не хотел верить, затем, как следует приглядевшись, покачал головой:
— Вот это он тебя отмудохал.
— Так ему ещё больше досталось. Ну что, едем?
— Едем, — вздохнул таксист. — Сейчас багажник открою, а то куда в салон с такими сумками…
По пути он меня буквально достал расспросами про Америку и сам бой с Али. Я отвечал вяло, в итоге он понял, что пассажир не горит желанием общаться, и обиженно замолчал. А я смотрел в окно на крупные хлопья падающего снега. Размышляя, разрешат ли вылет в такую погоду, и слушал методичное щёлканье счётчика, отсчитывающего рубли и копейки. В итоге «нащёлкало» три рубля двадцать семь копеек. Я сунул водиле пятёрку.
В «Домодедово» подошёл к только что открывшемуся киоску «Союзпечати». Сегодняшний номер «Светского спорта» ещё не поступил, зато увидел свежий номер журнала «Приключения и фантастика». Подумав, всё же купил. Так-то я на него подписан, но опять же, чем занять себя в полёте?
Внутри издания обнаружил первую часть повести Крапивина «Звёздный час Серёжи Каховского» из серии «Мальчик со шпагой». Класс! Плюс рассказ Кира Булычева «Монументы Марса». Ольга Ларионова — ещё одна знакомая, пусть и не столь известная фамилия. Она отметилась тоже рассказом под названием «Двойная фамилия». Произведения ещё нескольких молодых авторов… Скучать точно не придётся. К тому же я выспался, лёг-то рано, так что будет чем себя занять на время полёта.
Народ, правда, косится… Оно и понятно, рожа у меня такая, что я бы на месте каждого милиционера документы на проверку спрашивал. Может, тип в розыске находится? Ну да, одет прилично, да ещё и самолётами летает, но физиономия так разукрашена, что мама не горюй! Ох, быстрее бы вся эта палитра сошла, а то ведь на улицу из дома лишний раз не выйдешь.
А тут ещё и сессию задним числом сдавать, ведь совершенно не готовился, рассчитывая на полученные ещё в прошлой жизни знания. Да и куда я с такой физиономией? Так и придётся взять больничный, недельку ещё дома поваляться. А потом можно и в институт, и в обком партии, на приём к Рябову.
Аэропорт «Кольцово» встретил ясной погодой и 30-градусным морозом. Полинка сразу же кинулась ко мне с объятиями, нежно провела пальцами по залепленному уху, которое я прятал под всё той же чёрной шапочкой.
— Бедненький мой, как же это так, — запричитала она.
— Да-а, отделали тебя, — добавил подошедший Вадим, а Настя только ахала и охала.
Я усмехнулся:
— Ерунда, синяка сойдут, а ухо волосами прикрою. Или шапкой в зиму можно. Буду норковую носить, как начальник.
Блин, едва не проговорился про новую должность. Не следует раньше времени верещать об этом.
Среди встречающих были также Репьёв, сердечно меня поздравивший с победой, и представители местных СМИ, включая съёмочную группу свердловского телевидения. Когда они ко мне кинулись, я замахал руками:
— Да у меня лицо-то какое, страшно по телевизору показывать!
— Ничего, зато сразу видно, что человек бился за честь Родины, — возразил телевизионщик. — И шапочку можно снять, пусть ваше откушенное ухо вся область увидит.
— Нет уж, давайте я в шапочке останусь.
— Жаль, — вздохнул телевизионщик, — так картинка получилась бы более сочной.
В общем, пришлось несколько минут говорить на камеру, а газетчики тут же записывали в блокноты. Вернее, один в блокнот, а второй, постарше, был вооружён компактным магнитофоном с маленьким микрофоном на держателе. О моём новом назначении никто не спрашивал, значит, люди не в курсе. Своим скажу позже. Полине дома, а Вадиму… Вадиму — когда уже точно обустроюсь на новом месте. А то вдруг что-то пойдёт не так.
Про подаренную 'Волгу, пожалуй, можно будет сказать, но уже дома, лишние уши тут ни к чему.
Отделавшись от прессы, с Полиной, Настей и Вадимом отправились ловить такси. Надо Польке тоже, что ли, на права выучиться… Всё-таки у меня теперь «Волга», а она могла бы на «Москвиче» разъезжать. Правда, «Волга» в гараж уже не влезет, надо второй покупать.
Я, как самый большой, уселся в такси на переднее пассажирское. Вадик, Настя и Полина втиснулись на заднее. Хорошо ещё, что салон у «Волги» просторный. Чемодан и сумка отправились в багажное отделение.
В почтовом ящике у калитки обнаружил… свежий номер «Советского спорта». Тираж, конечно же, не летел вместе со мной, его отпечатали в типографии «Уральского рабочего», это обычная практика, когда полосы передают по телетайпу или как там у них всё это делается… И на первой же полосе я с Али на ринге. Фото ТАСС… Надо же, я их представителей там и не заметил. Ну а здесь же под фото начало интервью и окончание на 3-й полосе. Ладно, потом полистаем.
Дом, милый дом… Надо же, Полина уже успела без меня в доме ёлку поставить и нарядить. Правда, как выяснилось, новогоднюю красавицу с ёлочного базара ей тащил Вадим, а наряжали они вдвоём с Настей.
— Слушайте, а давайте снова у нас Новый год встретим, — предложил я друзьям. — Пусть это станет доброй и хорошей традицией. Если, конечно, моя жена не против.
Полина была не против, наоборот, обеими руками ЗА. Вадим с Настей также не имели ничего против такого времяпрепровождения в новогоднюю ночь, к тому же в их распоряжении снова была вторая спальня. Если, конечно, останутся силы ещё и на интимные дела.
Затем настал черёд раздачи подарков. Джинсы Полине пришлись впору — не подвёл меня глазомер, хе-хе… А уж как сумке от «Louis Vuitton» она обрадовалась! Впрочем, для Насти с Вадиком у меня тоже были заготовлены презенты, в том числе всё те же пиндосовские джинсы… Эх, когда же у нас-то научатся их шить?! Ведь доходное будет предприятие, при себестоимости в двадцать рублей можно будет по 50 продавать, а не по 200, как у спекулянтов. Понятно, там больше за фирму́ платят, но фирма́ подразумевает и качество пошива. Но налепи ты красивый лейбл, пусть и не такой известный, как «Lee» или «Levi’s» — и штанишки легко пойдут в народ. Тем более у скромно живущих слоёв населения выбора не будет, станут брать то, что имеется.
Показал купленные тёще и маме сумки, подумав, что на днях хорошо бы съездить в Асбест, заодно и отцу подарок отдам в виде курительного набора. Тот по требованию матери курить вроде как стал меньше, но никак от этой привычки не отучится. Пусть хоть делает это красиво, похвалится лишний раз перед товарищами.
Помнил я и том, что в 57 лет отец схлопочет тромб, который окажется для него смертельным.
