— Всех ворон наперекосяк, с каждым разом у нас получается всё легче и легче! — воскликнул один из волшебников.
Перед ним были именно волшебники. В этом не возникало и тени сомнения. Как и полагается, они были в остроконечных шляпах — правда, столь широкие поля Ринсвинд встречал разве что в окрестностях Анк-Морпорка, и все они были заполнены капустой. Волшебные балахоны заканчивались где-то на уровне пояса, а далее следовали шорты, длинные серые носки и большие кожаные сандалии. Данная волшебная униформа несколько отличалась от той, к которой привык он, — и всё же перед ним были волшебники. Все они как один смахивали на огромные надутые воздушные шарики, готовые вот-вот взлететь.
Один волшебник — судя по всему, главный — кивнул Ринсвинду.
— Добрый вечер, господин Зануда. Должен признать, ты прибыл сюда гораздо быстрее, чем мы предполагали.
«Так я ж за дверью стоял», — хотел было ответить Ринсвинд, но прикусил язык.
— Э-э, по пути мне немного помогли, — уклончиво пояснил он.
— Вид у него не слишком демонический, — заметил кто-то из волшебников. — А помните, кто явился в прошлый раз? Шесть глаз, три…
— Лучшие из них способны менять обличье, декан.
— В таком случае этот, наверное, из самых лучших. Просто гений маскировки.
— Большое спасибо, — буркнул Ринсвинд.
Аркканцлер кивнул в сторону Ринсвинда. Он был пожилым (впрочем, это само собой разумеется), с лицом словно бы выжатым, а потом снова разглаженным и короткой седеющей бородкой. И было в нём что-то неощутимое, странно ЗНАКОМОЕ.
— Мы вызвали тебя, Зануда, — произнёс аркканцлер, — ибо хотим узнать, что случилось с водой.
— А она разве не пропала? — удивился Ринсвинд. — Мне казалось, она ушла.
— Она НЕ ХОДИТ, — пояснил декан. — Потому что это ВОДА. И она есть всегда — надо только вырыть колодец поглубже.
— Но если мы ещё немножко углубимся, слон под нами может испытать крайне неприятное потрясение, — добавил аркканцлер. — Поэтому мы…
Его реплика была прервана оглушительным лязгом — это грохнулись об пол университетские двери. Волшебники попятились.
— А это что за дьявольщина? — пробормотал кто-то.
— О, всего лишь мой Сундук, — пожал плечами Ринсвинд. — Он сделан из…
— Ящик? На ножках? А это… ЖЕНЩИНА?
— Лично я бы подобных вопросов ему не задавала, — посоветовала Найлетта, выступая из-за Сундука. — Он в данной теме не слишком-то хорошо ориентируется. И прошу прощения, но Сэнди надоело ждать, вот она и…
— Нога женщины не должна ступать в университет! — воскликнул декан. — На этих дамочек никакого шерри не напасешься!
— Декан, будь спок, — перебил его аркканцлер, раздраженно взмахнув рукой. — Так что сталось с водой, Зануда?
— Думаю, её всю вычерпали, — ответил Ринсвинд.
— И где нам теперь брать воду?
— А почему вы у меня об этом спрашиваете? У вас что, нет заклинаний для вызова дождя?
— Опять это слово, — сказал декан. — Когда небо брызгается водой! Я поверю в это только тогда, когда увижу собственными глазами!
— Мы пробовали создать… как бишь его? Большой белый мешок с водой. Моряки иногда видят такие на небе.
— Облако?
— Совершенно верно. Но эти облака не держатся. На прошлой неделе мы запустили одно такое с башни, так оно угодило прямо в декана.
— Я никогда не верил в эти древние басни про облака, — пожал плечами декан. — И вам я, кстати, не верю. Вы наверняка поджидали, когда я пойду мимо.
— Но облака не нужно делать: они существуют сами по себе, — вмешался Ринсвинд. — Послушайте, я не знаю, как вызвать дождь. Мне казалось, любому хоть сколько-нибудь приличному волшебнику известно заклинание для вызова дождя, — добавил он тоном человека, который такого заклинания точно не знает.
— В самом деле? — несколько зловеще осведомился аркканцлер. — Так уж и любому?
— Я никого не хотел обидеть, — поспешно заявил Ринсвинд. — Уверен, это прекрасный университет. Разумеется, не НАСТОЯЩИЙ, но, принимая во внимание обстоятельства, вполне даже ничегошный.
— А чем тебе не нравится наш университет? — поинтересовался аркканцлер.
— Ну… башня у вас, к примеру, низковата. Даже по сравнению с окружающими зданиями. Нет, не то чтобы…
— По-моему, пришла пора продемонстрировать господину Зануде нашу башню, — сказал аркканцлер. — Он, по-видимому, не принимает нас всерьёз.
