миловидного беты стоял мощный альфа, который сканировал помещение ледяным взором.
- Ты соблазнил моего сына, а теперь запрещаешь ему иметь гарем?
- Поверьте, я не хотел никого соблазнять. Вообще-то, я думал, что Салах несколько старше, – Дэйчи поежился под таким пристальным взглядом, - я бы к нему не прикоснулся, если бы знал, что ему всего пятнадцать. Я думал, что ему лет двадцать – двадцать два! Мне до сих пор кажется, что меня все разыгрывают с его возрастом. А что касается гарема, то ваш сын непременно заведет его после нашего развода. Надо всего лишь потерпеть немного. Он все равно сейчас будет учиться, и ему будет не до этого.
- Зачем ты захотел быть его супругом? – альфа подошел ближе и уставился на омегу сверху вниз, как на букашку. – Ты надеешься на большой подарок при разводе? Этот брак по решению вашего суда - издевка над нашими законами. Омега принадлежит альфе раз и навсегда! Развод недопустим!
Дэйчи встал, чтобы быть повыше, но он все равно был по плечо альфе. Тогда он распрямил плечи, чтобы казаться более сильным и независимым, чем он был на самом деле. Он понимал, что этому альфе не стоит показывать слабость, в его сердце не найдется жалости для него, а только появится желание раздавить и уничтожить недостойного.
- Когда в суде я заговорил о супружестве, я надеялся, что ваш сын на это не пойдет и все отменит, а я смогу вернуться к своей прежней жизни. Но у вашего сына в кармане уже лежал брачный браслет, и мне не удалось избежать этого. Поверьте, я не желаю вашему сыну неприятностей и не ищу в этом браке выгоды. Я не знал ничего о нем, когда нас расписали в суде. Я считал его студентом по обмену и переживал, что забота о нем ляжет на мои плечи.
- Тебе никто не сказал, кто мой сын? – прищурился альфа.
- Нет, – улыбнулся Дэйчи, – перед судом со мной говорил мой адвокат и сказал, что Салах инопланетянин, и чтобы замять дипломатический скандал, я должен или сесть в тюрьму на двадцать лет, или уехать с вашим сыном на два с половиной года. Салах сам мне сказал кто он, когда мы уже были на корабле по пути сюда. Я не искал в этом браке корысти, я бы с удовольствием избежал его, если бы мог.
- Разве ты не любишь моего сына? – опешил альфа.– Вот мой сын любит тебя!
- Любовь, – горько усмехнулся омега. - Давайте, присядем, а то у меня уже шея затекла смотреть на вас снизу вверх, – омега показал на подушку, которая заменяла ему стул. Альфа заинтересованно уселся, куда указали, и приготовился слушать. Дэйчи уселся на стол и оказался чуть выше альфы. Он довольно улыбнулся такому преимуществу и продолжил. - Я уже был замужем. Мой муж говорил много красивых слов, уверял, что любит, он даже оформил наш брак наперекор желанию семьи. Я думал, что это доказательство его любви ко мне, но на самом деле он просто хотел досадить своим родителям. И когда я забеременел и стал зеленым и печальным, он сразу бросился по ночным клубам в поисках приключений и новых любовных утех. Когда он приходил под утро в засосах и с расцарапанной спиной, он становился на колени и, плача, говорил, что это было в последний раз, что он очень любит меня и нашего нерождённого малыша, но каждый вечер он исчезал из дома до утра. Когда я слышу слова о любви, я понимаю, что меня опять хотят обмануть. Про любовь не надо говорить каждый день, любовь надо доказывать каждый день, верностью и заботой.
- Но мой сын не обманщик! – возмутился альфа. – Он с самого детства всегда говорил правду и никогда не лгал! Именно поэтому мы назвали его Салах – справедливый и честный.
- Ваш сын еще молод и путает любовь с влюбленностью. Когда влюблен, то замечаешь в человеке красивые глаза, улыбку, походку, тебе нравится в нем все, но проходит время, и начинаешь замечать в своем кумире недостатки, и потихоньку разочаровываешься, и влюбленность проходит. А любовь – это когда прыщики на его попе это единственное, что ты хочешь увидеть, когда просыпаешься, потому что ты дышать можешь, только если он сопит на подушке рядом.
- Прыщик на попе? – удивился Айюб. – Какая гадость! Как такое может радовать? Сам-то понял, что сказал?
- Любовь, это когда любишь не за что-то, а, скорее, вопреки чему-то, - омега улыбнулся, - вопреки здравому смыслу и мнению окружающих. Это когда каждый его недостаток в твоих глазах становится той самой изюминкой, за которую и можно любить. Я непонятно объясняюсь? Очень жаль, значит, вы еще не любили.
- У меня целый гарем омег, и каждого из них я люблю и делаю счастливым, – альфа покровительственно ухмыльнулся. – А ты говоришь глупости, жаль, - Айюб встал, - оми говорил, что ты умный, и я ему почти поверил. А такой нелепицы, как ты сказал, я еще ни от кого не слышал! Так, вернемся к гарему сына. Саид показывал мне письмо, вместе с которым вернулся биби, который предназначался в гарем Салаха. Из письма получалось, что подарок слишком хорош и будет отвлекать моего сына от учебы. Как можно равнять омегу и книгу? Или, исходя из твоего разговора, - альфа прищурился, - похоже, ты написал действительно, что думал. Ты что считаешь, что омеги в гареме должны быть не красивы, в этих, как ты их назвал, - альфа щёлкнул пальцами, вспоминая, - в прыщиках этих самых, дурацких?
- Нет, – Дэйчи встал и отошел подальше, чтобы альфа не давил на него своей массой и запахом, - дело совсем не в их внешнем виде. Просто Салаху надо думать об учебе, а не о том, что дома его омеги заждались. У него впереди выпускной класс, а потом поступление в университет. Сидя на уроке, он должен думать о том, что говорят учителя, а не о том, что там делают наложники в его отсутствии.
Пискнул принтер, оповещая, что работа закончена. Дэйчи бросился к машине, в лотке лежала копия книги, не только напечатанная, но и сброшюрованная! Дэйчи выхватил ее и, быстро перелистнув, прижал с восторгом к груди. Он был так счастлив, что даже этот самодовольный индюк не вызывал раздражения. Его Лабид,
