Лоренцо пришпорил коня и помчался галопом. Ванда последовала за ним. Она была хорошей наездницей. Но вскоре им пришлось сбавить скорость и дождаться трясущихся на своих кобылах слуг. Переглянувшись, Ванда и Лоренцо рассмеялись.
Время текло вдоль извилистых тропинок, в ритме мышц и глубокого дыхания, заполненное скрипом и позвякиванием сбруи, острыми запахами кожи, пота и леса, потрясающими видами то укромных зеленых уголков, то необъятных просторов, короткими репликами и обрывками песен Лоренцо… «Наше ложе — радость и трава. О, трели соловья!»
Прошло два часа, прежде чем Лоренцо остановил коня. Лесная тропинка, по которой они ехали, вела к лугу, где журчал ручей.
— Здесь мы и устроим трапезу, — сказал он.
У Ванды учащенно забилось сердце.
— Не рано ли?
— Я не собирался утомлять вас тряской в седле. Напротив, я рад подарить вам теплые воспоминания о моей стране, чтобы вы увезли их домой.
Ванда заставила себя изобразить трепет ресниц.
— Как пожелает любезный хозяин. Вы никогда не ошибались в выборе, синьор.
— Лишь потому, что общество вдохновляет меня.
Соскочив на землю, Лоренцо протянул ей руку и помог спешиться, затем долго не выпускал ее пальцы из своих рук.
— Марио, Бьянка! — приказал он. — Приготовьте все, но можете не торопиться. Прежде я хочу показать гостье грот Аполлона. Возможно, ей захочется побыть там некоторое время.
— Как прикажете, — отозвался ровным тоном слуга.
Бьянка, покачав головой, не удержалась от хихиканья. Да, они знали, что затевает синьор Лоренцо и что им следует помалкивать после возвращения с прогулки.
Лоренцо предложил Ванде руку, и они пошли прочь от слуг. Она с деланной нерешительностью спросила:
— Грот Аполлона, синьор? А это не… языческая святыня?
— О, нет. Он, несомненно, был посвящен какому-то божеству в давние времена, и если не Аполлону, то напрасно, — ответил ее спутник. — Так его называют в наше время молодые люди — ведь Аполлон это солнце и жизнь, красота и счастье. Но думаю, сегодня мы будем там одни. Уверен, что каждый входящий в грот найдет в нем свое очарование и волшебство.
Он продолжал в том же духе. Ванде доводилось слышать вступления и похуже. Лоренцо, однако, хватило ума время от времени замолкать, давая ей возможность насладиться неизъяснимой прелестью природы. Тропинка была узкая настолько, что им приходилось идти бок о бок, и уводила вдоль берега ручья, все выше на холм. Деревья закрывали ее желто-золотистым навесом листвы, где играли солнечные лучи. На исходе лета птицы уже не пели, но Ванда слышала их голоса, видела непоседливых белок и даже заметила промчавшегося стрелой оленя. Утро разливалось ровным теплом, травы поднялись к солнцу. Лоренцо помог Ванде снять накидку и перекинул ее через левую руку.
Шум падающей воды слышался все ближе. Они снова вышли на поляну. Девушка, хлопнув в ладоши, воскликнула от искреннего восторга. С утеса, искрясь, падала вода. Деревья окружали крохотную поляну кольцом и смыкались над ней живым потолком. Дерн по берегам ручья, зеленый и мягкий, окаймляла широкая полоса мха.
— Ну как? Исполнил ли я свое обещание? — спросил Лоренцо.
— Тысячекратно.
— Ваши слова радуют меня больше победного клича на поле боя. Идите сюда, напейтесь, если хотите, и садитесь, — Лоренцо расстелил ее накидку на земле, — и мы возблагодарим бога за его щедрость, найдя в ней удовольствие.
«Похоже, он уже решился, — мелькнуло у нее в мыслях. — Серьезный малый… и есть в нем этакая основательность, глубина… было бы интересно… — Ванда усмехнулась про себя. — Однако, сегодня он, похоже, собирается заняться мной, и накидка брошена на траву вовсе не для того, чтобы я сидела».
Напряжение сковало Ванду.
«Пора!»
Лоренцо склонился над ней.
— Вам плохо, моя госпожа? Вы так побледнели! — Он взял Ванду за руку.
— Отдохните, пожалуйста. Мы можем оставаться здесь сколько угодно.
Девушка покачала головой.
— Нет, благодарю вас, я совершенно здорова. — Поняв, что она полувнятно бормочет, Ванда произнесла обычным голосом: — Будьте ко мне снисходительны. Я дала обет ежедневно во время этого путешествия приносить молитву моему небесному покровителю. — И бросив томный взгляд на Лоренцо:
— Если я не исполню его сейчас, боюсь, что позже и вовсе забуду о нем.
— Да-да, конечно, — Лоренцо отошел в сторону и снял темно-фиолетовую шляпу.
Ванда достала коммуникатор, поднесла диск к губам и включила устройство.
— Говорит Ванда, — произнесла она на английском, поскольку темпоральный звучал слишком чужеродно. Она слышала биение сердца отчетливее своих слов. — Думаю, все складывается так, как мы и надеялись. Он и я находимся вдвоем в горной долине, и если он не дает воли рукам, то только потому, что его тактика гораздо тоньше. Зафиксируй мои координаты и дай мне… скажем, пятнадцать минут, чтобы создать непринужденную обстановку. Хорошо?
Она, конечно, понимала, что сейчас Эверард не может ответить, чтобы не вызвать подозрений Лоренцо.
— Связь закончена, — она выключила рацию, опустила медальон, склонила голову и перекрестилась. — Аминь!
Лоренцо тоже осенил себя крестом.
— Вы молились на вашем родном языке?
Ванда кивнула.
— Диалект моего детства. Мне так гораздо спокойнее. Мой покровитель заботливо хранит меня. — Она засмеялась. — Теперь я чиста перед небом и даже готова на опрометчивые поступки.
Лоренцо нахмурил брови.
— Остерегайтесь! Это похоже на ересь катаров.
— Я пошутила, мой господин.
Он тут же отбросил религиозность в сторону и засветился улыбкой, как водная гладь под лучами солнца.
— У вас необычный медальон. Внутри какая-нибудь реликвия? Можно посмотреть?
Получив согласие, он взялся за цепочку, скользнув пальцами по груди девушки, и снял медальон через голову. С одной стороны был выгравирован крест, на другой — епископский посох и пороховница.
— Тонкая работа, — пробормотал он. — Достойная владелицы.
Лоренцо повесил цепь с медальоном на ветку дерева.
Вандой овладело беспокойство.
— С вашего позволения, синьор, — она направилась к дереву.
Он преградил ей дорогу.
— Он ведь не нужен вам прямо сейчас? — промурлыкал Лоренцо. — И вы не по погоде тепло оделись, я вижу капельки пота на вашей белоснежной коже. Позвольте помочь вам…
Он заключил щеки Ванды в ладони, потом пальцы его опустились к ее подбородку и развязали ленты головного убора.
— Вы ослепляете меня золотым сиянием, — выдохнул он и привлек Ванду к себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
