Он попытался заговорить.
И не смог.
Его лицо напряглось не больше, чем обычно для того, чтобы произнести нужные слова, но выражение лица получилось совсем другим. Словно лицо было не его, а чье-то еще.
Ему захотелось закричать.
"В чьем я теле?” — беззвучно спросил он машину.
"В твоем”.
"Нет!"
"В твоем”.
"Пожалуйста! В чьем я теле?"
"Это твое тело”.
"Скажи мне, почему?"
"Нет еще”.
"Когда?"
"Жди”.
Он попытался разгадать загадку места своего пребывания, вдыхая и пробуя воздух на вкус. Но атмосфера была полностью стерильной — легкий привкус антисептиков и больше ничего. Что это — больница?
"Сейчас проведем тест”, — произнес голос.
"Что ты имеешь в виду?"
"Говори!"
"Я не могу говорить”.
"Говори!"
— Проклятие! Я не могу говорить! — взревел он и тут же понял, что слова, сформированные в мозгу, активизировали голосовые связки и сорвались с языка и губ. Это показалось почти что чудом.
"Вполне достаточно”, — произнес голос.
— Где я? Что со мной сделали? — У него это вырвалось таким тихим напряженным шепотом, что могло показаться, будто слова произнесены скорее мысленно, чем вновь обретенным голосом.
Голос?..
— Это не мой голос, — заявил он. Тон был слишком высоким и не совсем походил на низкий мужской баритон, какой он привык у себя слышать.
"Это твой голос”.
— Но я...
"Подожди. Если это не твой голос, то кто же тогда ты и как должен звучать твой голос?"
Он с ужасом осознал, что не только не знает, кто или что захватило его и где он теперь находится, но и то, что даже не представляет, кто же он на самом деле.
— Кто я? — робко поинтересовался он. “Вскоре я восстановлю твою память полностью. Нервные окончания ее клеток были временно отсоединены. Терпение! Жди!"
— Но...
"Сначала пройдут тесты. После них ты все узнаешь”.
Он выполнял все требования — пошевелить ногами, ладонями, руками. Его ноги и руки освободили от пут, но не сразу, а одну за другой, так, чтобы он не мог выпрыгнуть и убежать. “Вряд ли я на это отважился бы, — подумал он. — Очутиться в мире, который не знаю, почти слепым и лишенным чувств”. Затем нервы, связанные с обонянием, протестировали на множество запахов, которые он зачастую не узнавал — не потому, что не чуял их, а потому, что они не относились к запахам, привычным обитателям.., чего же? Он забыл.
"Теперь короткий сон”, — распорядился голос с ленты.
— Моя память! — воскликнул он.
Но тут же погрузился в сон...
* * *
Желтое...
"Какой это цвет?” — спросили у него.
— Желтый.
"А этот?"
Перед его глазами ничего не было, кроме мерцающего голубого, — таким бывает цвет неба над Землей. Он назвал оттенок машине.
"Теперь этот?"
— Пурпурный.
"В данный момент голубой ближе к тому, что ты назвал пурпурным, чем голубой к тому цвету, что ты видел перед этим”.
Он подвергался этой процедуре целых пять минут и стал уже испытывать нетерпение. Но он боялся возражать из-за страха, что его в наказание вновь уложат спать, прежде чем он добьется ответа на вопросы, которые не давали ему покоя. Когда с тестом было покончено, кушетка приняла горизонтальное положение и дюжины инструментов, судя по всему хирургических, замелькали над головой. Он чувствовал время от времени, как они скребут его кожу, хотя не мог понять зачем, и совсем не ощущал боли. Затем вдруг внезапно вспомнил, кто он и кем был в последние моменты перед тем, как очнуться здесь, и как лежал, умирая, у подножия горы Зуб. Он тогда умирал. Отчетливо помнил, как переходил из темноты полузабытья за грань мрака, той самой недвижной и вечной ночи, которая лежит за пределами человеческого восприятия и недоступна никакому описанию. Он попытался присесть — не давали ремни.
"Жди!"
И он ждал. Теперь хоть у него появилась вполне отчетливая идея — где он находится. Наконец-то в крепости. А Ли доставила его сюда. И раз он не умер до тех пор, пока она не водрузила его на приемный стол крупногабаритного робота-врача, то оставался шанс, что машина оказалась в состоянии накачать его адреналином, чтобы заставить биться сердце, пока через капельницы в вены вводится плазма крови.
Однако это не объясняло некоторые странные ощущения, которые он сейчас испытывал. Например, то, что он не вполне ощущал себя Стэффером Дэйвисом, словно это он и кто-то еще.
Затем снова последовал сон.
А когда он проснулся, то обнаружил, что сидит на изменяющей свою форму кушетке, все еще прикрепленный к ней ремнями, и смотрит прямо в глаза мужчины-димосианина, хотя такового ни в коем случае не могло быть, даже здесь. Все мужчины планеты Димос больше не существовали, будучи уничтоженными во время войны и в результате применения стерилизационного газа. Осталась только горстка женщин, как объяснила ему тогда экономка Солсбери, когда он наводил справки о муже Ли.
Он открыл было рот, чтобы спросить, как здесь оказался димосианин, но рот аборигена открылся одновременно с его. И тут Дэйвис понял, что смотрит в зеркало, находящееся прямо напротив, и что этот легкий симпатичный димосианин с крыльями, аккуратно сложенными за спиной, — не кто иной, как он сам.
Зеркало взмыло к потолку — и за ним оказалась Ли, стоявшая на платформе робота-хирурга и встревоженно глядевшая на него. Как только ремни позволили ему встать, она спросила:
— Правильно ли я все сделала и верно ли поступила?
Но он был слишком ошеломлен, не в состоянии понять, что же произошло с ним.
— Ты был мертв. Умер сразу после того, как я нашла вход и втащила тебя внутрь крепости. Через полчаса после твоей смерти мне удалось поместить тебя в машину. Тогда я не думала, что можно успеть что-то сделать. Но клетки мозга еще были живы, и машине-врачу удалось тебя воссоздать.
— Выходит, я больше не человек? — озадаченно спросил Дэйвис.
— Ты димосианин, да. Наши генетические камеры предоставили экземпляр полноценной особи мужского пола димосианского происхождения для имплантации твоих собственных мозговых клеток. В этом и заключалась проблема создания в искусственной матке: она могла воспроизвести любую особь зрелого возраста мужского или женского пола, но с мозгами, неспособными научиться заботиться хотя бы о себе. Тогда в проекте предусмотрели, в случае если не удастся решить эту проблему, использовать эти тела для имплантации в них мозговых клеток наших собственных людей — после того, как те будут убиты завоевателями, — создавая тем самым постоянно одних и тех же воинов. Предусматривалась также возможность изъять мозги у пленного захватчика, очистить их и затем имплантировать в димосианское тело. Получившийся в результате гибрид будет своего рода.., зомби, слуга для выполнения отдельных задач, чтобы высвободить занятых на них димосиан для боев. Чтобы спасти тебя, мне ничего не оставалось, как снабдить твои мозги телом димосианина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
