— Какого хрена ты мне всё это втираешь, сволочь!? – крикнул генерал.
— Это ведь всего лишь сцена! А на сцене принято говорить много и страстно. Разве нет?
— Разве да! – напыжился армеец. – Послушай, клоун хренов, у меня есть один вопросец… Ответишь?
Кукловод промолчал. И действий не произвёл. И эмоцией не разродился.
— Впрочем… ладно, — пробормотал вояка, вдруг передумав. – Спрошу… потом.
— До встречи в Финале, генерал Лоуренс, — театрал направился прочь. Калитка раскрылась и во двор ступили 12 архангелов, в белых санитарских халатах. С носилками.
— Мистер Фэйс. Это здесь трупы шлюхи Эмми, сутенёра Котика и его шестёрки Громилы? – спросил Пётр с ходу.
— Да, вон там, можете забирать, — махнул режиссёр револьвером. Не останавливаясь и не оглядываясь, он вышел.
Санитары опустили носилки, поклали на них трупы. На травке осталась каша из мозгов и крови. Пётр критически оглядел запущенный газон и крикнул, по-деловому:
— Генерал Лоренс, ваш садовник приберётся сам? Или вы согласны оплатить наши услуги садовников?
Вояка сделал вид, что не слышал, а… нервно подхватил с перил синюю открытку с адресом. Брезгливо преломил губы и вошёл в дом. Оставив санитаров наедине с их покойниками и их дурацкими вопросами.
Анекдот от ФБР
Стоянка у кафе в форме гитары была наполнена машинками! Четыре полицейских тачки, две «Ambulance», один автомобиль с надписью «Sappers» и один роскошный «Порше». Восемь машинок – это примерно две трети специально выделенного для автотранспорта места!
На полных газах на стоянку влетела ещё полицейская тачка! Визг тормозов, хлопанье дверкой, и на асфальт ступил Дик Свайн. Капитан, без оглядок по сторонам, направился к центральному ходу кафе. Походка бодрая и немного нервная. На ходу Дик вынул табачную пачку и стал в ней рыться, в поисках сигареты.
Двери в виде русской балалайки были огорожены чёрно-жёлтой лентой, внутри данной выгородки прохаживался коп – широколицый мужик. А за лентой толпились человек тридцать любопытствующей публики. Капитан вывернул со стоянки к главному входу, нырнул под ленту. Сторожевой коп тут же к нему шагнул, протянул руку:
— Здравствуй, Дик.
Офицер пожал пальцы охранника. Приветственно ему кивнул. Смял и отбросил пустую пачку, не найдя там сигарет.
— Есть закурить?
— Я не курю, Дик. Уж целый год. А бросил я оч-чень интересно! Дело было так, Дик...
Болтливый коп – это гораздо хуже, чем любой другой болтливый чувак! Как для других копов, так и для правопорядка, на котором коп зарабатывает на жизнь.
— Понятно… — Дик не дослушав, отвернулся. Намётанным взглядом приметил в толпе – за лентой, «припудренную дамочку». Сексуальные чулочки, юбочка выше колен, на ручках лайковые перчатки. (Не холодно ручкам?) Во рту – сигаретка, а к груди прижат толстый персидский котик. Капитан широко шагнул, наклонился к дамочке и попросил:
— Дайте-ка мне сигарету, мэм!
— Да не вопрос, парень! – дамочка сунула капитану занервничавшего котика и начала рыться в сумочке.
— Приветсон, Дик! Ты уже здесь… – к Свайну подошёл его помощник Сэмми Пиглет. – А чего это ты с кошаком? – удивился лейтенант.
— Держи, — дамочка подала «Мальборо». Забрала котика, махнула ручкой. Загылилась: — Удачного дня!
— Мяу! – зевнул успокоенный котик, сворачиваясь комочком на аппетитных грудках,
Капитан прикурил. Глубоко затянулся несколько раз подряд, Вымолвил равнодушно:
— Я срулил из больницы, Сэмми! Контузия у храма – не повод там валяться…
Контуженный коп – это гораздо более хуже, чем болтливый и не болтливый копы вместе взятые! А если коп с контузией ещё и «при исполнении» — то надо обходить его за милю… Дамочка попятилась, публика настороженно загудела. Сэмми Пиглет сунул в рот жвачку и непроизвольно потянулся к табельному револьверу.
— Ты уверен, Дик?.. – спросил он, чтобы нарушить тягостную паузу, что почти осязаемо повисла между полицейскими.
