19
До развилки он добрался быстро. Здесь действительно горела тусклая лампочка, а на стене был прикреплен щит с подробным планом подземелья. Оно оказалось одноуровневым, и это облегчило Нику задачу – он с одного раза легко запомнил все отводы.
Выяснив, что седьмой люк находится ближе всего, Ник быстро пошел в нужном направлении кратчайшей дорогой. Где-то на середине пути он наткнулся еще на одного партизана, который был крайне удивлен, обнаружив в коридоре незнакомого человека.
– Мне послышалось, кто-то стрелял, камрад… – неуверенно произнес бородатый.
– Да, я тоже слышал, – подтвердил Ник.
– Кто же это был?
– Я, – честно признался Ламберт и выстрелил еще раз.
Перешагнув через бородатого, он отправился дальше и, сделав последний поворот, вышел к лестнице седьмого люка.
Падавший через горловину свет позволил Нику различить две пары новых ботинок, желтые кожаные штаны и широкий ремень. Судя по всему, это был обещанный Ливварт.
Ламберт подошел ближе и, приставив ствол «МС» к самому уязвимому месту партизана, сказал:
– Привет.
– Кто здесь? – Ливварт попытался спуститься, но Ламберт ткнул стволом посильнее, и снайпер ойкнул.
– Хочешь, чтобы я отстрелил тебе хозяйство?
– Нет, не хочу!
– Ты видишь Робеспьера?
– Жабина-то? – переспросил Ливварт и громко икнул.
– Ты знаешь другого Робеспьера?
– Я… я его вижу очень хорошо.
– Целься ему в голову, если, конечно, тебе дороги твои собственные яйца… Прицелился? – Ник снова посильнее надавил стволом.
– Да, мистер, прицелился!
– Теперь аккуратно жми на крючок и постарайся не промахнуться.
Спустя мгновение наверху прогремел выстрел. Упавшим голосом Ливварт доложил:
– Я попал… Теперь вы не застрелите меня?
– Не застрелю, – пообещал Ник, бесшумно вытягивая «корсаровский» нож.
Покончив со снайперами, он отправился дальше, намереваясь проверить помещения, обозначенные на плане подземелья, как боксы «А» и «В».
Чем дальше он продвигался в глубь ответвлений, тем больше партизан ему встречалось. Их было слишком много, а потому Ник либо прятался, либо бодро проходил мимо, забросив на плечо свой «МС».
В одном месте на его оружие даже обратили внимание.
– Ну и пушка у тебя, камрад! – восхитился детина с выгоревшими волосами и веснушками на молодом лице. – Как называется?
– «Эмэс», – ответил Ник и, подойдя ближе к конопатому и его приятелю, снял оружие, чтобы те лучше его разглядели. Ламберт был готов к любым сюрпризам, однако эти фермеры не разбирались даже в знаках различия и не понимали, что перед ними враг.
В другом месте Ник столкнулся с низкорослым партизаном, который тащил на большом подносе целую гору бутербродов с ореховым маслом, сыром и ветчиной.
Заметив огромного офицера имперских войск, партизан растерянно остановился, однако Ник спокойно подошел к нему и, выбрав пару бутербродов, пояснил:
– Я люблю с ветчиной.
И он пошел своей дорогой, а удивленный сепаратист только пожал плечами, решив, что все в порядке.
20
Последний пулеметный рубеж никак не давался, и Смарт Катаоми бездарно терял людей. Пулеметы били из двух бронированных колпаков, против которых пехотные гранатометы были бессильны.
Несколько раз Катаоми пытался обойти эти позиции с флангов, но пулеметы дотягивались и туда. Майор даже поймал себя на мысли, что восхищается работой вражеских пулеметчиков. В отличие от большей части прикрывавших базу партизан, эти были, безусловно, мастерами своего дела.
«Хорошо бы взять их в плен, может, они согласились бы работать с нами», – планировал Смарт поначалу, но потери все росли, и ему ничего не оставалось, как пойти на крайние меры.
_ «Отвертка», ответьте «Кроту»! «Отвертка», ответьте «Кроту»!
– Слушаю тебя, «Крот». Проблемы?
– Проблемы, – вынужденно согласился Катаоми, глядя, как закапываются в мох его солдаты. От тяжелых пуль не спасали даже стволы деревьев, их прошивало, словно они были из картона.
– Что будем делать, ракету или «стрельбу по маяку»? – уточнил «Отвертка».
– По маяку, – ответил майор, укладывая в ствол гранатомета синий цилиндр с радиопередатчиком.
– Номер маяка – первый? – поинтересовался пилот.
– Нет-нет, второй! Первый я где-то обронил! Напоминаю, «Отвертка» – второй, а никак не первый.
– Понял, не бойся… Подхожу к вашему району…
– Хорошо, я быстро.
Катаоми поднял штурмовую винтовку и тщательно прицелился в ближайший бронированный колпак, до которого было метров пятьдесят. На таком расстоянии применение бомб и ракет могло быть опасным для своих, а вот авиационные пушки годились вполне.
Хлопнул вышибной заряд, цилиндр с маяком прилип к колпаку. Через пять секунд генератор активизировался, и маяк стал излучать радиоволны на частоте, обговоренной как частота «номер два».
Словно почувствовав, что его песенка спета, пулеметчик в помеченном колпаке сделал перерыв в стрельбе.
А где-то на высоте в десять тысяч метров, качнув крыльями, начал пикировать тяжелый восьмипушечный штурмовик «тетрикс». Сигналы маяка устойчиво легли на его прицельные рамки, и системы наведения рассчитали темп стрельбы с наименьшими погрешностями.
Наконец компьютерные сигналы подняли механические собачки, и полторы тысячи снарядов огненным хвостом понеслись к земле.
Пилот увидел быстрое мелькание оранжевых шаров и вывел машину из пике.
«Крот» не отзывался, и пилот забеспокоился, уж не накрыл ли он своих.
– «Отвертка», – наконец послышался голос наводчика с земли. – Все отлично, спасибо за помощь!
– На здоровье. Третий маяк будет?
– Будет, – подтвердили с земли.
– Ну тогда я готовлюсь.
Пилот «тетрикса» прибавил двигателям тяги, и машина стала набирать высоту.
21
Надежды Перси Авелиана на стойкость его солдат не оправдались. Впрочем, удивляться было нечему – лучшие его люди под предводительством камрада Кришпера уводили от базы второй батальон имперских солдат, чтобы дать возможность спастись самому Перси.
Поначалу все шло неплохо. Едва пехотинцы вырвались из Горячих Ям, как их встретили шквальным огнем пулеметчики Зефа Шиммера, которые ежемесячно обходились казне сепаратистов а десять тысяч империалов каждый. Деньги немалые, но эти ребята того стоили. Они заставили солдат Ламберта грызть землю зубами, однако вмешательство штурмовой авиации поставило на пулеметчиках крест.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