— Я её уже видел, — сказал Ринсвинд.
— Сверху?
— Нет, разумеется, не сверху…
— У нас нет на это времени, аркканцлер, — перебил его какой-то невысокого роста волшебник. — Давай отправим этого как-его-там обратно в преисподнюю и вызовем кого-нибудь поквалифицированнее.
— Прошу прощения?! — спросил Ринсвинд. — Преисподняя — это такое слишком тёплое, преимущественно красного цвета место?
— Да!
— Ну надо же! Интересно, а как иксиане её отличают? Там пиво теплее?
— Довольно препирательств, — прервал аркканцлер. — Мы осуществили ритуал призвания, и этот демон явился быстрее всех. Значит, он-то нам и нужен. Итак, Зануда, приступим. Не бойся, это будет быстро.
* * *
Думминг покачал головой и направился к костру. Госпожа Герпес скромно присела на камень. Прямо перед ней, постаравшись расположиться как можно ближе к огню, грелся библиотекарь. Он по-прежнему был чрезвычайно маленьким. «Может, его временной железе требуется больше времени, чтобы прийти в себя?» — подумал Думминг.
— Эй, госьпода, чем ви там заняты? — поинтересовалась госпожа Герпес.
Чтобы перекричать спорщиков, ей пришлось повысить голос, но даже если бы сейчас волшебники отбивались огненными шарами от всяких тварей, лезущих из Подземельных Измерений, госпожа Герпес всё равно бы спросила нечто вроде: «Господа, что, возьникли какие-то затрюднения?». Она любила, чтобы её информировали о таких вещах.
— Они встретили человека, который рисует настолько ЖИВЫЕ картинки, что ничего подобного я никогда не видел, — ответил Думминг. — И теперь, соответственно, преподают ему основы живописи. Всем кагалом. То есть комитетом.
— Госьпода проявляют интерес ко всемю, что их окрюжает, — заметила госпожа Герпес.
— Господа вечно суют свои носы в то, что их не касается, — возразил Думминг. — Не знаю, наверное, это у волшебников врождённое, но они не могут быть просто СТОРОННИМИ НАБЛЮДАТЕЛЯМИ. Сейчас, к примеру, они спорят, как правильно рисовать утку, но я слегка сомневаюсь, что у утки четыре лапы, а пока что они изобразили именно столько. И, откровенно говоря, госпожа Герпес, они ведут себя как котята на кухне, когда там ощипывают кур… А это что такое?
Библиотекарь обнаружил у костра мешок и теперь, подобно всем молодым млекопитающим в любой части света, пробовал на вкус его содержимое.
Сейчас он держал в лапках плоский и изогнутый деревянный предмет, раскрашенный многоцветными полосками — слишком многоцветными; в своей живописи старик пользовался куда меньшим количеством цветов. Думминга это насторожило. Библиотекарь проверил предмет на аппетитность, потом, думая о чем-то своем, постучал им по земле и, когда ничего не произошло, разочарованно отшвырнул прочь. После чего вытянул из мешка плоский деревянный овал на шнурке и попробовал на вкус шнурок.
— Это йо-йо? — полюбопытствовала госпожа Герпес.
— Когда я был маленьким, у нас такие штуковины назывались «ревунчиками», — сказал Думминг. — Вы раскручиваете «ревунчика» над головой, и он начинает забавно гудеть. — Думминг проиллюстрировал сказанное неопределенным взмахом руки.
— И-ик?
— О, ню разве он не прелесть? Посьмотрите, он повьторяет ваши движения!
Библиотекарь предпринял попытку раскрутить игрушку над головой. Шнурок сразу намотался ему на шею, а овалом малыша треснуло по затылку.
— О, бедняжька! Прошю вас, господин Тупс, распютайте его!
Пока Думминг высвобождал библиотекаря, малыш скалил клыки.
— Надеюсь, он скоро вернётся в свой привычный облик, — сказал Думминг. — Иначе нашей библиотеке грозит нашествие картонных книжек про всяких кроликов и птичек…
Башня была ну слишком уж короткой. Фундамент в своё время сложили из камня, но потом строителям, судя по всему, надоело, и они прибегли к излюбленному методу: обиванию деревянного каркаса ржавой жестью. Витая расшатанная лестница вела вверх.
— Впечатляет, — вздохнул Ринсвинд.
— С крыши впечатляет ещё больше. Поднимись наверх.
Пока Ринсвинд переползал со ступеньки на ступеньку, лестница угрожающе раскачивалась. Добравшись наконец до самого верха, он без сил распростёрся на железной крыше. «Наверное, причиной всему пиво и волнение, — попытался успокоить себя Ринсвинд. — Не может быть, чтобы какая-то жалкая лестница так подействовала на меня».