— Да, — сосредоточенно отозвался капитан. Цепко глянул на заместителя: — Ну, что тут у нас? – Мазнул взглядом по публике и отошёл. Лейтенант следом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Обычное кафе, взрывных устройств не обнаружено, — пожал плечами Пиглет. — До вчерашнего дня принадлежало некоему Альфонсо Капоне…
— Что значит «некоему»? Он ещё не сдох?.. – капитан встал у входа в кафе, явно что-то подсчитывая в уме.
— Да, мужик — родственник Aля из Чикаго и полный его тёзка. Так бывает… — усмехнулся Пиглет. И добавил через паузу: — Вчера утром Альфонсо продал кафе.
— Мистеру Фэйсу, не так ли!
— Да, ему.
Свайн затянулся последний раз, отбросил окурок. Почесал в раздумье голову и сказал:
— Минуту… — он отошел назад — к публике. И прямиком к дамочке! Вновь наклонился над ней, пристально глядя.
— Мама, роди меня обратно, — прошептала дамочка. Котик, кажется, перекрестился.
— Благодарю, мэм, за сигарету! – любезно подмигнул капитан полиции.
***
Свайн и Пиглет возникли на пороге кафе. Дик, подобно каждому сюда заходящему – осмотрелся, прежде чем идти дальше. В обеденном зале всё чистенько и прибрано, столики ровно застелены свежими скатертями, пол блестит от мастики, стулья сияют лаком. Вот только столовых приборов на столах нет, это несколько напрягло капитана. Приборы – мелочь, которую глаз Дика не заметил, но мозг затвердил, что в гармонии чего-то не хватает! Чего именно нехватка, — мозг сказать не смог. Свайн поморщился: возник внутренний дискомфорт. Впрочем, к дьяволу его! Есть дела и поважней, чем циклиться на разной хрени, типа гармонии… Порядочный коп и слов-то таких не знает, и знать не должен.
У барной стойки, на глубоко знакомых нам табуретах, посиживали двое мужиков. Одинаковые тёмные костюмы-двойки, при галстуках. Крупные лица, чисто выбритые. Головы абсолютно лысые, а глаза практически без ресниц. Мужиков звали Ллойд Циник и Джексон Грин, и они являлись сотрудниками Федерального Бюро Расследований. Чистоделы. Мягко стелят, но спать кладут жёстко. В полицию иногда поступают служить придурки, а вот в ФБР придурков нет. Никто не знает, почему так, но это так. Агенты курили, пили пиво, и были увлечены анекдотом, оставляя всё другое за пределами своих сознаний.
— Приходит в Рождество чувак к врачу, с гусаком на голове. Врач спрашивает: «Ну и чем, типа, могу помочь». А гусак и отвечает: «Доктор, отлепи-ка этого парня от моей задницы!».
Циник первым захохотал, да так, как будто слышал анекдот впервые в жизни. Грин добавил к радости напарника свои изобразительные аккорды, и неслабенькие.
— В точку! – кивнул на агентов Свайн. – Прямо в точку!
— Что? – не въехал Пиглет.
— Полиция и долбанный мистер Фэйс. Этот блядский выродок намертво прикипел к нашей заднице! – охотно разъяснил капитан, неподвижно глядя в одну точку. Точкой оказалась обычная бутылка «Джек Дэниелс», на барной полке. Лейтенант проследил направление капитанского взгляда и понял, что перестал понимать Свайна.
— То есть, Дик?..
— То и есть, Сэмми, что этот безбашенный Фэйс вытворяет всё, что ему заблагорассудится! А мы… только и можем, что петь, сложив смиренно лапки: «Отлепи, док, этого парня»… — Свайн скривил лицо, имитируя гримасу агента. – И больше ни хрена не можем.
Обеденный зал сотряс новый взрыв конского ржача – Л. Циник и Дж. Грин реагировали уже на новую шутку. Лейтенант… оторопело произнёс:
— Дик, я даже малость не догоняю… Какую связь можно провести между засранцем Фэйсом, полицией и тупым анекдотом?
— Вот поэтому я и капитан, Сэмми, а ты лишь лейтенант… — в тоне босса сквознуло сожаление.
— Послушай, Дик, только начистоту… – выдохнул в тревоге Пиглет. — Ладно?.. Как ты думаешь… вот сам, ты ведь здравый чел… может, не стоило так поспешно… удирать из больницы?..
Капитан смолчал и потёр висок. Провёл рукою по утомлённым глазам. И сказал, вроде гайки заворачивая – всё более и более пыжась:
