— Объяснит он! — рыкнул Афтан. — Время тянет, гаденыш! Переломать ему все кости!
Мирвик и в самом деле тянул время.
К счастью для парня, он умел быстро соображать в мгновения опасности.
То, что случилось, — загадка. Но у него, Мирвика, есть подсказка, которой нет у других: он совершенно точно знает, что сам он не виноват в этой поганой истории.
Значит, кто еще знал про чернила в кувшине?.. А никто! Все думали, как Уршита: стоит себе, как всегда, вода с вином для Раушарни.
Вода с вином. Как всегда. Для Раушарни.
Тогда откуда взялась на столе обычная вода, без капли вина?..
— Сходится! — хриплым шепотом поведал Мирвик актерам. — Получается!
— Что сходится? — не понял комик Пузо.
— Сойдется, если есть третий кувшин, — взволнованно продолжал Мирвик. — Он может быть только… только… ага, вот, больше негде!
Под недоверчивыми взглядами он пересек сцену, подошел к стоящему у стены «головному убору королевы» и с замиранием сердца поднял его.
Под твердым матерчатым конусом обнаружился еще один кувшинчик. Точь-в-точь как первые два. Такими заставлены прилавки гончаров.
Первым рядом с Мирвиком оказался Раушарни. Поднял находку, откинул крышку.
— Вино вроде… разбавленное, — принюхался он и для проверки поднес кувшинчик ко рту. Но Мирвик с неожиданной властностью выхватил глиняную посудину у него из рук.
— Погоди-ка, — с новыми, самому ему не знакомыми интонациями сказал парень. Он обернулся к подошедшему Лейфати. — Пей!
— Я? — растерялся тот. — С какой стати?
— Если ни с какой, то ничего с тобой не будет с пары глотков. Пей!
— Сдурел, гаденыш уличный?! — возмутился Лейфати.
Но тут Раушарни положил Мирвику руку на плечо. Старый артист еще не понял, в чем дело, но почуял неладное.
— Наша актерская братия может всякое учудить… — тяжело бросил он. — А ну, пей!
Лейфати затравленно огляделся, но вокруг уже стояли подошедшие ближе актеры.
Первый любовник труппы принял кувшин из рук Мирвика, но до того неловко, что уронил — только глиняные осколки раскатились у ног да разлилась красная лужа.
— Что там было, Лейфати? — поинтересовалась «злодейка» Уршита. — Мне, помню, как-то настойку горного семилистника подлили, да боги упасли… я тогда красивая была…
— А мне однажды в грим известку насыпали, — задумчиво кивнул комик Пузо.
— Но почему кувшинчик оказался под… э-э… шляпой? — спросил Раушарни у Мирвика.
— Потому что один человек узнал про эту затею и попытался тебя спасти, только шума поднимать не хотел… — Мирвик обернулся к бутафору. — Так, Бики? Откуда ты узнал, что Раушарни хотят опоить какой-то дрянью?
Маленький человечек выглядел таким испуганным и несчастным, словно это его обличили как преступника и выставили на всеобщее обозрение.
— Разговор один услышал… — прошептал он и затих.
Убедившись, что от него толку не добьешься, Раушарни потребовал объяснения у Мирвика: что же там вышло с этими распроклятыми тремя кувшинами?
— Я так думаю, — ответил Мирвик, — Лейфати решил угостить тебя отравой. Почему — вот этого не знаю…
— Тут как раз все ясно, — перебила его Уршита. — Раушарни скуп да строг. Если с ним что случится, господин Хранитель Аршмира поручит раздавать роли и деньги кому-нибудь другому, не такому скупердяю.
— Опять-таки лучшие роли Раушарни себе загребает, — добавил Афтан.
— И грубит… — всхлипнула Джалена.
— Поговорите у меня! — цыкнул на свою команду Раушарни. — Рассказывай дальше, парень.
— Я так понимаю, — приосанился в лучах внимания Мирвик, — отраву Лейфати подсыпал в вино. Решил подменить кувшины. Тот, что без отравы, на сцене спрятать некуда, так он его хотел дать Барилле вместо воды. Ну, облила бы она Джалену вином — что страшного? Всегда можно оправдаться ошибкой… ну, пусть даже глупой шуткой — от этого завтра премьера не сорвется…
— Ну да, с Джаленой что угодно делать можно… — заныла чумазая актриса. На нее дружно зашипели: мол, не перебивай!
— Но Бики подслушал его беседу с кем-то… с кем, Бики?
Маленький бутафор побледнел, отступил на шаг и замотал головой: мол, откусит себе язык, но не ответит.
— Ладно, не так это важно… Бики решил помешать злому делу. Прихватил в коридоре кувшин с водой, сунул в… ну, вот в это. — Мирвик кивнул на злополучный «убор королевы». — Когда Лейфати примерял цепь, он поставил на пол свою ношу, а Бики пристроил рядом свою. Пока Лейфати читал строки из роли, все смотрели на него…
— А Бики переставил уродский колпак с одного кувшина на другой? — догадался Раушарни.
— Это не уродский колпак! — прорезался голос у Бики. Никто ему не ответил.
— Потом, когда Лейфати сидел на столе, он оставил там отравленное вино и взял чернила, — все увереннее продолжал Мирвик.
— А ты не подумал, что Лейфати мог просто перепутать кувшины? — спросил Афтан. — Ненароком…
— Нет. Случайно — не мог. Я чернила нарочно поставил подальше, у своего локтя. Чтоб никто не отпил глоточек…
— У локтя? И Лейфати его подменил? На глазах у всех? — усомнился Пузо. — Даже ты не заметил, хотя рядом сидел?
— Я смотрел на актрис… — чуть смутился Мирвик. — Но Джалена говорила, что до театра Лейфати был фокусником. Чтоб фокуснику — да такую простую вещь не проделать…
— Верно, мы в одном балагане выступали, — подтвердил Афтан. Он повернулся к съежившемуся Лейфати и сгреб его за грудки. — А теперь, зараза, говорить будешь ты!
Ему даже не пришлось бить перетрусившего красавчика: Лейфати принялся сыпать словами, горячо и беспорядочно, перебивая самого себя. Причем винил во всем Бариллу, которая, мол, толкнула его на черное дело. И даже зелье где-то раздобыла. Причем такое, что не в первые же дни действует. Ей, мол, торговец в этом поклялся… Премьеру завтра Раушарни бы отыграл…
Барилла защищалась с жаром и яростью — и убедила бы зрителей, если бы они тут были. Но Раушарни только хмыкнул:
— Не первый год тебя знаю. Уж как-нибудь разберу, когда врешь, когда нет… Ладно, слушайте, что я решил. Лейфати я снимаю с роли. Будет играть гонца с письмом от короля.
— Что-о?! — взвыл Лейфати, разом забыв свой позор и страх.
— Вместо него играет Заренги. Справишься?
— Еще как! — пришел в восторг молодой актер.
— Барилла будет играть прислужницу королевы… Демон тебя забери, Лейфати, сразу двух лучших актрис из спектакля вывел…
— Почему двух? — гневно спросила Джалена.
— Посмотри на себя в зеркало.
— Я отмоюсь… я грим наложу…
— Не в пятнах дело. Я эти чернила знаю, они едкие. У тебя уже к вечеру лицо так разнесет, что никакая пудра не поможет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
