ее – Алю эту! Хочет нам все дело испортить, видит, как мы счастливы, и завидует!
Аля поморщила носик.
– Ты, конечно, не веришь. А мне тоже девчонки говорили, когда я начала с ним встречаться... его бывшие подружки такое про него наболтали, а я не поверила. Думала, нас разлучить хотят из ревности.
Я молча разглядываю ее красивое лицо.
Не стану верить! Не ста-ну! Да о чем тут думать? Она не с добрыми намерениями разговор начала! Во всех книгах таким образом разлучают главную героиню с ее возлюбленным. Еще не хватало попасться на такой избитый трюк – на прописные истины.
– Буду знать, благодарю, – натянуто улыбаюсь я.
– Удачи, – пискляво протянула Аля.
– И тебе.
Не нужна мне удача! Она и без того улыбнулась мне во все тридцать три зуба! Так что благодарю покорно, дорогуша!
Возле ворот полным-полно спортивных сумок. А у автобуса человек пять, остальные по территории гуляют, прощаются, фоткаются с вожатыми, быстренько записывают номера телефонов обретенных здесь друзей и подруг.
Все-таки хорошо в лагере! Я теперь целый год буду скучать по этому месту! Быстро привязываюсь. Может, потому, что в моей жизни все слишком скучно ползет-ползет, а в лагере что ни день – то веселье. Тут за какие-то полдня столько событий может произойти, сколько в городе и за год не бывает! Съездить первый раз в лагерь – то же самое, что на луну слетать. Грандиозно!
Ромка вместе с Оксаной и Сашей подошли ко мне. Оксана сегодня особенно красивая, в обычных синих джинсах, босоножках и тонком свитере в сиреневую полоску.
Зачем она постоянно красит губы и глаза? Ей куда лучше без косметики, кажется, даже Донских это заметил. Уж Ромка точно заметил, не спускает с нее восхищенного взгляда.
– Таня, домой-то хочется? – спросила Оксана, когда молчание затянулось.
– Да.
И это правда. Я очень соскучилась по маме, папе, бабушке, шоколадным кексам и своей комнате! А еще по хлопьям на завтрак!
Иногда я благодарю, не знаю кого, кого-то ТАМ – наверху, за то, что у меня есть дом. Правильнее сказать – квартира, а в квартире уютная комната четыре на четыре метра, с кроваткой, как у девочек из американских комедий, с письменным столом, с разноцветными кашпо, с бежевым толстым ковром на полу, занавесками с бабочками... Когда все это рядом – ничего не страшно... ну кроме потопа, землетрясения и войны.
